Стивен Хантер - Точка зеро
— Ну, хорошо, вот что вам предстоит сделать, — наконец успокоился Макгайвер. — Следите за «Четырьмя временами года» и афганским посольством. Вы видели Круса в действии, знаете его походку, движения; знаете, что он должен надеть, чтобы скрыть оружие. Возможно, вы засечете его просто по походке, когда он станет проводить разведку, смотреть, что к чему. Поспрашивайте, выясните, может быть, кто-то внезапно зачастил в эти места. А я тем временем разузнаю, чем занимается в Лас-Вегасе Свэггер и когда он должен вернуться. Он по-прежнему остается нашим лучшим вариантом. В конце концов, он уже находил Круса, в то время как все остальные даже не участвовали в игре.
Шоссе номер 95, ведущее на север,
между Лас-Вегасом и Индиан-Спрингс, штат Невада,
13.30 следующего дня
Что более каменное — этот пустынный ландшафт или отчужденность агента Чендлер?
Пустыня унылая, каменистая, состоящая из сплошных однообразных холмов, освещенная беспощадным солнцем и уходящая к горизонту, до которого не доехать никогда. Чендлер невероятно привлекательная, ее глаза светятся умом, однако лицо застыло в вымуштрованной отрешенности и равнодушии.
Она была специальным агентом. А он — лишь консультантом, временно исполняющим обязанности следователя. Командовала парадом Чендлер. Это чувствовалось даже сейчас, когда она молча вела машину, полностью сосредоточившись на дороге. Боб сидел рядом, рассчитывая на что-нибудь более дружелюбное, но не находя этого.
Свэггер знал, что Чендлер — любимая ученица Ника, одна из тех молодых дарований, которых тот брал под свое крыло. Она вышла замуж за парня из ЦРУ, имела репутацию «творческой натуры», что бы это ни значило, и несколько лет назад сыграла большую роль в низвержении Тома Констебля.[31] Боб знал, что ее прозвали «Старлинг» за сходство с той кинозвездой, которая воплотила на экране полюбившийся зрителям образ агента ФБР.
Позавтракав отдельно, они направились на назначенную на два часа встречу с полковником ВВС Кристофером Нельсоном, командиром 143-й экспедиционной эскадрильи беспилотных летательных аппаратов в составе ЦРУ, занимающегося охотой за головами. Подразделение располагалось в пустыне, на авиабазе Крич, чье отвратительное название заранее предупреждало о том, какое отвратительное зрелище ждет того, кто туда приедет.[32]
— Ладно, — наконец сказала Чендлер. — Говорите. Я готова обсуждать дело.
— Мэм, я следую за вами. Просто скажите, что хотите знать, и я вам честно отвечу.
— Я знаю, что вы стрелок, человек действия. Знаю, что в свое время вы отправили на тот свет очень плохих ребят. Мне это по душе. Но тут дело другое. Это допрос. Тут требуется тонкость, проворный интеллект, сосредоточенность, терпение, обманчивое обаяние. Сможет ли такой прямолинейный человек, как вы, идти кружным путем?
— Не знаю, как насчет кружного пути, но в обмане я кое-что смыслю. Мэм, я насквозь обманчивая личность. Многие считают меня героем, в то время как на самом деле я жалкий трус. Все храбрецы погибли на войне, и лишь нам, малодушным крысам, посчастливилось вернуться домой живыми.
— Полная чушь из уст человека, который завалил профессионального убийцу с пистолетом-пулеметом. Время боевого соприкосновения три секунды.
— Скорее, четыре. Да и этот тип оказался вовсе не таким профессионалом, каким себя считал.
— Возможно. Ну, хорошо, вести буду я. Мы согласились стать для вас ширмой. Вы ищете какие-то признаки слабости, какие-то нервные подергивания, которые укажут на неискренность, какие-то свидетельства увиливаний и лжи. Вы знаете, что это может быть?
— В основном глаза. Когда человек лжет, он поднимает взгляд вверх или отводит его в сторону, потому что мысленно читает сценарий. Ему становится труднее глотать. У него пересыхают губы. Мы будем иметь дело с прямодушным военным, он не привык лгать, потому что в армии нет места обману. Раз он дослужился до столь высокого поста, он должен быть подающим надежды солдатом нового поколения, которые сейчас служат в нашей роботизированной авиации. Он станет нервничать, потому что ему меньше всего хочется сломать себе карьеру. Будет делать паузу перед тем, как ответить. Он знает, что лучшая ложь совсем немного расходится с истиной.
— Вы не сможете делать ничего противозаконного, не имеете права подсматривать, исчезать, выдавать себя не за того, кто вы такой на самом деле. И вам придется постоянно думать и замечать все вокруг. Вы сможете?
— Определенно, я постараюсь, — заверил ее Свэггер.
— Классно, — сказала Чендлер. — А вы не такой тупой, каким выглядите.
— Я выгляжу тупым, да?
— Мой отец возглавлял полицию штата Аризона. Вы напоминаете пожилого сержанта, который даже не смеет мечтать о продвижении по службе, чертовски крепкого, надежного в перестрелке, упорного, но безнадежно отсталого. Бедному отцу пришлось избавиться от целой кучи таких ребят, хотя он любил их всех.
— А я никогда и не говорил, что я не динозавр, — сказал Боб. — И спасибо за то, что уважили старика.
Они въехали в Индиан-Спрингс. Смотреть здесь было не на что: стоянка с жилыми прицепами, магазинчик при заправке, торгующий товарами первой необходимости, и казино с одним залом в окружении чахлых деревьев.
Поселок примыкал к авиабазе, которая больше напоминала тюремный комплекс, чем аэродром. Россыпью разномастных бурых строений из гофрированного металла она раскинулась во впадине посреди пустыни, такого же выгоревшего цвета, как и все вокруг, выжженное солнцем. Обнесенная оградой из колючей проволоки с двумя воротами, напоминающими пограничный переход времен холодной войны.
Обширная и плоская, она исчезала за гребнем, до которого было не меньше мили. Вдалеке на одной из коротких взлетно-посадочных полос виднелся белый самолет, что-то среднее между «Щенком»[33] и воздушным змеем, и до Боба вдруг дошло, что это или «Хищник» собственной персоной, или его потомок «Потрошитель», которые патрулировали небо над Афганистаном, высматривая, кого бы убить.
Кабинет полковника Нельсона,
авиабаза Крич,
штаб 143-й экспедиционной эскадрильи
беспилотных летательных аппаратов,
Индиан-Спрингс, штат Невада,
14.30
— Я приказал своим людям оказывать полное содействие, — сказал полковник, крепкий мужчина с телосложением футбольного защитника, квадратным подбородком и короткой стрижкой, так любимой старшими офицерами. — И я покажу вам все архивы и документы, какие потребуются. Я только хочу с самого начала ясно дать понять, что, во-первых, мы действительно очень заняты, идет самая настоящая война. И, во-вторых, этот вопрос уже изучала сотрудница Управления и не обнаружила никаких признаков наших неправильных действий. Но вы утверждаете, что речь идет об уголовном преступлении, а не о проблеме национальной безопасности.
В кабинете командира сидели также заместитель и секретарь. Стены украшали фотографии хозяина на разных ступенях карьеры, гордо стоящего перед красивыми скульптурными творениями из нержавеющей стали, которые при этом также были сверхзвуковыми истребителями. Всяческими там Ф-какими-то, обтекаемыми и зловещими на вид, похожими на механических хищников, готовых наброситься на добычу. На некоторых снимках полковник сидел в кабине, облаченный в доспехи, не хуже чем у средневекового рыцаря, под поднятым плексигласовым колпаком, с торжествующей улыбкой победителя и поднятым большим пальцем.
— Нет, сэр, — начала Чендлер, — мы вовсе не хотим сказать, что речь идет о должностном преступлении. Мы только говорим, что, возможно, была допущена преступная халатность, и нас, как нейтральное ведомство, попросили еще раз изучить все детали. Основные моменты вам известны. Семь месяцев назад в Афганистане стерта с лица земли гостиница. Возможно — однако полной уверенности нет, — ракетой. Мы не располагаем никакими криминалистическими данными, поскольку это произошло на территории, которая на тот момент контролировалась племенами, то есть там находилось много плохих ребят. Впоследствии завалы расчистили. Голландские силы безопасности, представлявшие ООН, провели лишь беглое расследование, в основном ограничившись лишь фотографиями. Нам это не говорит абсолютно ничего, кроме того, что по какой-то причине в земле образовалась огромная воронка. И мы сейчас здесь потому, что в числе тридцати одного погибшего афганца был один осведомитель Управления по борьбе с наркотиками. Его гибель отбросила назад операцию по внедрению нашего человека в круг тех, кто занимается производством героина.
Женщина сделала паузу, оглядев лица собравшихся. Все молчали.
— Этот район богат опийным маком, — продолжила она, — и продукция попадает в конечном счете на улицы Индиан-Спрингс, а также Лас-Вегаса, где живут многие пилоты и техники вашей эскадрильи. По словам УБН, другие осведомители в этом районе утверждают, что гостиница была взорвана ракетой. Эти донесения поступают с большой настойчивостью, и лишь вопрос времени, когда они окажутся в какой-нибудь американской газете. Будет большой синяк, если выяснится, что кто-то случайно уничтожил гражданский объект, хотя такое, разумеется, случается. Еще хуже то, что в числе погибших осведомитель УБН, но самое страшное — я никого не обвиняю, а просто констатирую факт, — если окажется, что кто-то попытался замять честную ошибку какого-нибудь младшего лейтенанта, допущенную в пылу боя. И тут нам, сэр, нужно быть впереди, а не плестись в хвосте. Вот почему мы здесь.
