Наталья Андреева - Высокий блондин на белой лошади
– Хорошо. Уже лечу. Адрес назовите.
Она говорит адрес, по которому проживает, и твое жалкое сердце камнем падает вниз:
– Что-о?!!!
Вот болван! Тебе надо было догадаться с самого начала! Где эта улица, где этот дом? Тот дом, в котором убили Максима Северного! Таких совпадений просто не бывает! Никакое это и не совпадение.
И на этот раз тебе не хочется опоздать…
…Женщина, которая тебе звонила, живет в соседнем подъезде. Очутившись в квартире, ты сразу понимаешь, что она одинока. В квартире пахнет кошками. Сама квартира однокомнатная, скорее всего точь-в-точь такая же, как та, где убили Северного.
Прижимая к груди одну из кошек, женщина ведет тебя в комнату. Вид у хозяйки подавленный. Разумеется, она не спешит с тобой расстаться. Ей надо выговориться. Торопиться тебе некуда, поскольку ты тоже одинок. Рыжая женщина пока еще в тюрьме. Но ей там не долго томиться. Надо только проявить терпение. И ты присаживаешься на диван.
– Извините, как ваше имя-отчество?
– Галина Тихоновна.
– А я, как вы уже знаете, Тарас. Можно без отчества.
– Хотите чаю, Тарас?
– Не откажусь.
Она опускает на пол кошку и идет на кухню. Белоснежная кошка некоторое время разглядывает тебя, как объект, на колени которого можно приземлиться. И осчастливить мурлыканьем. Потом решает, что ты этого не достоин и, фыркнув, тоже уходит на кухню. Зато другая, рыжая, оказывается сговорчивей. Прыгнув к тебе на колени, она начинает ласкаться. Ты тоже доволен. Твоя любовь к рыжим не без взаимности. Поглаживая мягкую шерсть, ты терпеливо ждешь.
Наконец хозяйка возвращается с подносом. Угощение скромное, но ты не привык к изыскам. Твое любимое блюдо – картошка «в мундире». Ты пьешь чай и оглядываешься. На стенах множество фотографий. В молодости Галина Тихоновна была похожа на Машу. Она так и говорит:
– У нас с Машенькой поразительное сходство. Как будто она моя дочь, а не… – Женщина всхлипывает. – Какая ужасная трагедия! Ведь я хотела ей все оставить! Племяннице. У меня нет прямых наследников, а квартира в Москве чего-то стоит.
– Да. И дорого стоит.
– Личная жизнь Маши была не устроена. Здесь и квартирный вопрос имел значение. Бывший муж ее обобрал. А детей у них не было.
И женщина невольно вздыхает.
– Маша часто вас навещала?
– Да, заходила. Однажды… Это было месяц назад… Или чуть больше… – Тяжелый вздох. – Она пришла такая взволнованная! Просто сама не своя! Разбила две чашки. Не то чтобы я жалуюсь, но зачем же так нервничать? Потом она спросила: «Ты не знаешь, кто сдает квартиру в соседнем подъезде? И кому сдает?» Разумеется, я всех знаю. Я живу в этом доме уже не один десяток лет. Конечно, сейчас люди меняются часто. Кто-то покупает квартиру, кто-то продает… Горяченького подлить?
– Нет, спасибо. – Ты весь внимание. Как многие одинокие женщины в возрасте, она многословна, суетлива. Нужно терпение. Рыжая кошка пригрелась у тебя на коленях. Вам обоим хорошо.
– Но мы с Елизаветой Тимофеевной давние подруги. Она тоже жила одна. Я ей год назад отдала прелестного котеночка. Чтобы не скучала. Мы вместе гуляли. Это была замечательная дружба. И вдруг… – Она тяжело вздохнула. – Молодежь нынче не умеет жить. Хотят все и сразу. Ее единственная дочь попала в неприятную историю. Я не буду вдаваться в подробности, это не имеет никакого отношения к делу. Она попросила Елизавету Тимофеевну какое-то время пожить с ней, а квартиру сдать. Деньги были нужны. Ради единственной дочери та, разумеется, согласилась. А что делать? Ради Маши я тоже была готова на все. Поверьте мне.
– Конечно, я вам верю.
– Моя подруга недолго искала квартиранта. Тот молодой человек сразу ей понравился. Уважительный и воспитан хорошо. И… Очень красивый! Очень. С первого октября она и сдала ему квартиру. Я ее не осудила.
– Вы часто видели того молодого человека?
– Совсем не видела! Должно быть, днем он работает. Работал. А вечером я из дома не выхожу. Зато Маша на него как-то раз натолкнулась. Да-да! Это было в тот самый вечер, когда она разбила две чашки!
– То есть когда была раздражена до крайности?
– Ну да! Тогда она мне сказала: «Тетя, тебя абсолютно не волнуют мои проблемы!» Это она мне! Понимаете? Я немного обиделась. В чем, собственно, дело? А она говорит: «Ты же знаешь, что я снимаю квартиру. И мне все сложнее договориться с хозяйкой. А тут твоя близкая подруга сдает однушку, причем у тебя же под боком, и ты мне ничего не говоришь!» Но я же не знала? Мне ведь это и в голову не пришло! Но как только она это сказала, я подумала: а ведь верно! Мало ли что со мной случится? Вдруг да с сердцем плохо. У меня ведь слабое сердце. Машеньке лучше жить рядом, в соседнем подъезде.
– А с вами она жить не хотела?
– Что вы! У меня же кошки! И потом, она хорошо зарабатывала. Она в состоянии была оплачивать съемную квартиру. На следующий день я принялась названивать Лизе. И рассказала ей про свою племянницу и ее трудности. Разумеется, Лиза обрадовалась, что может хоть чем-то меня отблагодарить. За того прелестного котеночка. Ведь мы с ней подруги. Но с тем молодым человеком получалось нехорошо. Машенька тоже это поняла и сказала, что согласна до Нового года подождать. А с января месяца въехать. Это устраивало всех. Только Маша сказала, что хочет посмотреть квартиру. Какая там мебель, не требуется ли мелкий ремонт.
– Что ж, это естественно, – поддакиваешь ты.
– Ну конечно! И Лиза так сказала, но возникла небольшая проблема. Понимаете, Маша весь день на работе. И даже в субботу. Декабрь, сами понимаете. Она же бухгалтер! А фирма частная! Лиза же, как и я, из дома вечером старается не выходить. Погода плохая, на улице темно. Она приехала ко мне в субботу, с утра, попить чаю, поболтать о том о сем, и оставила свой ключ от квартиры мне. Чтобы я, в свою очередь, передала его Маше. А та пообещала, что если не будет времени ко мне заскочить, ключ оставит под ковриком, у входной двери. «Он там и был!»
– И вы передали ей ключ?
– Ну разумеется!
– Она смотрела квартиру?
– Не успела. Вскоре после этого там случилось это… Ужас, какой!
«А как же тогда ключ очутился под ковриком? Ой, Маша! Хороша!» Ты уже все понял. Или почти все. Не хватает мелких деталей. И ты смотришь на Галину Тихоновну с сочувствием.
– А сейчас квартира сдана?
– Лиза сказала, что с Нового года сдаст. Теперь ведь Машенька не будет там жить, потому что она, она…
– Ну, ну, успокойтесь, Галина Тихоновна. А когда Маша передала вам письмо?
– Ах да! Письмо! Что же это я? – женщина всплеснула руками и вскочила. Сидящая у нее на коленях кошка, очутившись на полу, недовольно мяукнула. – Какая же я стала рассеянная! Это Машенькина смерть так на меня повлияла!
Она направилась к буфету, говоря при этом: – Лиза тоже слегла. Подумать только: такой красивый и такой молодой человек! Зарезали! В ее квартире! Разве она сможет после этого там жить?
– Не думаю, – машинально откликаешься ты.
Галина Тихоновна меж тем приносит тебе конверт. Обычный белый конверт, плотный, без марки, без какой бы то ни было надписи. Ты трепетно берешь его в руки. Значит, Маша Васнецова подстраховалась. Но не так, как ты думал. Свою тайну она доверила бумаге. И тебе, Тарас. Оказывается, ты нравишься женщинам! Это открытие!
Конверт запечатан. Женщина смотрит на него с жадностью. Во взгляде у нее ужас и любопытство. Страх перед содержимым не позволил ей распечатать конверт и прочесть все, что там написано. А узнать очень хочется. Ты кладешь конверт на стол и тянешься к чашке с давно уже остывшим чаем. Кошка, лежащая у тебя на коленях, потягивается.
– А разве вы не… Не распечатаете?
– Здесь? Сейчас?
– А почему бы нет?
И в самом деле: чего еще ждать? Ты стряхиваешь с коленей кошку и решительно распечатываешь конверт. Рыжая недовольна. В зеленом взгляде, направленном на конверт, неприкрытая ненависть. Там несколько листков с текстом, отпечатанным на лазерном принтере. Маша Васнецова писала это в офисе. Ты не думаешь, что в квартире, которую она снимала, есть компьютер и тем более лазерный принтер. Это удовольствие не из дешевых. В конце последнего листа стоит ее собственноручная подпись. Так и есть: она хотела, чтобы в случае ее гибели история стала бы достоянием общественности. И была оглашена на суде.
То, что ты читаешь, особого впечатления не производит. Только подтверждает твою собственную догадку и вычисления, сделанные с секундомером в руках. Лучше было ей пойти в милицию, Маше Васнецовой, как ты и советовал. Осталась бы жива.
– Ну? Что там? – нетерпеливо спрашивает Галина Тихоновна.
– Имя убийцы. Того, который убил вашу племянницу и красивого молодого человека, снимавшего квартиру в соседнем подъезде.
– Боже! И… кто он?
– Лучше вам этого не знать. Мало ли что…
– Вы думаете…
Она в панике. Тебе становится стыдно.
– Не беспокойтесь, Галина Тихоновна, с этим я завтра же пойду в милицию. Сегодня, увы, уже поздно!
