Михаил Март - Стеклянная тень
Со мной вежливо поздоровались. Уже счастье. Я был готов к наручникам.
— Андрей Михалыч, нам стало случайно известно, что вы сегодня утром навещали Эльвиру Сутягину. Можете объяснить, с какой целью? Нас она на порог не пускает, а вам оказана такая высокая честь.
Вопрос задавал деликатный Шкляров. Он расхаживал по кабинету, заложив руки за спину.
— Она попросила найти ее дочь.
— Почему вас? Вы с ней знакомы?
— Нет. Она знакома с Мезенцевым, что вполне естественно, он ей меня рекомендовал. Я же нашел его жену. Мертвой, но нашел. Сутягина хочет, чтобы я нашел ее дочь живой, а потому, мне надо торопиться.
— Присаживайтесь, — предложил следователь.
Я сел, другие стояли у окна и в разговор не вмешивались, но по их лицам было понятно, что им известны факты, о которых мне знать не положено.
— Вы знаете, в каком направлении вести поиски?
— Да, Сутягина рассказала о выезде дочери из города, и что ее видели.
— Мы хотим подключиться к вашей работе. Разумеется, Сутягина об этом знать не будет. Просто вы возьмете с собой спутницу в лице лейтенанта Милашкиной. Она умеет перевоплощаться и не вызовет подозрений у людей вашей заказчицы.
— Вы думаете, Сутягина будет за мной следить?
— Непременно. Машина уже неподалеку от восточных ворот города. Серебристая «Тойота Королла», в ней двое. По мнению Эльвиры Николаевны, вы приведете ее людей к дочери, потом станете ей не нужны.
— Я соглашусь на ваши условия, но у меня есть и свои. Мне нужно знать, зачем вам дочь Сутягиной, какие обвинения собираетесь ей выдвинуть.
— Вполне закономерное любопытство. Вы человек опытный, настойчивый, в ваших способностях мы не сомневаемся. Она важна нам как свидетель. Очень важный свидетель. Девушку использовали, учитывая ее своеобразную неприкасаемость. Некий Филипп Жихарев набил запасное колесо Наташиной машины героином, чтобы она доставила его по определенному адресу. Есть предположение, что банда Жихарева ограбила местного наркобарона Леонида Бочкарева и решила реализовать добычу в другой области, так как в наших краях у Бочкарева все схвачено. Мы не знаем, почему девушка согласилась на эту аферу. По всей вероятности, ее сопровождал курьер, человек очень похожий на вас. После отъезда Наташи из города Филипп Жихарев был зверски убит, а магазин Бочкарева, где предположительно хранились запасы героина, взорван и сгорел. Сам Леонид Бочкарев находится в отпуске, нам не удалось связаться с ним. Если он объявится, мы можем только выразить ему сочувствие — на Бочкарева у нас ничего нет, кроме косвенных улик, а теперь даже их следов не осталось. Я не хочу забивать вам голову лишней информацией. Те, кто убил Жихарева, поехали следом за девушкой. Парня пытали, он знал, куда направлял Наташу, и проговорился. Это все, что мы можем вам сказать. Если будут возникать вопросы, Лариса на них ответит. У вас хватит времени для разговоров. Так что вы скажете?
— Против такой компании трудно возразить, но нам нельзя тянуть время.
— Я буду готова через десять минут, — улыбнулась Лара. — Мой чемодан в соседнем кабинете, там и переоденусь.
Когда она вернулась, я ее не узнал. Стопроцентное перевоплощение. Золушка превратилась в принцессу. Красавица леди.
— Я готова.
— Как только приду в себя, тоже буду готов, — пролепетал я.
7
Уходя из каземата, Артем запер решетчатую дверь и только после этого бросил Наташе ключи от наручников и обойму, изъятую из пистолета.
— Помни, девочка, я обязательно вернусь сюда с нашими деньгами. Если придет кто-то другой, можешь убить его.
— Тебя первого.
— Тогда не получишь денег. Сюда я их не принесу, а надежно спрячу на другом берегу. Я тебе нужен. Ты себе не представляешь, сколько народу желает твоей смерти, без меня тебе не выпутаться.
Когда шаги Артема стихли, Наташа дотянулась до ключей и расстегнула наручники.
Сутки она лежала, ходила, думала. Умирать в восемнадцать лет очень не хочется. Конечно, она прекрасно понимала, что Артем никаких денег не даст. Да и плевать ей на деньги. Бесила собственная глупость, вскипала жажда мести. В темнице горела керосиновая лампа, стоял рюкзак с едой и две бутылки воды. Неделю можно продержаться, а потом сдохнешь от жажды. О вере, надежде и любви у Наташи имелись свои представления. Надежда — это когда ты стреляешь себе в висок и думаешь, что умрет кто-то другой. Утешала не надежда, а расчет. Для этого типа ничего не существует, кроме денег. Ну достанет он из склепа Филькины деньги. Все. Зачем ему возвращаться? Он знает, кто ее мать, она трубила о ней всю дорогу. Этот ханурик придет к ней, выложит фотографию, которую сделал, прежде чем уйти, и потребует выкуп. Сколько? Не важно. Попросит много, получит мало — миллиона два. «Но надо знать мою мамашку, — думала Наташа. — Та еще змея. Денег не отдаст, пока не получит товар. Артем вынужден будет вернуться, и скоро, он должен застать меня живой. Ума ему не занимать. Узнав, что наркодельцы собираются нас шлепнуть, устроил фокус с джипом, подставив какого-то лоха, меня мог пришить здесь, но сделал пленницей. Для чего? Чтобы шантажировать мою мать».
Наташа достала из рюкзака сигареты, прикурила от лампы и начала ходить по камере из угла в угол. Она понимала, у этого прохвоста все продумано. Гаденыш! Все просчитал. Никакого насилия, ни одного синяка. На руках ее носил, а она, дура, возомнила, что встретила настоящего мужика. Такая же мразь, как остальные. Вешать их надо!
Внезапно девушка остановилась. Что-то ее насторожило, какой-то необычный звук под ногами. Она развернулась и прошла обратно. Стоп! Вот оно. На одной плите стук каблуков звучал иначе, будто под ней была пустота. Наташа встала на колени. Квадратные плиты были пригнаны плотно, стыки давно забились пылью и грязью. Девушка попыталась подцепить плитку, ничего не вышло, только ногти сломала. Она вспомнила о ноже, прихваченном в коттедже. Закатав джинсы, вытащила из-за голенища нож, самый обычный, средней величины, таким удобно селедку чистить. Просунула его в щель, он вошел наполовину. Девушка попыталась приподнять плиту, у нее это получилось. Через щель она увидела черную пустоту. Охватившую ее радость быстро сменила досада: лезвие сломалось, не выдержав нагрузки. Наташа повертела в руках обломок ножа. Ближе к ручке сталь становилась толще, но обломок был слишком короток, чтобы удержать плиту, если удастся снова ее приподнять. Наташа осмотрелась. Длины цепи хватит, чтобы подложить ее в образовавшуюся щель. Ей вспомнилась история о бесследном исчезновении монаха Мефодия. Может, он сидел в этой камере на цепи и копал подземный ход, как граф Монте-Кристо. Допустим, что так. В легендах все красиво и легко. Ну копать-то он копал, а куда девал землю? В камере выросла бы целая гора. Старик вроде бы говорил, что узников водили через поле в часовню, где они замаливали свои грехи. Монахи ходят в рясах, длинных балахонах. Мефодий мог собирать землю и высыпать ее по пути небольшими порциями. Земля к земле.
Так фантазируя, Наташа в поте лица продолжала трудиться. Подтащила цепь, поставила рядом лампу и долго вбивала в щель огрызок ножа. Получилось. Теперь надо действовать осторожней, другой попытки может не быть. Она приподняла плиту, ногой пододвинула цепь и столкнула ее в щель. Упершись в поднявшийся край, с трудом сдвинула плиту. Попав на гладкую поверхность пола, гранитный квадрат съехал с места. Наташа поднесла фонарь к зияющей дыре. Дна она не увидела. Если монах рыл так глубоко, как ему удалось выбираться наверх? Она опустила фонарь на ремне от джинсов и легла на живот. Ширина колодца позволяла изящной девушке нырнуть в него, но мужчине нормального телосложения такая задача не под силу. Хотя бедного Мефодия морили голодом, а монахи и без того себя не балуют. В стенках колодца были выбиты углубления для ступней ног. Молодец Мефодий! Уходя, он наверняка задвинул плиту, потому его исчезновение и приняли за чудо. Так родилась легенда.
Целеустремленный трудяга может горы свернуть, но достиг ли Мефодий своей цели? Вдруг там, на дне, покоится скелет бедняги? «Хотя бы и так, он все равно герой», — вслух сказала Наташа и начала готовиться к спуску. Она просунула ремень через петлю на поясе штанов, продела его через ручку лампы и застегнула. Нащупав первые ступени, вдела в них ноги, как в стремена. Фонарь болтался у нее между ног. Почти все силы пришлось напрячь, чтобы вернуть плиту на место. Это был отчаянный, но не очень умный шаг. Если она не найдет другого выхода, обратно уже не вернется, двигать плиту по плите — одно, а поднять ее — совсем другое, и вряд ли удастся. Но ничего не поделаешь, натура у девушки такая — всегда в омут с головой.
Спускаться вниз на ощупь, вылавливая острыми мысами сапог гнездышки для ступней, совсем нелегко, но, как говорится, смелый города берет. Наконец Наташа почувствовала под ногами дно. Глубина колодца равнялась глубине могилы, метра два.
