Фридрих Незнанский - Московский бродвей
– Ну что же, результаты есть. Возможно, киллера удастся спасти – это раз. Не исключено, что он нам что-нибудь расскажет, – это два. Телефон, который удалось узнать, тоже может пригодиться – это три. Так что, Саша, принимай дело к производству.
– Есть, – ответствовал Турецкий, – я надеюсь, Костя, ты мне даешь санкцию на применение некоторых… э-э… особых средств получения информации?
– Это каких же, интересно? – нахмурился Меркулов.
– Ну сам понимаешь. Мобильный телефон, кто знает, может, по нему что-то интересное говорят?
– Ясно, – вздохнул Константин Дмитриевич, – опять применение технических средств прослушивания. Ну ты же сам понимаешь, потом никакой суд это в качестве доказательств не примет.
– А мы и не будем выдвигать это в качестве доказательств. Нам нужна информация.
– Ладно, – наконец согласился Меркулов, – валяй. Значит, ты полагаешь, что все три покушения исходят из одного источника? И этот источник…
– С большой долей вероятности можно утверждать, что это Дейнекин. Слишком много на нем сходится. Контакты Бородулина, навязчивое желание Дейнекина сделать так, чтобы именно его человек расследовал эти покушения. Затем – звонок Дейнекина тебе, Костя. Согласись, это не просто так.
– Да, – кивнул Меркулов, – но Дейнекин – опытный человек. Он не станет просто так светиться.
– Именно, – согласился Турецкий, – поэтому, сопоставляя звонок Дейнекина тебе и его личные, подчеркиваю – личные, контакты с киллером, что само по себе подозрительно, я прихожу к убеждению, что по какой-то причине Дейнекин спешит. Или, что более вероятно, его кто-то торопит.
– Опять этот мифический «кто-то», – вступил в разговор я.
– Пора бы уже с ним познакомиться, – заметил Меркулов.
– Познакомимся, познакомимся, – сказал Турецкий. – Кстати, Юра, в этом нам может помочь твоя подзащитная.
– Это каким же образом, интересно?
– А таким. Она все знает о шоу-бизнесе. Регулярно слышит всякие сплетни, слухи. Вот об одной из таких сплетен она тебе поведала. Я имею в виду пиратов.
– Вы думаете, человек, который стоит над Дейнекиным во всей этой истории, имеет прямое отношение к торговле пиратскими компакт-дисками?
– Прямое или не совсем, но обязательно имеет. Большие деньги в шоу-бизнесе делают только организаторы гастролей и пираты. Причем пираты запросто могут по совместительству оказаться и организаторами гастролей. Не забывай, Анжелика только что записала новый диск. Ему нужен промоушн.
– Что? – переспросил Меркулов.
– Реклама.
– Неужели ты полагаешь, что все эти случаи вызваны тем, чтобы сделать рекламу?
– Весьма возможно. Иначе зачем все это затевать? Я думаю так: все три или даже четыре покушения связаны между собой. Об этом свидетельствуют детали – короткий промежуток времени, за который они произошли, явно демонстративный характер. Кроме того, вы обратите внимание – ни один человек серьезно не пострадал.
– Кроме телохранителя Разиной, – вставил я.
– Да, но это, думаю, тоже было предусмотрено. Телохранитель для того и приставлен, чтобы охранять и в случае чего пострадать.
– Погоди-погоди, Саша, – сказал Меркулов, – уж не хочешь ли ты сказать, что все это – большая мистификация?
– Очень на это похоже, – ответил Александр Борисович, – ну сам посуди, Костя, какой процент заказных покушений оказывается неудачным?
– Ну, – наморщил лоб Меркулов, – процентов, наверное, тридцать-сорок.
– И все равно, даже если главная жертва не страдает, то обязательно кто-то из оказавшихся неподалеку получает ранения, увечья или даже гибнет.
– Верно, – согласился Меркулов, – продолжай.
– А тут сплошные острые ощущения. Сначала два удара ножом в плечо. Почти безболезненные для жертв. Затем еще один удар в плечо. Две жертвы имеют отношение к эстраде. Потом кислота, главная жертва не пострадала совершенно. И наконец, вчерашние выстрелы из темноты, в итоге которых предполагаемая жертва цела-невредима, а шофер, наоборот, получил пулю в тазовую кость, что само по себе почти смешно, несмотря на тяжесть этого ранения.
Турецкий достал из кармана сигареты и нарочно неторопливо стал закуривать, очевидно получая удовольствие от нетерпеливого выражения, которое застыло на наших лицах.
– Давай, Саша, не томи, продолжай! – воскликнул Меркулов.
– Так вот, – Турецкий выпустил в воздух струю ароматного дыма, – обратите внимание, что в руках у киллера было серьезное оружие – автомат Калашникова. Что ему мешало выпустить в «линкольн» весь магазин? Оказаться ближе? В конце концов, если ему так приспичило убить Анжелику Раззаеву, почему он не воспользовался оружием большинства нормальных киллеров, то есть взрывным устройством? У него было полно времени для того, чтобы установить на дорожке хоть противотанковый фугас. Нет, он сидит в кустах, делает – обратите внимание! – пять одиночных выстрелов, потом бросает оружие и пускается наутек. Нет, не так действуют настоящие киллеры.
– Все-таки не могу понять, Саша, к чему это ты клонишь? – спросил Меркулов.
– Я пока что просто размышляю вслух. Но все это больше всего мне напоминает грандиозную мистификацию.
– Цель? Какая цель этой мистификации?
– Не знаю. Может быть, действительно реклама. А вот для того чтобы в этом убедиться, нам нужно поближе познакомиться с киллером, которого задержал Юра. Ну и, конечно, с тем, самым главным кукловодом, силуэт которого, правда совсем смутный, вырисовывается на горизонте… А пока что я попрошу Славу Грязнова через спецблок МВД поставить на прослушивание номер телефона, который нам удалось выяснить.
– Давай, Саша, действуй.
Глава 16.
Когда я около пяти часов вечера приехал домой, Лена стояла перед зеркалом и старательно делала прическу.
– Куда это ты собралась? – поинтересовался я.
– К Анжелике, – не оборачиваясь ответила она.
– Что, она звонила?
– Да. И просила приехать перед концертом.
– Концертом? – изумился я. – После ночного покушения она еще собирается давать концерт? Ну и ну! Интересно, почему она его не отменила? Как же она петь-то станет?
– Хм, – усмехнулась Лена, – ты думаешь, это так просто? Они же связаны очень жесткими договорами. Даже если у тебя воспаление легких – изволь выйти на сцену и выглядеть в лучшем виде. А иначе – огромная неустойка.
– Ну и ну! – повторил я. – Прямо-таки бармалеевские законы.
– Конечно, – сказала Лена, аккуратно подводя ресницы. – Ты этого разве еще не понял?
– Да вот, никак привыкнуть не могу… Странно у них все устроено…
– Привыкай… Ну как съездили? Успешно?
– Расскажу по дороге. Надеюсь, ты меня возьмешь с собой?
– Конечно. Тем более Анжелика тоже хотела узнать, в каком состоянии ее дело. И не собираются ли ее арестовать в ближайшее время. Жить постоянно под домокловым мечом – не большая радость…
– Думаю, все образуется. У меня хорошие новости.
– Да? – переспросила Лена, не отрываясь от зеркала. – Неужели? Так мало было хороших новостей в последнее время…
– Нет, действительно хорошая. Дело к своему производству принял Александр Борисович Турецкий. А он никого просто так, без серьезных доказательств, в тюрьму не сажает.
– Очень хорошо. Вот и сообщим Анжелике приятную весть. Значит, я автоматически тоже перестаю быть заинтересованным лицом… Так мне все это надоело, Гордеев…
– Что тебе надоело?
– Быть заинтересованным лицом. Дескать, близкая подруга подозреваемой, а с адвокатом – так вообще…
– Что вообще?
– Вообще… Ну… – Лена завинтила колпачок своей туши и, обвив мою шею руками, прижалась к щеке.
И я с большим удовольствием понял, что конкретно эта проказница имела в виду.
Мы никуда пока не опаздывали и потому постарались сделать все так, чтобы не испортить замысловатую ее прическу…
Несмотря на то что концерт должен был начаться только через два часа, возле «Олимпийского» на этот раз собралась толпа раза в три больше, чем в прошлый. Вообще, это теперь напоминало не тусовку перед концертом, а почти манифестацию. Очевидно, известия о вчерашнем покушении потрясли всех поклонников Анжелики, так что они решили явиться сюда и выразить ей свою поддержку. Кое-где я даже заметил транспаранты с надписями что-то типа: «Анжелика, мы с тобой».
– Да, – задумчиво проговорила Лена, разглядывая толпу, – кассовые сборы на ее концертах теперь резко взлетят.
– Уж не думаешь ли ты, что все это делается ее продюсерами ради денег? – задал я провокационный вопрос.
– В конечном счете почти все в этом мире делается ради денег, – философски заметила Лена, – я не исключаю, что и вчерашнее покушение тоже принесет кому-то такие барыши, которые нам с тобой даже не снились…
Мы снова с трудом прошли сквозь толпу, добрались до служебного входа, потом дошли до грим-уборной Анжелики.
Дверь неожиданно раскрылась, на пороге показался Слава Петрунин. Глаза у него были какие-то странные. А движения замедленные, будто у сомнамбулы.
