Татьяна Батенёва - У ангелов нелетная погода
– Не волнуйся! – Аня не дала ему договорить. – Вы… Вас… Самого надо в больницу! Попросили бы по-человечески, я что, не понимаю! Везите меня туда, где взяли! Я… Мне надо с друзьями попрощаться!
Через полчаса, договорившись о том, что за ней заедут вечером, когда подготовят ее возвращение домой, Аню высадили там же, у посольства, где утром схватили люди отца. Это слово Аня даже про себя повторяла с запинкой. Она не могла понять, чего больше в ее душе – злости на то, как с ней обошлись, жалости к мальчику или удивления… На прощание Сергей достал из кожаного портфеля новенький сотовый:
– Это тебе, взамен твоего, а твою сим-карту ребята потеряли, извини.
– А, это чтобы я не сбежала, – догадалась Аня. – Так куда мне бежать-то? Без документов я тут вроде незаконно нахожусь. В восемь вечера позвоните, я скажу адрес, куда подъехать, а так я только зрительно помню…
– А кто твои друзья, Аня? – робко спросила Мадина. – Им можно доверять?
– Да уж побольше, чем вам, – не сдержалась Аня. – Они меня полудохлую подобрали, вылечили, кормили столько дней… Обыкновенные ребята, студенты, очень хорошие!
Она вышла из машины, независимо подняла голову и пошла знакомой дорогой назад, в запущенную мансарду, которая теперь уже казалась ей родным домом.
25 августа 2008 года, понедельник, вечер
Маша опоздала в кафе на десять минут, но Илья ни слова не сказал ей, молча допивая свой чай.
– Простите, в пробку попала на Тверской. – Она села, нервно достала платок. – Ну, так что, вы не передумали лететь в Париж?
– Нет. – Илья медленно придвинул к ней меню. – Надо бы только раздобыть эти полицейские данные, что вам турки показывали. Там, вы говорили, фамилия пилота была и фото того мужчины, что вывез Аню?
– Вот уж понятия не имею, как их можно получить. – Маша покачала головой. – Турки говорили Ларисе, что надо официально обратиться в МВД, но она же пока в больнице…
– Как она там?
– Да неплохо, ее сегодня перевели в отдельную палату, просто роскошную – с телевизором, телефоном, ковром! Это не вы хлопотали? Мне врач так уклончиво сказал: «Просили сверху создать все условия!»
Маша вспомнила многозначительное выражение лица заведующего отделением и его преувеличенную любезность. Такие метаморфозы бывают, только если за пациента просят ну очень большие начальники. Но кто конкретно просил за Ларису, он так и не признался.
– Сверху? – Илья покачал головой. – Даже если бы я попросил, обо мне так сказать нельзя. Но я не просил… Тогда кто?
– Может, из издательства? – Маша растерялась. – Но вообще-то там пока не знают, что она вернулась…
– Да, загадочная история… – Илья отодвинул чашку, помахал официантке. – Закажете что-нибудь?
– Чай, пожалуйста, и фруктовый десерт, – кивнула Маша девушке. – А у вас есть контакты в МВД? Или нам самим озаботиться?
– Я сегодня уже позвонил, завтра встречусь с начальником одного из департаментов, попробую заинтересовать его этим делом.
– Ну, классно. – Маша внимательно всмотрелась в его лицо. Илья выглядел как человек, перенесший тяжелую болезнь, – круги под глазами, усталый взгляд. – Если они смогут помочь в контактах с турками, было бы здорово.
– Маша… – Илья явно хотел о чем-то спросить, но неловко замолчал.
– Я слушаю, – через минуту напомнила она о себе.
– Да-да… – Он с трудом поднял на нее взгляд. – Маша, я… Вы ведь близки с Ларисой… Она не говорила с вами обо мне? Понимаете меня до сих пор мучает… беспокоит, что именно стало причиной нашего… в общем, разрыва? Я не могу поверить, что причина только в том, что я не смог наладить контакт с Аней… Тем более что времени было так мало. С подростками все сложно, вы ведь знаете… И я пытался…
– Илья, мы не говорили об этом. – Маша старательно подбирала слова. – Лариса, она вообще не очень охотно распространяется на такие темы. Но в чем я совершенно уверена, так это в том, что она не стала бы лгать вам… Понимаете?
Илья убито молчал, чертил ножом по крахмальной салфетке.
– И ей действительно дороже всего в жизни Аня, это точно. – Маша облегченно выдохнула – наверное, это все, что она может сказать, и все, что он готов услышать.
– Н-ну хорошо, спасибо вам. – Илья встряхнулся. – Извините, что загрузил вас своими проблемами. Значит, договоримся так: завтра после встречи с Николаем я вам позвоню, и по обстоятельствам решим, когда можно будет вылететь, да?
29 августа 2009 года, вторник, утро
– И еще запиши мой адрес в Хельсинки. – Кристина повелительно уперлась пальцем в телефон, в который Аня уже записала парижский адрес девушек, номера их телефонов, аськи и вообще все, что возможно. – Я на Рождество поеду домой, а ты ко мне приедешь, хочешь, вместе с мамой, договорились?
– Ну, только если вы с Ханной приедете в Москву летом, да?
Ханна засмеялась, закивала рыжей головой.
– Так когда за тобой приедет этот субъект, твой папаша? – Кристина по-птичьи уставилась одним глазом.
– Сказал, что в восемь, а сейчас уже без пяти, – нервно пощелкала пальцами Аня.
– Ты уверена, что все делаешь правильно? Они тебя опять не похитят и не засунут в какую-нибудь тайную больницу? – Кристина была настроена воинственно.
– Ну, ты же понимаешь, Кристин, я должна помочь ребенку. Он же мне брат, да и даже если бы не был брат… – Аня пожала плечами. – Он же не виноват.
– Да ладно тебе, Крис, отстань от девочки! – Дидье подошел к Ане, протянул теплую ладонь. – Я очень рад, что ты была моей пациенткой! И я смог тебя вылечить!
– Спасибо тебе, Диди! – Аня жарко потрясла длинные пальцы. – И вам, девочки! Вы такие замечательные! Приедете ко мне?
Запиликал ее новый сотовый.
– Але! – Аня знала, кто звонит. – Да, я уже спускаюсь. Ну, пока, до встречи! – Она по очереди расцеловала друзей, подхватила сумку. – Я вас жду в Москве!
* * *Охранник распахнул перед ней дверь «мерседеса», Аня влезла в душистое нутро. На заднем сиденье расположилась Мадина. Впереди сидел с непроницаемым лицом Павел.
– Здрасте. – Аня держалась неприветливо. – Куда мы поедем?
– Сейчас в аэропорт Де Голль, отвезем тебя в Стамбул, а оттуда прямым авиарейсом мы с тобой вылетим в Москву. – Интонация Мадины была робкой, просительной. – К вечеру ты будешь дома.
– А-а, господин Терно… не полетит? – Аня старалась не смотреть на женщину, чьи глаза, казалось, занимали все лицо. – Он вас послал?
– Сергей приедет в аэропорт, у него дела с утра, – извиняющимся тоном проговорила Мадина. – До Стамбула полетим вместе. А в Москву ему, к сожалению, нельзя, опасно.
Аня замолчала, независимо глядя в тонированное окно.
– Аня… – Мадина дотронулась до ее руки. – У меня не было возможности рассказать тебе… Но может, ты лучше поймешь нас.
Аня повернулась от окна, но все так же не хотела смотреть на Мадину.
– Мы с твоим отцом учились в одном классе. – Мадина помедлила. – Он был самым красивым и заметным парнем в школе. Спортсмен, шел на медаль… Все девочки были в него влюблены. И я тоже, но он на меня внимания не обращал… Аня помимо воли прислушалась, но Мадина продолжала рассказывать словно про себя.
– После школы он поступил в военное училище в Москве, а я в университет в Краснодаре. И встретились мы после четвертого курса, случайно. На улице увиделись. Он пригласил в кино, потом на танцы… А потом предложил выйти за него замуж. Я была счастлива, хотя родители мои возражали… Но потом смирились. Его выпуск из училища почти полностью отправили в Афганистан, на войну. Когда его ранили в первый раз, я ждала ребенка. Получился выкидыш… Врачи сказали, что детей больше не будет. Потом его ранили еще раз, тяжело. Тогда он и встретил твою маму…
Аня дернулась, как от удара. Ей стало трудно дышать, она судорожно нажала кнопку на дверце, но стекло не сдвинулось.
– Он приехал после госпиталя, все мне рассказал. – Голос Мадины стал еще тише. – Я сказала, что он свободен и может решать сам. Я и так не хотела жить, а если бы он ушел, мне было бы легче решить эту проблему. Но он остался…
А потом, когда мы уже уехали во Францию, я тут прошла обследование, и врачи сказали, что шанс есть, но очень маленький. Я долго лечилась. И Арсений все-таки родился. Правда, больше детей уже точно не будет. Вот почему мы все с ума сходим… Ты прости нас, Анечка, прости, если сможешь! – Она цепко схватила Анину ладонь горячими пальцами.
– Да ладно, – пробормотала Аня, пытаясь высвободить руку. – Я уже все сказала. Не надо меня уговаривать.
– Я не уговариваю. – Мадина беззвучно заплакала. – Я умоляю тебя, не держи зла на отца…
– Он мне не отец. – Аня упрямо сжала губы. – Он Арсению вашему отец, а мне никто.
– Ну хорошо, девочка, ты только не сердись, умоляю…
29 августа 2008 года, вторник, день
Лариса следила за солнечным бликом, который полз по желтой стене. Он косо перемещался вверх, отражаясь от распахнутой створки окна, – день неожиданно выдался по-летнему жаркий.
