Марина Жданова - Смерть в белом халате
Виктор непонимающе моргнул и в первый момент не сообразил, что надо сказать. Владимир Александрович и есть отец Антона? А Антон – тот самый единственный смертельно больной сын Юрского, который почти не встает с кровати и которому требуется срочная дорогостоящая операция за границей? Или это просто недоразумение? Но все сомнения отмела Маша. Оказывается, девушка была знакома с этим человеком, и он действительно приходится отцом экологу-активисту.
– Здравствуйте, Владимир Александрович, – произнесла девушка, – Антон дома? Я не могу до него дозвониться – сотовый недоступен.
Юрский молчал, переводя взгляд с вежливо улыбающегося лица Маши на оторопевшего Виктора.
– Антон ушел из дома, – произнес, наконец, преподаватель. Голос его был необычно хриплый. – Вчера вечером. Вот так-с.
Плечи мужчины внезапно опустились, лицо осунулось, и сам он весь словно постарел, даже стал ниже ростом.
– Не волнуйтесь, Владимир Александрович, – попыталась утешить мужчину Маша, – Ведь не в первый раз! Вернется через пару дней!
– Сейчас все серьезно, – Юрский снял очки и вытер глаза тыльной стороной ладони. – Он боится. Да-с. Говорит, ему угрожали.
– Это из-за нас! – с горечью в голосе произнесла девушка. – Если бы не наши выступления…
– Владимир Александрович, – Виктор нахмурился. Он не хотел показывать свои чувства, но его возмущение и недовольство готовы были вылиться наружу. Плеханов сдерживался, чтобы не повысить голос. – Антон и есть тот сын, о котором вы говорили? Он же не болен!
Юрский с тревогой поднялся на цыпочки, заглянул через плечо Виктора, дабы убедиться, что в подъезде, кроме молодых людей никого нет, и негромко произнес:
– Пойдемте в квартиру, здесь холодно, – он зябко поежился, обхватив локти, прикрытые черным шелком рукавов халата.
Владимир Александрович не пригласил гостей в комнату и даже не предложил присесть. Виктор и Маша стояли в прихожей, неловко переминаясь с ноги на ногу. Юрский запер дверь на ключ, задвинул небольшую металлическую задвижку, прикрыл отверстие «глазка» круглой металлической пластинкой, и лишь затем обернулся к молодым людям.
На Виктора он старался не смотреть, но обращался, преимущественно, к нему.
– Антон не болен, но ему срочно нужно уехать. Как можно дальше. Вот так-с.
– Ему правда угрожали? – спросил Плеханов.
– Он очень напуган. Да и я, если честно, тоже боюсь. Они могут… – Юрский запнулся.
– Это несерьезно, – Маша попыталась улыбнуться, ей было по себе. – Угрозы шуточные. Они хотят просто припугнуть, чтобы мы не ставили им палки в колеса.
– Кому «им»? – недоуменно спросил мужчина.
– Людям из Администрации.
– Ах, ну, да. – Владимир Александрович рассеянно кивнул. – Антону обязательно нужно уехать, пока эта история не уляжется. А он сбежал – не хочет отца подставлять. Да-с.
– Да все уже закончилось, – Маша неуверенно посмотрела на Виктора. – Я поговорю с ребятами, они согласятся сделать перерыв. Прекратим выступления, уйдем на летние каникулы.
– Да при чем здесь вы! – Юрский неожиданно взмахнул руками и кинулся отпирать замок входной двери. Он гремел ключами и никак не мог попасть в замочную скважину. – Никому не говорите про Антона! И не приходите сюда больше! Вот-с.
Виктор нахмурился.
– Если вы так боитесь, лучше обратиться в милицию.
– Нет, – Юрский энергично затряс головой. – Никакой милиции. Мы сами разберемся.
Мужчина открыл, наконец, дверь и почти вытолкнул замешкавшегося Виктора, который, пропустил девушку вперед.
– Владимир Александрович, – прежде чем уйти, Плеханов решил задать последний вопрос. – Антон звонил вам из «Кащенки»?
Юрский побледнел и захлопнул дверь.
* * *Молодые люди вышли из подъезда. Плеханов оглянулся на окна Юрского, но окна были плотно зашторены. Никто не смотрел на них из-за занавески.
– Я провожу тебя до остановки, – предложил Виктор.
– Хорошо, – согласилась девушка, и они неспеша отправились по улице. – Ничего не понимаю, – расстроилась Маша. – Неужели, все действительно серьезно? А почему ты подумал, будто Антон болен?
При обычных обстоятельствах Виктор не стал рассказывать девушке о проблемах в институте, но сейчас это было необходимо. Юрский оказался отцом Антона (или Антон оказался сыном Юрского), а преподаватель требовал со студентов деньги якобы для лечения больного сына, хотя сын был абсолютно здоров. Маша знала и Антона, и его отца, знала об угрозах людей из Администрации, эта история непосредственно касалась ее. Виктор не мог промолчать. Он вкратце пересказал девушке требования Юрского.
– Ситуация, на самом деле, странная. Я вот чего не понимаю, – сказал он. – Судя по всему, Владимиру Александровичу действительно нужны деньги, но не для лечения сына, а чтобы его спрятать. Может быть, за границей. Но как Юрский узнал об угрозах? Владимир Александрович потребовал от нас деньги в понедельник, а люди из Администрации приходили в клинику позавчера, то есть в четверг, как раз перед тем, как я помог Антону сбежать.
– Получается, Юрский заранее хотел спрятать сына. Может, люди из Администрации приходили в «Кащенку» раньше?
– Нет. До четверга они там не появлялись.
– Может, они угрожали Антону, когда везли его в клинику? По дороге.
– Не думаю.
Плеханов нахмурился, вспомнив, как познакомился с юным экологом. В тот день парень не показался ему напуганным до такой степени, чтобы звонить отцу и просить спрятать его за границей. Да и вообще Антон не выглядел напуганным. Немного взволнованным необычным происшествием, но это вполне объяснимо – не каждый день тебя помещают в психиатрическую клинику за провокационные выступления против действий Администрации.
Но если люди из Администрации не угрожали Антону по дороге в «Кащенку» и не появлялись в клинике до четверга, зачем Антон тайком звонил отцу? Чего испугался? А он точно звонил, иначе Юрский не стал бы требовать со студентов деньги.
– Я не понимаю, – произнес Виктор, – почему он не сказал о звонке отцу? Мне кажется, Антон хотел что-то скрыть. Однажды он даже пожаловался на телефон. Хотел позвонить домой, а в ординаторской только внутренний телефон. Он сказал, будто попал к какому-то психиатру. А сам, между тем, уже звонил отцу. Наверное, воспользовался телефоном дежурных на первом этаже.
– Да, очень странно, – согласилась Маша. – Но есть другая деталь – угрозы Антон принял всерьез. Мы ведь слышали окончание его разговора с людьми из Администрации. Тон, которым были произнесены слова, да и сами слова не показались мне чем-то реальным, правдивым. Ну не стали бы угрожать кому бы то ни было при свидетелях. Припугнуть могли, чтобы впечатление произвести. Да и сам Антон о том же говорил.
– Ты права. Я не подумал. Угрозы липовые, а испугался Антон по-настоящему.
– Не их Антон испугался. Другого. Того, что произошло между его появлением в клинике и приездом этих двоих.
Плеханов помолчал, обдумывая сказанное, но ничего не придумал.
– Здесь нужны хорошие мозги, профессиональные. Может, в милицию сходим?
– А вдруг, будет только хуже?
– Не будет, – уверенно ответил Виктор. – У меня там есть знакомый.
Молодые люди свернули в арку. Взвизгнув тормозами, мимо них пронесся черный BMW. Виктор отпрыгнул в сторону, потянув за собой Машу.
– Смотри! Номера Администрации! – ахнула девушка. – Неужели они за Антоном приезжали?!
В кармане Плеханова зазвонил телефон. Виктор поднял трубку.
– Виктор? Это Сомов. Как у вас дела?
– Хуже некуда, – буркнул Плеханов. – У вас есть новости от эксперта?
– Нет. Сегодня и завтра отчета точно не будет – выходные. Я звоню узнать, насчет квортиры Семенова.
– Евгений Николаевич, можно я к вам подъеду и все расскажу? – Виктор вопросительно посмотрел на Машу и девушка, нехотя, кивнула.
– Конечно, приезжайте. Я сегодня один в кобинете, сможем спокойно обо всем поговорить.
– Хорошо. Евгений Николаевич, – Виктор посмотрел вслед уехавшему автомобилю. – Проверьте, пожалуйста, машину. Черный BMW, номер А222АА.
– Конечно. Автомобиль как-то связан с убийством?
– Нет. Это другая история. – Плеханов помолчал. – Я вам все расскажу.
Виктор убрал телефон в карман. Маша нахмурилась.
– Это тот самый знакомый милиционер?
– Да. Он расследует убийство в клинике, там мы с ним и познакомились.
– А убийцу уже нашли?
– Нет. Но главное, Сомов поможет нам с машиной. Эти двое неспроста сюда приезжали.
– Может, они его похитили? – Маша осеклась. – А твоему Евгению Николаевичу можно доверять?
– Можно, – твердо сказал Плеханов. – Если хочешь, поедем со мной, я вас познакомлю, и ты сама ему все расскажешь.
– Хорошо. А ты расскажи мне об убийстве. Все равно ведь будешь об отчете эксперта говорить, а мне любопытно.
Виктор, без сомнения, нашел бы более приятную тему для беседы с красивой девушкой, но Маша попросила сама, и Плеханов не видел ничего дурного в том, чтобы вкратце поведать ей о произошедшем. Он рассказал, как уснул, выпив чай, принесенный Ольгой Николаевной, как увидел сидящего в луже крови Савичева, как подозревал «эмбриона», как догадался о наркозависимости заведующего отделением, как узнал о связи убитого Семенова и человека-счетчика, как пригодилась история Матвеева, которую ему рассказала Маша. Подозреваемых оказалось слишком много, и из простого дело об убийстве в психиатрической клинике превратилось в сложное.
