Светлана Алешина - Новая русская (сборник)
— Ты, во-первых, успокойся, — сказала Лариса. — А, во-вторых, коли выпил — иди отдыхай. Мы без тебя разберемся.
Миша обвел дам мутным взглядом и стал мучительно размышлять, что бы еще такое сказать, чтоб произвести на них впечатление. Тут из комнаты вышла Маша Соколова и с крайне недовольной миной приблизилась к своему жениху.
— Миша, брось из себя строить невесть что, иди приляг и отдохни, — сказала она, тронув его за рукав майки. — Вы извините, все стали такие нервные, — обратилась она к Дебревой и Ларисе.
Те понимающе кивнули.
— Ну, я долго тут нянчиться с тобой буду? — повторила Маша, чуть повысив голос.
Несмотря на то, что вроде бы пили они вместе, Маша выглядела удивительно трезвой и собранной. Ларисе даже показалось, что на ее лице, обычно аморфном и безвольном, появилось какое-то жесткое выражение.
Сусликов неожиданно улыбнулся, обнял невесту за талию и увлек за собой в коридор. Маша по дороге вежливо, но настойчиво высвободилась из его объятий и уже сама подвела его к двери комнаты. Щелкнул дверной замок, и молодые люди исчезли внутри комнаты.
Лариса взяла сотовый телефон и набрала нужный ей номер.
Глава 10
— Так, ну, короче, понятно, — сказал, пожевывая жвачку и манерно качаясь на огромных ножищах, Андрей Иванов, бывший заместителем директора одного из охранных агентств города.
Когда предприятие Евгения Котова базировалось еще на берегах Волги, Андрей был одним из тех, кто осуществлял его охрану. С тех пор он продвинулся морально и материально, окреп, вырос до замдиректора, а физически ему продвигаться дальше было и не надо. С этим у него и так все было в порядке.
Лариса во время своих прошлых перипетий не раз использовала Андрея на том или ином участке, в разных качествах, и он не подводил ее. Вот и сегодня, когда под воздействием бессвязной и утомительной болтовни Дебревой о том, что цепь зловещих событий будет продолжаться, Лариса приняла решение устроить в коммуналке засаду, она сразу же вспомнила об Иванове.
Тот привел с собой еще двоих парней, Леню Лисовенко и Эдика Омарова. Те были чуть поменьше, но вид имели столь же наглый и уверенный, сколь позволяло им это делать отсутствие растительности на голове.
Собственно говоря, Лариса сама сегодня днем (готовя себе на обед печеночные кнедлики и размышляя о событиях, развернувшихся в коммунальной квартире) пришла к выводу, что, возможно, криминал еще даст о себе знать.
Создавалось такое впечатление, что смерть Мячика всколыхнула бродившие в обитателях квартиры тайные криминальные и околокриминальные позывы и они стали потихоньку их выплескивать. По-прежнему Лариса не сбрасывала со счетов никого из тех, кто мог быть причастен к этим событиям. Все казались ей подозрительными, даже ее подруга Дебрева. Впечатление она производила отнюдь не пуританское с точки зрения психического здоровья, так что всякое могло быть. Мало ли маньяков появляется ныне на белый свет благодаря тяжелым условиям российской действительности!
Что касается металлистов Кузьминчуков, то их наглый вид сразу наводит на мысль о криминале. Да и мальчики-девочки, тихони Саша и Маша, тоже не так просты, как кажется с первого взгляда.
И один, и другая вели себя чрезвычайно нервозно и странно. Лариса стала свидетелем того, как они, нечаянно встретившись в коридоре, порывались что-то сказать друг другу, но, заметив, что за ними наблюдает посторонний человек, смутились и прошли мимо, состроив при этом безразличные гримасы.
К тому же Лариса пришла к выводу, что смерть Макабра, столь же нелепая, сколь и его бестолковая некрофильская жизнь, была ошибкой. Наркотик наверняка предназначался кому-то другому. Ко всему прочему так и не найдено никаких следов: ни упаковки, ни шприца — ничего…
И если ее предположение о смерти по ошибке верно, то события будут продолжать развиваться. И, основываясь на своих неясных предчувствиях, она решила упредить их вызовом бригады охранников.
Наталья Дебрева, дама не очень обласканная мужским вниманием, была весьма польщена тем, что в ее комнате проведут ночь сразу трое мужчин. Она тут же остановила свой женский взгляд на фигуре Андрея Иванова и всячески стала пытаться ему угождать.
Увы, особого понимания она не встретила. К сожалению, Андрей не был поклонником кофе, более того, он с полным основанием заявил, что кофе влияет отрицательно на сердечную мышцу, а он — в силу специфики своей профессии — не может подвергать ее опасности.
Иванов внимательно выслушал Ларису, которая изложила ему задачу. Скептически поведя бровями и индифферентно пожав плечами, он коротко подытожил:
— Ясно. Если никого не будет, хоть от жены отдохну.
Кроме того, его сговорчивость была подкреплена со стороны Ларисы неплохим материальным вознаграждением.
Поскольку сама операция была тайной, мужчины сосредоточились в комнате Натальи и из нее не высовывались. О происходящем за пределами комнаты их должны были оповещать либо Наталья, либо Лариса.
Миша Сусликов, слегка покуражившись под влиянием распитой со своей Машей бутылки вина и быстро опьянев, закрылся в ее комнате. Сама Маша, стыдливо пряча глаза, пару раз прошла из комнаты на кухню и в туалет.
Саша Каменный также руководствовался принципом «Моя комната — моя крепость». Он, включив магнитофон, решил забить косячок и слегка расслабиться. В коридоре почти не появлялся и особого интереса к тому, что происходило у Дебревой, не проявлял.
Металлисты отсутствовали, коротая время в камере предварительного заключения.
Вечер шел своим чередом, трое мужчин вместе с Натальей составили квартет игроков в дурака. Благодаря тому, что Иванов считался асом этой игры, а играл он в паре с Дебревой, за столом присутствовали одни только дураки. Единственная возможная кандидатура в дуры счастливо избежала этого высокого звания.
Игра затягивалась, солнце скрылось, время неумолимо катило к ночи, а событий все не происходило. Никаких звонков и визитов. Правда, в комнату к металлистам, где был телефон, пройти не представлялось возможным, так как ее опечатала милиция.
Вдруг Лариса вспомнила про Кирсанова. Ей стало казаться, что бизнесмен весьма не случайно появился вчера в их квартире и что любопытство его выходит за пределы обычного. И еще — в разговоре с Журавленко прозвучала фраза о том, что на черную лестницу выходит еще и дверь с его кухни.
Видя, что четверка очень увлечена игрой, она вышла из комнаты и направилась на кухню. Было тихо. Ни из пенат Саши Каменного, ни из комнаты «молодоженов» не доносилось никаких звуков. Слышно было лишь, как тихо журчит вода в туалете, наполняя сливной бачок.
Уже смеркалось, и на кухне прорисовывались только очертания предметов. Лариса решила не зажигать свет, а пройти на черную лестницу в темноте. Она нащупала дверь и открыла ее.
На лестнице царила все та же тишина. Дверь на балкон была закрыта на замок. Лариса осторожно подергала дверь, ведущую в кухню Кирсанова. Она также была закрыта.
С нижних этажей доносились приглушенные звуки музыки, а в нос бил все тот же приевшийся Ларисе за последние дни аромат картошки, жаренной на подсолнечном масле.
И вдруг сзади нее через прикрытую дверь вспыхнула полоска света. Кто-то включил свет на кухне. Потом раздались приближающиеся тихие, но отчетливые шаги. Лариса, радуясь, что на ногах у нее не босоножки, а бесшумные тапочки, данные ей радушной Натальей, стала быстро взбираться вверх по лестнице, ведущей на чердак. Сердце забилось встревоженно.
Дверь скрипнула, и Лариса, успевшая уже повернуть на следующий пролет лестницы, увидела на пороге Машу Соколову. Рот девушки был открыт, а глаза испуганно округлены. Она боязливо осмотрелась, проверила замок на балконе, заглянула в нижние пролеты лестницы, пошарила взглядом в темноте там, где стояла Лариса…
Потом она прикрыла дверь, вытащила из кармана халата сигарету с зажигалкой и закурила. Она присела на корточки и оперлась о стену. Курила Маша очень быстро и жадно. Не прошло и двух минут, как сигарета была выкурена до конца, а окурок аккуратно потушен и выброшен на лестницу пролетом ниже.
Отравившись никотином, Маша, однако, не спешила покидать черную лестницу. Она снова села на корточки и стала тяжко вздыхать. Временами что-то бормотала и щелкала пальцами. И неожиданно стала напевать по-английски мотив какой-то песенки.
Ларисе в такой ситуации ничего не оставалось делать, как сидеть в темноте и ждать, боясь пошевельнуться лишний раз. «Ну и сумасшедший дом! — подумала она. — Где будет жить бедная тетя Катя?!»
В этот момент на площадке перед балконом между двумя дверьми затеплился свет. Он появился оттого, что открылась дверь с кухни Кирсанова. Человека, открывшего ее, Ларисе не было видно. Зато она разглядела лицо Маши Соколовой. Оно подернулось дымкой ужаса и растерянности. Лариса уже подумывала о том, чтобы что-то делать — кричать, звать на помощь, бросаться вниз, как Маша вдруг совладала с собой и тихим, каким-то потухшим голосом произнесла:
