Джон Гришем - Партнер
- Ты волновался за Труди?
- В общем-то нет. Мне было известно, что переживет она эту историю довольно безболезненно. Я сказал себе: примерно месяц Труди проживет благопристойной вдовой, а потом получит страховку и станет счастливейшей из смертных. Внимание мужчин и деньги - что еще ей нужно?
- И в хижину ты больше не возвращался?
- Нет.
Не задать новый вопрос Карл не мог:
- Под одной из кроватей обнаружили ружье, палатку и спальный мешок Пеппера. Как они там очутились?
На мгновение Патрик поднял на него удивленный взгляд и тут же отвел глаза в сторону. Карл отметил это. В течение нескольких следующих дней он будет вспоминать этот взгляд.
Некий толчок, скошенные в сторону глаза и неспособность сказать правду.
В одном из старых фильмов герой говорил: "Решаясь на убийство, человек совершает двадцать пять ошибок. Если вы в состоянии назвать пятнадцать из них, то вы - гений".
А не могло ли случиться так, что Патрик просто забыл о вещах Пеппера? Слишком поспешил уйти?
- Не знаю, - сказал он очень тихо, по-прежнему глядя в стену.
Как бы то ни было, ответ Карл получил и спросил вновь:
- Куда ты направился потом?
- Мотоцикл несся с сумасшедшей скоростью, - тут же ответил Патрик, торопясь продолжить рассказ. - Было градусов пять выше нуля, но мне казалось, что стоит тридцатиградусный мороз. Я все так же старался избегать оживленных дорог. Ветер пронизывал насквозь. Я въехал в Алабаму, держась в стороне от основных магистралей. Грязный мотоцикл в три часа ночи мог бы заставить скучавшего полисмена повернуть голову, поэтому я объезжал даже маленькие городки. В конечном итоге добрался до окрестностей Мобила около четырех утра. Месяцем раньше я приметил небольшой мотель, где берут наличные и не задают никаких вопросов. Я спрятал мотоцикл за здание, пробрался на стоянку и с нее вошел через главный вход, будто только что вылез из машины. Номер стоил три бумажки по десять долларов, никаких записей. Примерно час ушел у меня на то, чтобы согреться. Два часа я проспал и встал с восходом солнца. А когда ты обо всем услышал, Карл?
- Видимо, примерно в то время, когда ты мчался по проселочным дорогам, Патрик. Дуг Витрано позвонил мне в самом начале четвертого. Разбудил, собственно говоря, о чем я сейчас очень жалею. Не спать ночь, переживать из-за тебя, пока ты спешил к грядущему счастью!..
- Я тоже не сидел в тепле домашнего очага.
- Но о друзьях своих ты явно не беспокоился.
- Меня до сих пор мучает за это совесть, Карл.
- Нисколько она тебя не мучает.
- Да, пожалуй, ты прав.
Патрик уже расслабился. Выглядел он намного оживленнее, по губам скользнула улыбка.
- Итак, ты проснулся с восходом солнца новым человеком в новом мире. Все твои проблемы остались где-то далеко позади.
- Почти все. Это было восхитительное ощущение, но и пугающее тоже. Спал я так себе. До половины девятого смотрел телевизор, ничего о своей смерти не услышал и пошел в душ, переоделся...
- Подожди. Куда ты дел краску для волос?
- Швырнул в канаву где-то уже в Алабаме, неподалеку от округа Вашингтон. Значит, я переоделся и вызвал по телефону такси, что в Мобиле далеко не просто. Таксист остановил машину прямо у моей двери, так что я вышел, никого не потревожив. Мотоцикл оставил у мотеля. Я отправился в магазины, которые, как я знал, открывались с девяти. Купил темно-синий пиджак, несколько пар брюк и туфли.
- Как ты расплатился за покупки?
- Наличными.
- У тебя не было кредитной карточки?
- Имелась поддельная "Виза", которую я добыл в Майами. Использовать ее можно было всего несколько раз, а потом стоило выбросить. Я берег ее для того, чтобы взять напрокат машину.
- Сколько у тебя было наличных?
- Около двадцати тысяч.
- Откуда?
- Какое-то время откладывал. Зарабатывал я в то время неплохо, несмотря на то что Труди умудрялась тратить денег больше, чем я приносил в дом. Сказал бухгалтеру фирмы, что хочу утаить определенную сумму от собственной жены.
Тот ответил: так делают все юристы. Словом, часть денег пошла на другой счет. Периодически я снимал с него наличные и прятал в ящике стола. Ответ приемлем?
- Да. Ты купил туфли.
- А потом пошел в другой магазин - за белой рубашкой и галстуком. В туалете я переоделся во все новое - и баста!
Теперь я походил на любого коммивояжера. Приобрел еще кое-что из одежды, какую-то мелочь, сложил все в дорожную сумку и отправился на такси в аэропорт. Там в ожидании рейса из Атланты позавтракал. Когда самолет приземлился, я с другими пассажирами, занятыми и важными, двинулся к выходу. Рядом с двумя из них, похожими на меня как две капли воды, остановился у стойки, где оформляют прокат автомобилей. Для них машины были уже заказаны.
Со мной дело обстояло несколько сложнее. У меня были отличные водительские права из Джорджии вместе с паспортом - так, на всякий случай. Со страхом я протянул в окошко свою "Визу". Номер ее был украден, и меня привела в ужас мысль, что компьютер определит это и выдаст сигнал тревоги. Но все обошлось. Я заполнил бланк и бросился на улицу.
- Под каким именем?
- Рэнди Остин.
- Рэнди, у меня к тебе вопрос. - Карл медленно положил в рот кусочек пиццы, начал жевать. - Ты ведь находился в аэропорту. А почему ты не полетел?
- О, я тоже думал об этом. За завтраком я следил за взлетом двух рейсов, и мне жутко хотелось оказаться на борту. Решение не лететь далось с трудом.
- Что осталось незавершенным?
- Ты, наверное, и сам догадался. Я поехал в сторону пляжей на восток, в Ориндж-Бич, где снимал небольшой домик.
- Из которого к тому времени уже выехал.
- Само собой. Я знал, что там принимают наличные.
Стоял февраль, холодно, и желающих пожить на пляже было немного. Я принял слабое успокоительное и проспал шесть часов. Вечером посмотрел новости и увидел то место, где сгорела моя машина. Мои друзья казались вне себя от горя.
- Негодяй.
- Подъехал в овощную лавку и купил пакет яблок. Когда стемнело, отправился в трехчасовую прогулку по пляжу.
На следующее утро я приехал в Паскагулу, купил газету, увидел на первой странице свое улыбающееся лицо и прочитал о трагедии. Похороны должны были состояться в этот самый день, в три. Затем я добрался до Ориндж-Бич и взял катер. А потом поехал в Билокси и успел на кладбище.
- В газетах было написано, что ты наблюдал за собственными похоронами.
- Это правда. Я спрятался на дереве неподалеку от кладбищенской ограды и смотрел в бинокль.
- Поразительная глупость.
- Согласен. Полный идиотизм. Но меня тянуло туда. Я хотел убедиться, своими глазами увидеть, что трюк сработал. Тогда-то, видимо, я и поверил: мне все сойдет с рук.
- Ты и дерево присмотрел заранее?
- Нет. Честно говоря, я все же сомневался, стоит ли это делать. Я выехал из Мобила и погнал машину на запад, убеждая себя в том, что не стоит. Не стоит и носа показывать в Билокси.
- И ты смог со своим животом взобраться на дерево?
- Причина-то у меня имелась. А потом, это был старый дуб с толстыми раскидистыми ветвями.
- Поблагодари за это Господа. Жаль, что под тобой не обломился сук и ты не упал, свернув себе шею.
- Неужели жаль?
- Именно так. Мы стояли у могилы и вытирали слезы, пытались утешить вдову, а ты в это время висел на ветке, как жирный филин, и смеялся, глядя на нас.
- Ты только пытаешься злиться, Карл.
Это было правдой. Четыре с половиной года убили в Карле всякую злость. Как было правдой и то, что сейчас, сидя на больничной койке вместе с Патриком и слушая его рассказ, он испытывал радость.
В любом случае с похоронами было покончено. Патрик поведал достаточно, и они вновь вернулись в его палату место, где рассказчик не очень-то был расположен откровенничать.
- Скажи, Карл, как там Боген, Витрано и ребята? спросил Патрик, откинувшись на подушку и приготовившись насладиться тем, что вот-вот услышит.
ГЛАВА 25
Последний раз дочь Паоло Миранды звонила два дня назад из номера гостиницы в Новом Орлеане. Она все еще разъезжала по делам своего нового загадочного клиента и снова предупредила отца о возможных визитерах, которые станут наводить о ней справки и следить за ним, поскольку у ее клиента имелись в Бразилии влиятельные недоброжелатели. Говорила она кратко, довольно расплывчато, и в голосе ее звучал всеми силами скрываемый страх. В конце концов отца это разозлило, и он потребовал подробностей, на что дочь ответила, будто беспокоится по поводу его безопасности. Отец попросил ее вернуться домой, а затем не выдержал и признался: впервые в жизни он встретился с ее бывшими партнерами, от которых узнал, что она уволена. Дочь с присущим ей спокойствием объяснила: теперь у нее самостоятельная работа и богатый клиент, занимающийся международной торговлей, так что подобные поездки станут постоянными.
Спорить по телефону отец не захотел, особенно сейчас, когда не находил себе места от тревоги.
