Наталья Борохова - Досье на адвоката
Бедняга рассмеялся:
— Вот как? Ты наконец вспомнила, что приходишься мне матерью. Этого момента стоило подождать…
Светало. Машин на трассе было мало. Дорожное происшествие осталось незамеченным. К ним на помощь никто не спешил. Бедняга стоял и смотрел, как в страшных мучениях погибает женщина, которая некогда подарила ему жизнь. Ему было ее совсем не жаль…
— Многочисленные переломы, сотрясение мозга и прочее, — констатировал патологоанатом. — Но ее можно было спасти. Если бы помощь поспела вовремя. Она умерла от сильнейшей кровопотери. Отец был категоричен:
— Это ты убил ее! Не спорь. Я видел твои глаза. Из маленького озлобленного волчонка ты превратился в волка. Убирайся прочь!
Так Бедняга был изгнан из родительского дома…
Лиза как могла противилась сну. Она поняла, что заснуть — это значит умереть, поэтому старалась не сводить глаз с Чулочника, внимательно слушать все то, что он ей говорит. Но делать это становилось все труднее. Веки наливались неподъемной тяжестью, а улавливать смысл повествования было уже непросто. Она пыталась выиграть время, хотя умом понимала, что это ей не поможет.
— Зачем ты стал убивать женщин? — спросила она. По большому счету, ответ ей был уже неинтересен.
Чулочник был в восторге от своей идеи предсмертной исповеди. Даже серийному убийце хочется иногда излить душу. Но где найти благодарного слушателя? Не обращаться же за этим в прокуратуру. Поэтому он только порадовался вопросу своей жертвы.
— Я хотел вызвать к жизни те же ощущения, которые испытал в далекую июньскую ночь. Пытаясь найти альтернативу убийству, я перебрал все, что можно, в сексе. Обращался к услугам профессионалок, которые за определенную мзду терпели унижения и побои. Я даже завязывал им руки белыми чулками. Но все это была игра. Я уходил злой и неудовлетворенный, а по ночам мне снилась Сашка: сломленная, обездвиженная мной и с теми же чулками на шее.
И вот я сорвался… Девушка была молода, но чрезвычайно испорчена, развратна. Она согласилась со мной поиграть в те же игры, которые терпели остальные. Не знаю, может, я не рассчитал силы, может, она оказалась недостаточно выносливой, но она грязно выругалась и ударила меня. Перед моими глазами опять, как и тогда, опустилась завеса. Я потерял ориентацию. Помню лишь те чудные ощущения, которые охватили все мое естество… Результат вам известен — я убил ее. Это была первая после Саши женщина, подарившая мне радость.
Конечно, после этого происшествия я испытывал некоторые угрызения совести, но скоро нашел себе оправдание. Вспомните, если вы еще на это способны, кем были те, кого обнаруживали задушенными таинственным Чулочником? Все они были шлюхами. Все они заслуживали смерти. Вы должны понять, что случайных жертв среди них не было. Я действовал избирательно и думаю, что это меня оправдывает. Разве вы с этим не согласны?
— Нет, — покачала головой Лиза. — Бедная Саша была лишь беспечной школьницей, обожающей мужское внимание и подарки. Я тоже являюсь исключением из твоего правила.
— Отвечу по порядку, — Климов будто вел пресс-конференцию. — Я согласен с тем, что моя одноклассница была еще очень молода, но не могу согласиться с тем, что это снимает с нее ответственность за ее слова и поступки. Она была продажна по своей сути. Вспомните белые чулки, за которые мой брат смог купить ее душу. Вы верно отметили еще тогда, в разговоре со мной, что этот невинный предмет женского туалета стал для меня символом измены. С тех пор на шее каждой наказанной мною твари сыщики находили белые чулки. По-моему, забавная деталь, вы не находите?
— Действительно, забавно. Обхохочешься, — вяло ответила Лиза. — А Николь, твоя последняя жертва и несчастная свидетельница, она тоже умерла с чулками на шее?
— Какая свидетельница?
— Какой смысл отрицать, Климов? Это та девица, которая видела тебя во дворе, после того как ты убил Марину Дробыш. Кстати, она не собиралась сообщать твои приметы в прокуратуру. Ее можно было и не убивать.
— Ты имеешь в виду ту особу, которая…
— …танцевала в «Полночном бризе», — зевнула Елизавета. — Но бог с ней, ей уже все равно ничем не поможешь. Ты забыл про мой второй вопрос. Неужели и меня ты записал в ряды ночных бабочек? С моей репутацией вроде все в порядке, а если еще учесть маленький нюанс, что я дала тебе свободу, а может, даже спасла жизнь, то твою логику и вовсе трудно понять.
Климов улыбался.
— Сейчас я перехожу к самой щекотливой части нашей беседы. Не поверите, я волнуюсь как мальчишка, — признался он. — Вы — чудесная девушка. Встретив вас, я поверил, что, оказывается, не все женщины — законченные дряни и проститутки.
У Лизы мелькнуло что-то вроде слабой надежды на спасение.
— Клянусь, я не собирался вас убивать. Вы не мой типаж, Елизавета Германовна! Уничтожив вас, я не испытаю удовольствия, одно лишь расстройство и ненужные укоры совести.
Дубровская сонно пыталась постичь замысловатую логику маньяка.
— Вам просто не повезло, — объяснил он. — Кто же мог предположить, что обстоятельства сложатся таким дурным образом? Я встречаю у вас Андрея, молодого человека, который когда-то был действующим лицом той школьной драмы. Как мог быть я уверен, что он не выболтает вам некоторые детали того странного происшествия? Зная ваш ум, нетрудно было предположить, что вы проведете параллель между тем давним случаем и сериями убийств в вашем городе. А получив ответ, вы не замедлите поделиться своими сенсационными подозрениями с кем-нибудь из следователей, ведь так?
— Если бы ты не убил Дробыш, я вряд ли смогла бы докопаться до правды, — напомнила Дубровская.
— Признаю, я допустил грандиозный промах, — согласился Чулочник. — Связываться с вашей знакомой было в высшей степени глупо. Но ее убийство я не планировал заранее. Эта дрянь была так хороша, что у меня, как и у любого мужчины, просто сработал рефлекс. Нашему брату позволительны иногда маленькие слабости. Но ей не повезло, я просто не смог вовремя остановиться…
Ну, так перейдем к вам, Елизавета Германовна! Признавая вашу незаурядность и испытывая самые добрые чувства, я не поставлю вас в один ряд с теми гнусными дешевками, о которых мы так долго говорили. Вы умрете красиво. Никто не догадается, что к вашей смерти приложил руку великий Чулочник. Все будет натурально. Маленький несчастный случай, не более того…
Андрей потратил гораздо больше времени, чем он ожидал, на то, чтобы выбраться из города. Складывалось впечатление, что злой рок играет с ним, как ветер с пушинкой, воздвигая на его пути как можно больше препятствий. Машину, в которой он с водителем мчался на помощь Елизавете, останавливали несколько раз. Дотошный работник ГАИ заглядывал под капот и в багажник, долго проверял данные по компьютеру.
— Нельзя ли побыстрее? — нервничал Андрей.
— Получена ориентировка, — флегматично объяснял сержант. — Угнана машина подобной модели и такого же цвета. Так что не дергайтесь, не на свадьбу опаздываете.
— А может, мы договоримся? — подмигнул гаишнику водитель.
Он хотел, конечно, помочь Андрею, но получилось все наоборот. Брови сержанта съехались на переносице, а кончик носа побелел.
— Ты что мне предлагаешь? Под суд захотел? — заорал он.
Дискуссия устремилась к бесконечности.
Когда честный и неподкупный страж дороги устал и охрип, пристыженные им мужчины получили разрешение продолжить путь дальше.
Плутая по проселочной дороге, они никак не могли найти нужный поворот. Стало уже темно, а поскольку ни хорошего дорожного покрытия, ни фонарей в этом месте предусмотрено не было, они прокололи колесо.
Андрей смотрел на спущенную шину и понимал, что драгоценное время уходит. Ему уже ни за что не успеть вовремя…
— Это будет великолепно, — делился своим замыслом Чулочник. — Вы засыпаете, как и спящая красавица из сказки. Я, конечно, вас развяжу и даже уложу в постель; затем поколдую немного с печкой. Стало прохладно, вы не находите? Я закрою вон ту заслонку, и угарный газ потихоньку заполнит помещение. Что обнаружат ваши бедные родственники? Несчастную девочку, бледную и красивую. Врачи установят, что вы приняли снотворное на ночь. Это неудивительно, учитывая тот стресс, в котором вы находились в последнее время. Версия вашей смерти будет незамысловата. Несоблюдение элементарной безопасности при использовании доброй русской печки. С городскими жителями это случается сплошь и рядом. Поскольку следы пребывания второго лица здесь обнаружены не будут (я все тщательно уберу, не выношу беспорядка!), трагическое происшествие спишут на несчастный случай. Ну как, здорово я придумал?
Лиза не могла ответить ему. Она уже крепко спала.
Климов некоторое время любовался ею, затем нежно поцеловал ее в лоб:
