Мария Брикер - Мятный шоколад
– У меня с нервами все в порядке, – огрызнулся Клим. – Не нужно мне ничего.
– Это пока не нужно, – подмигнул ему доктор, и Клим оторопел.
– Клим, ты только не волнуйся, – приподнялась на каталке Алечка. – Получился великолепный экспромт. Как ты считаешь?
– Дура!!! – заорал Клим. Фазиль обернулся, засунул голову в окошко, разделяющее кабину и реанимационный блок, и громогласно заржал. Происходящее его невероятно веселило.
– Вот, я же говорил, – сказал доктор, цыкнув на радующегося санитара. – Налицо сильный стресс. Чего желаете – валерьяновых капель или медицинского спиртику рюмашку? Чистый, как слеза младенца, уверяю вас!
– Лучше валидол, – прохрипел Клим и схватился за сердце.
– Сто баксов, – невинно улыбнулся врач.
– Борзеете, доктор. У нас медицина бесплатная, – вяло возмутился Клим.
– Совершенно верно, голубчик, валидол бесплатно, но извоз живых покойников осуществляется по повышенному тарифу.
– Раз так, то извольте, – немного придя в себя, развеселился Клим, достал бумажник и любезно протянул доктору сто долларов.
Доктор с достоинством сунул купюру в карман и глубоко задумался: вероятно, размышлял, на что истратить заработанные деньги. Ехали довольно долго. Наконец машина вкатила в ворота обшарпанной городской больнички и притормозила у входа в одноэтажное кирпичное здание, стоящее особняком. Доктор очнулся от дум. Клим занервничал. Фазиль вновь засунул свою чернявую любопытную голову в окошко.
– Ну что, голубушка, – вздохнул доктор. – Вот мы и прибыли. Видите это унылое здание? Вам туда, – сказал он, задумчиво потер переносицу, вытащил сигареты и закурил, стряхивая пепел на пол. Он определенно чего-то ждал, Алечка это почувствовала и решила действовать.
– Доктор… – смущенно улыбнулась Аля. – Доктор, спасибо вам большое. Вы не представляете, что сделали для меня! Теперь мой бывший муж перестанет меня преследовать! – трагически воскликнула девушка. Клим закашлялся и уставился на Алевтину круглыми глазами. – Да, – продолжила Аля, уловив в лице доктора некоторую заинтересованность, – он перестанет наконец терроризировать меня и избивать! Это ужасный человек, доктор. Он состоит в криминальной группировке, у него полно связей и денег. Пять раз я убегала от него! Пряталась в разных уголках нашей Родины, но он везде!.. Везде он меня находил, избивал, возвращал! Последний раз он ударил меня по лицу ботинком и выбил мне передний зуб. Вот, времянку поставили, яблоки есть запретили, – Алечка открыла рот и продемонстрировала доктору временное произведение Ильи Ильича. – Доктор приподнял бровки и невнятно хрюкнул. Аля воодушевленно продолжила: – Но мне опять удалось убежать, и я спряталась в домике друга моей тетки. Я думала, что в моем городе он меня искать не догадается. Прошел месяц, от бывшего мужа не было ни слуху, ни духу, я стала забывать весь этот кошмар. Встретила Клима, и мы страстно полюбили друг друга. От счастья я словно летала в облаках! Каждый вечер мы сидели на крыльце и смотрели на звезды, мечтали, строили планы… О, доктор! – взвыла Алечка, вытирая простыней слезы и заодно стирая косметику. – Но вчера случилось несчастье! Я заметила его. Он следил за домом. Он… он… – Алечка закрыла лицо руками и зарыдала. – Но теперь все изменится! Благодаря вам, доктор: теперь он будет уверен, что я умерла, – активно всхлипывая, вымолвила Алевтина и с нежностью посмотрела на врача. – Вы меня просто на носилках в здание морга внесите, на всякий случай, если он вдруг сейчас за нами наблюдает, а там я оживу, и мы сразу уйдем.
– М-да, голубушка, боюсь, мне придется вас разочаровать, – устало вздохнул доктор и опять задумчиво потер переносицу. – Если он вас так любит, то непременно позвонит в морг, уточнит, какова причина смерти, и поймет, что вы его провели.
– Значит, все напрасно, – Аля прижала к груди руки, – он всегда будет преследовать меня! Клим, все кончено, уезжай, любимый! Он убьет тебя, я знаю. А потом и меня!
– Док, это самое… – смущенно встрял в разговор Фазиль, чья голова по-прежнему торчала в окне, – а может, того…
– Того! Это самое… – передразнил доктор, – ты можешь по-русски разговаривать, а не по-татарски? – Фазиль обиженно засопел. – Ох, голубчик, прости меня, грешного, не подумавши брякнул, – смутился доктор. – Значит, того самого… – Лицо доктора исказила гримаса нерешительности, он глубоко затянулся уже истлевшим до фильтра погасшим окурком, недовольно поморщился и грозно посмотрел на санитара: – Нет! Нет! И нет! Я ж не идиот, чтобы на себя такую ответственность брать! – возмутился он. – За просто так, – добавил он застенчиво.
Клим с Алевтиной переглянулись: ее исповедь растопила нежное сердце бескорыстного доктора, осталось сделать еще один шаг, чтобы умаслить его чуткую душу.
– Видите ли, – осторожно вступил в разговор Клим, – я ведь довольно обеспеченный человек…
– Вы не представляете, голубчик, как я за вас рад, – усмехнулся доктор, и глаза его алчно блеснули.
– Может быть, мы и за вас тоже порадуемся, а также за Фазиля и за водителя, – напирал Клим.
– Водитель обойдется, он глухой, как пробка, и выключается синхронно с двигателем машины. Можете убедиться, он спит, – кивнул в сторону водителя доктор, нахмурился и обратился к санитару: – Фазиль, кто у нас там сегодня дежурит?
– Пономаренко, – лучезарно улыбнулся Фазиль.
– Это хорошо, уверен, что Пономаренко тоже порадуется. Главное, чтобы он утром не забыл, кто и за что его порадовал. Ладно, сидите пока здесь. Пойду обстановку разведаю, может, малой кровью удастся обойтись и никаких документов оформлять не придется. – Доктор вылез из машины, зевнул, огляделся по сторонам и резко обернулся: – Быстро лечь и накрыться простыней, – скомандовал он. – Ваш благоверный уже здесь! Метрах в пятидесяти машина припаркована у обочины, когда мы сюда ехали, ее там не было.
Аля юркнула под простыню.
– Ух, блин! – почесал макушку Фазиль. – Ну прямо Голливуд взаправдашний!
Клим осторожно выглянул из окна «Скорой»: машина стояла слишком далеко, чтобы можно было различить номер. Однако марку машины и приблизительный цвет он разглядел. Четвертый «Фольксваген Гольф», темная, но не черная: либо зеленая, либо синяя. Это было уже что-то. Девочка не выдержала и засветилась! Хотя исключать, что это машина людей Ивана Аркадьевича, тоже было нельзя.
– Сейчас он автомат достанет, по машине очередь даст, тогда и будет тебе Голливуд, – ехидно пошутил доктор, закрыл дверь и направился к гостеприимным дверям муниципального морга.
– Круто! – восторженно выдохнул Фазиль, и его голова скрылась в кабине.
– Аля, – тихо сказал Клим, – по-моему, все складывается очень удачно. Ты просто гениальная актриса! Надеюсь, сейчас удастся обо всем договориться, и послезавтра я тебя отсюда заберу.
– Как послезавтра? – пискнула из-под простыни Аля.
– Ну как же, Алечка, ведь по правилам человека хоронят на третий день. Сначала морг, потом вскрытие, потом…
– Заткнись, придурок! – Алечка уже не пищала – она говорила зловещим басом.
– Ты только не нервничай, солнышко. Естественно, вскрытие тебе делать не будут. Но светиться тебе нигде нельзя. Поэтому ты должна остаться в морге до своих похорон. Я обо всем договорюсь и все улажу. Кстати, ты еще не решила, какой бы тебе хотелось гроб?
– Я хочу домой, – заныла Аля из-под простынки. – А если тетка вернется? Она же с ума сойдет!
– Если она вернется, то я ей сразу все объясню. И последний вопрос: какой у тебя размер? – хихикнул Клим, вспомнив их первое знакомство.
– Самый большой бери, и не забудь купить баллон с кислородом.
– Я имел в виду твой размер? – уточнил Клим.
– Зачем тебе? – огрызнулась Алечка.
– Как зачем? Должен же я тебе потрясающий погребальный костюмчик прикупить и белые тапочки.
– И-и-и-и-и, – зарыдала Аля. – Сорок второй… И-и-и-и-и… тридцать пятый…
– А сорок второй, это размер ноги? Или…
– Придурок! – рявкнула простынка.
– Понял. Так и запишем, размер ноги сорок второй. Ничего себе у тебя ножка, а с виду такая миниатюрная казалась. – Он старался развеселить и отвлечь ее, но она не почувствовала иронии в его словах.
– Господи, какая же я дура, что согласилась с твоей бредовой идеей! Отчего же мне так не везет? Почему? Ну почему мне встречаются на пути одни подонки! Извини, к тебе это не относится, это так, к слову пришлось. Ты славный, добрый, великодушный, – торопливо уточнила Аля и продолжила свои причитания. Ее будто прорвало: она жаловалась на жестокую судьбу, неудавшуюся карьеру, на глупую ошибку юности, неустроенный быт, но Клим уже не слышал ее слов. Он смотрел на ее изящную кисть, выбившуюся из-под простыни, на тонкие красивые пальцы с маленькой родинкой на мизинце и почему-то заранее испытывал сожаление, что после того, как все закончится и он уедет, эта девушка изменит свое мнение о нем и будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь. Сказочник оказался отличным психологом! Филигранно подобранная специально для Клима месть уже приносила свои первые ядовитые плоды, она разрасталась и пускала метастазы, все глубже проникая в его душу. Иван Аркадьевич все предусмотрел, расставил пешки на своем поле так, как ему хотелось. Он прекрасно понимал, что чувство вины по отношению к этой девушке будет безграничным. А что, если его переиграть? Взять и плюнуть на Леру, на Берушина, на бизнес – и на самом деле жениться на этой непутевой смешной девчонке?
