Владимир Гоник - Я не свидетель
Через месяц он нелепо погиб: его на какой-то операции застрелил свой же сотрудник..."
Закончив читать, Левин словно вынырнул из глубины, придавленной толщей времени. И выйдя на поверхность, в сегодняшний день, преодолев расстояние в семьдесят четыре года, он поймал себя на мысли, что, читая повествование следователя губернского суда Агафонова, иногда непроизвольно предугадывал слова и действия его почти безошибочно. И объяснение этому было самое простое: и семьдесят лет назад, и сегодня тайное познавалось той же логикой, обретшей необходимые профессиональные стереотипы. Расследовал Левин за свою жизнь немало убийств. Чем отличались многие его рассуждения, вопросы, поступки, выводы от агафоновских? В сути своей ничем. Разве что в деталях, связанных с конкретными обстоятельствами, их спецификой...
Итак - убийца - Иегупов. Агафонов доказал это. Но не закончив дело, закрыл его, и как бы в наследство оставил Левину два вопроса: какие бумаги похищал Иегупов, и что связывало его с Кизе, которого он убил спустя тридцать лет? Нужно ли их выяснять? Они не входили в перечень услуг, оплачиваемых Анертом. Однако...
34
Закончив вытаскивать вещи из чемодана и дорожной сумки, Локоток часть их аккуратно разложил на полки шкафа, часть, которую надо постирать (а стирал он сам, боясь, что в прачечной все перепортят, изорвут), затолкал в плетеную ивовую корзину, стоявшую в ванной. Затем протер мягкой тончайшей замшей фотокамеры, сложил пустые кассеты в специальный ящик, принял душ и собрался ложиться отдыхать. Он устал. Самолет из Симферополя вылетел с опозданием на шесть часов.
Он стал застилать постель свежим бельем, когда в дверь позвонили. Локоток удивился: кто бы в такое позднее время? Глянул на часы. Половина двенадцатого. Соседка? Локоток пошел к двери. Сбросил цепочку, открыл.
На пороге стоял Басик. Небритый, от его одежды пахнуло потом.
- Не ждал? - спросил Басик, входя и торопливо закрывая за собой дверь.
- А ты думал, что я уже стол накрыл?
- От тебя дождешься. Ты всегда был жмотом, греб под себя.
- Мы ведь с тобой не родственники, Басик. И работаем, как говорят, в разных весовых категориях.
- Смотри, какой ты чистый! А ведь когда-то и краденное скупал, перепродавал, фарцевал. Тебе просто всю жизнь фарт шел.
- Что это ты в воспоминания ударился?
- А ты забыть хочешь?
- Уже давно забыл. Когда это было!.. Короче, что надо? Я спать хочу. Только прилетел, устал.
- Ты когда-то приторговывал автозапчастями. Имел дело с оптовиками. Помоги, пустяк нужен. Хорошо заплачу, ты ведь бабки любишь. Нужен трамблер к "Ниве". Срочно.
- А на станции техообслуживания?
- Нет у них ни хрена. Да и ревизия там. Закрыты.
- Ох, сколько лет я тебя не видел, Басик, а ты все такой же озабоченный.
- Так что с трамблером? Сделаешь?
- Ты что, тачкой обзавелся? Богато живешь.
- Это уже мои дела.
- Ладно, дам тебе один старый адресок. Скажешь, от меня. Но делаю это для того, Басик, чтоб ты поставил трамблер, сел на эту "Ниву" и навсегда исчез с моих глаз, а дорогу в этот дом забыл.
- Не залетай так высоко. Леня, - с угрозой сказал Басик. - Я ведь и обидеться могу.
- В жопе ты у меня живешь, Басик. А я живу в этой хорошей квартире. Я ведь могу и в челюсть завалить. Но я человек гостеприимный.
- Бугай ты здоровый, Леня. Но на всякого бугая есть мясник.
- Тебе трамблер нужен? Условия мои слышал? Теперь запоминай: кооператив "Днестр". В Боровичах. Спросишь там дядю Веню. А "мочить" меня, Басик, не пробуй, захлебнешься.
- В каких Боровичах?! Был я уже там! На станции техобслуживания! Нет у них! Чего ж мне опять в Боровичи гнать?!
- Это уж твое дело.
- Ты думаешь, в этом кооперативе есть?
- Для тебя, может и нет, а для меня есть, хотя они делают только рихтовочные работы.
- Ох, зараза! - вздохнул Басик. - Ну ладно, как фамилия этого Вени из "Днестра"?
- Не нужна тебе его фамилия. Он там один Веня. Скажешь, от меня. Получишь трамблер. Уплатишь, сколько потребуют. Все, Басик. Спокойной ночи...
35
Когда-то в детстве отец купил Левину игрушку - мозаику. Запертые в ней цветные стеклышки, когда крутил эту трубочку вокруг оси и осмотрел, с помощью запресованного зеркальца складывались из хаотического разброса в четкий симметричный витражный узор. Наверное, почти все дети мира когда-нибудь да забавлялись такой игрушкой. То, чем занимался Левин несколько последних недель, напоминало ему эти случайно брошенные стеклышки. И сейчас он, как бы приставив к ним зеркальце, вертел эту трубочку жизни, разглядывая складывавшиеся узоры. Если Тюнен убит, то кто это сделал? В поле зрения трое. Он рассматривал каждого, как возможного убийцу, делал допущения, умышленно отказавшись искать то, чем можно тут же все опровергнуть.
Итак, первый - сын Тюнена, Александр. Мотивы: каким-то образом мог узнать, что в Германии имеется приличное наследство, которое отец получать не пожелал. На этой почве мог возникнуть конфликт, тем более, что во время беседы Левина с Александром тот дал понять, что эмиграцию немцев он воспринимает как нормальное явление, даже одобрительно.
Второй - Иегупов. С Тюненом его связывали многолетние отношения. Кто знает, только ли хорошее тянулось оттуда. Не было ли чего-нибудь в прошлом такого, что подтолкнуло Иегупова к желанию избавиться от Тюнена. О его приезде в Старорецк никто не знал, нигде он, так сказать, не отметился, явился на квартиру к Иегупову, где его никто не видел, исчез так же. Иегупов, хоть и в возрасте, однако физически очень сильный. Левин помнил его могучий торс и крепкие мускулистые руки. Иегупов и Тюнен могли смертельно поссориться по очень давнему поводу, о котором знали только они и о котором Левин никогда не узнает. Было, было что-то в поведении Иегупова, что привлекло внимание: то ли настороженность, то ли испуг, то ли подозрительность.
И, наконец, третий - Локоток. Телеграмму о нем от Михальченко Левин получил утром, едва пришел на работу. Подозрения Левина о причастности Локотка к исчезновению Тюнена иногда казались зыбкими. И билет, и плащ могли попасть к Локотку самым неожиданным и относительно невинным путем. А то, что он взял плащ ради денег - это нравственная сторона. Но и убийство возможно. Зачем? Что могло быть у Тюнена такого, что прельстило Локотка. Бессмысленное убийство. Левин знал немало таких случаев. После, на допросе убийца говорил: "Бес попутал"...
Во всех этих рассуждениях не доставало самого главного - старика Тюнена. Живого или мертвого. Левин чувствовал, что Михальченко настроен в отношении Локотка решительней и определенней, и пытался внушить ему более осторожную меру в оценках, хотя понимал, что чутье и опыт Михальченко-оперативника тоже чего-то стоят. Но утренняя телеграмма вдруг возбудила в Левине беспокойство, оно выпирало из телеграфных слов Михальченко. Да еще совет его обратиться за помощью к Остапчуку. За какой помощью? Задержать Локотка? Не станет Остапчук этого делать, нет у него оснований, не пойдет он на это.
После долгих раздумий Левин все же решил позвонить Остапчуку, попросить связаться с участковым, с которым Левину проще будет заявиться к Локотку, хотя понимал, что в случае необходимости не сможет у Локотка даже взять подписку о невыезде. Но выбора не было. Он набрал номер телефона Остапчука. Ждал долго, никто не отвечал. Мог, конечно, позвонить начальнику райотдела, кому-нибудь из замов, которых хорошо знал, но не стал, что-то унизительное почувствовал в этом, в былые времена все выглядело бы иначе. Он позвонил дежурному.
- Дежурный. Лейтенант Карпец, - ответил быстрый голос.
- Где капитан Остапчук? В кабинете телефон не отвечает.
- Кто спрашивает?
- Я от Ивана Михальченко.
- Остапчук срочно уехал.
Деваться было некуда, пришлось звонить начальнику райотдела.
- Сергей Фомич? Привет. Это Левин... Да... Тот самый. - И чтобы не дать собеседнику втянуть его в разговор о жизни в качестве пенсионера, о работе в бюро "След", о чем тот, конечно, знал, Левин быстро и кратко изложил суть своей просьбы.
- Это можно, - сказал начальник райотдела. - Все участковые как раз здесь, у нас оперативный инструктаж. По какому адресу проживает этот Локоток? И ваш телефон, Ефим Захарович.
Левин назвал.
- Хорошо. Через пять минут участковый вам позвонит. Это старший лейтенант Укачин.
- Транспорт у меня есть, - предупредил Левин. - Спасибо, Сергей Фомич...
Через полчаса Левин и участковый катили в "уазике", за рулем которого сидел Стасик.
- Только бы застать, - сказал Левин, взглянув на часы. Было без четверти десять утра.
- Дома он, - сказал участковый.
- Почему вы так уверены?
- Прежде чем вам, я позвонил ему. Предупредил, чтоб ждал меня, никуда не уходил.
- Он не спросил зачем?
- Спросил. Я ему сказал, что ничего срочного, но хочу узнать кое-что относительно соседа из девятой квартиры. Есть там алкаш. Скандалит со всеми, люди жалобы пишут.
