Наталия Левитина - Любовница отменяется, или Тренчкот
На автобусной остановке, под удивленными взглядами двух бабуль, я вновь переоделась. В стеганой куртке было гораздо теплее. Но требовалось согреть организм и изнутри. Я купила в киоске пачку сигарет, задымила, как фугас, и позвонила Нелюбину.
– Добрый день, Анатолий Кириллович.
– Здравствуйте, Юля.
Представила, как он сидит сейчас у себя в кабинете, за столом, заваленным бумагами. Интересно, соответствует ли интерьер его холеной внешности, или Нелюбин смотрится инородно на фоне расшатанной мебели? Я рисовала картинку, вспоминая трущобную бедность отделения милиции, где меня идентифицировали. Впрочем, здание прокуратуры выглядит помпезно. Вероятно, и кабинеты там на уровне, в отличие от милицейских. Внутри я так и не побывала, хотя Анатолий Кириллович приглашал.
– Опять вас обрадую, – сообщила я.
Тяжелая тишина в трубке свидетельствовала: мои попытки оживить будни Нелюбина вызывают у следователя раздражение.
– Ау? Анатолий Кириллович, вы меня слышите?
– Куда ж я денусь. Ну, что на этот раз?
– Я нашла еще один аналогичный тренч!
– Юля, только не это.
– Да! – обрадованно выпалила я. – Ну так вот, Анатолий Кириллович, третий тренчкот купила Ксения Владимировна Савич.
– Рад за нее.
Я оставила без внимания язвительный тон Нелюбина. Он даже не осознает колоссальность услуги, ему оказываемой! Я даю Нелюбину шанс сохранить порядочность и не войти в компанию монстров, танцующих чечетку на человеческих костях! Тысячи и тысячи людей, невинно осужденных его коллегами, томятся за решеткой. Тысячи несчастных после изощренных пыток подписывают бумаги – и у фашистов встали бы волосы дыбом, если б они познакомились с методами выбивания показаний, практикуемыми российской милицией.
Я просто пополню огромную армию людей, безвинно гниющих в камерах.
– С Ксенией Савич вы тоже не знакомы?
– Нет.
– Она владеет мебельным бутиком «Джорно». Ксения являлась конкурентом Кумраева, и тот с удовольствием терроризировал ее.
И я в красках, воображая себя Гомером, живописала историю борьбы двух бизнесменов. Нелюбин заинтересованно слушал. Трубку, по крайней мере, не пытался бросить. Небольшая заминка произошла в момент описания эротического эпизода. Мне не хватало смелости называть вещи своими именами. Я даже слегка порозовела от смущения. Но, пробуксовывая, все же довела монолог до финала.
– Ну вот, теперь вы понимаете… Скажите, разве у Ксении Савич не было мотива избавиться от Кумраева?
– Да, интересно, – пробормотал Нелюбин. – Вы случайно не внучка Ниро Вульфа?
– И даже не младшая сестра Насти Каменской. Я просто дрожащий зверек, загнанный в угол.
– Я вас туда не загонял. Вы сами себя загнали в угол.
Увы, он прав…
– Ну, как? Вы готовы проверить эту версию?
– Она выглядит правдоподобной.
Я воспрянула духом. Наконец-то мои действия вызвали у Нелюбина подобие похвалы. Понимаю, ему тяжело хвалить меня в открытую – ведь дилетант выполняет работу бездействующего профессионала.
– А вы видели ее тренч? – спросил следователь.
– Нет. Но я специально, придя на встречу, надела свой плащ. Ксения сказала, у нее такой же. Вот!
– Гениально придумано!
– Да ладно вам издеваться! Еще я записала на диктофон все ее слова. Могу вам сбросить на комп через Инет.
– На комп через Инет? – задумчиво повторил Нелюбин. – Да нет, не стоит. Потом как-нибудь покажете.
– Записывайте телефон Ксении и адрес магазина, – покровительственно скомандовала я. Вот, приходится координировать действия следователя, водить его за ручку, как маленького мальчика. Это что же творится, а?!
– Валяйте, – благодушно отозвался Нелюбин.
У него явно было хорошее настроение. Или оно стало таким, когда следователь понял – в его руках в конце концов очутился настоящий преступник. Не жалкая пародия на убийцу, не слабонервная журналистка, с готовностью впадающая то в ступор, то в истерику, а сильная личность, способная двигаться к цели, сметая препятствия…
А я после разговора с Нелюбиным возликовала. Ощущение свободы пьянило меня, я была готова взлететь, словно чугунные болванки свалились с моих плеч. Даже осенняя слякоть на минуту превратилась в бодрящую весеннюю распутицу, а накрапывающий унылый дождик представился увертюрой к шикарному майскому ливню. Мне хотелось петь!
Все счастливо разрешилось!
И заметьте, журналистка Бронникова собственноручно раздробила булыжником кандалы на ногах! Она не лежала на диване неподъемной колодой, она шевелилась, бегала, выпучив глаза и стуча худыми коленками! Она, действуя методично и хладнокровно, вычислила преступника. И теперь – ОНА СВОБОДНА!!!
Огромный куб магазина «Колибри» появился передо мной. Я улыбнулась – перед глазами возникло лицо Нонны, моей милой подруги. У стен супермаркета громоздилась техника, стоял кран. Рабочие меняли логотип на стене здания. Я вспомнила слова Романа Алексеевича о затеянной модернизации. Привычный силуэт птички колибри, выступающей талисманом и символом Нонниной сети, изменился и теперь выглядел более современным, модным.
А мне больше нравился старый!
Решила зайти в магазин и пополнить золотовалютные запасы Нонны путем покупки коржика. Потому что внезапно ощутила зверский голод. Ну, естественно! Ведь в меню сегодня присутствовали:
1. Двойной эспрессо (выпитый в кофейне «Монпарнас»).
2. Эспрессо (выпитый в бутике «Джорно»).
3. Восемь сигарет (выкуренные в промежутках).
Какое счастье, что данный реестр существует только в моей голове и не доступен Никите!
Когда я, зажав в одной руке драгоценный коржик, в другой – стограммовую упаковку нарезанного бекона, пробиралась к кассе, мимо прошествовала делегация. Впереди озабоченно и быстро шагали Нонна и Роман Алексеевич, а сзади тянулся целый шлейф топ-менеджеров. Менеджеры подобострастно дышали в спину владельцам и одновременно бросали грозные взгляды по сторонам, испепеляя всякую мелочь, типа промоутеров и девушек, выкладывающих товар.
Какая встреча!
Я спряталась за пирамиду с чаем «Редфилд». Нонна трудится – не буду ее отвлекать.
– Сегодня при покупке двух пачек чая «Редфилд» вы получаете в подарок альбом с наклейками, – радостно сообщил мне парень в килте.
Я с интересом оглядела его клетчатую юбку. Никите такая, несомненно, подошла бы. Его стройные волосатые ноги отлично гармонировали бы с национальным костюмом мужественных шотландцев.
– Тебе не хватает волынки. Красивый килт! – сказала я юноше.
– Да уж, очень весело, – обиженно отозвался вихрастый и губастый парнишка. – А у меня, кстати, ляжки замерзли. И как вы, девочки, по морозу ходите в мини?
Я пригляделась к промоутеру повнимательней. Он тут же одарил меня еще одной улыбкой. Бред Питт в далекой молодости. Наверное, студент. С большими задатками любимца женщин. Ах, как приятно услышать от этого малыша слово «девочки»! Для восемнадцатилетнего юнца я, тридцатилетняя, несомненно выгляжу старой перечницей. Однако ж он причислил меня к «девочкам»…
– Ладно, беру. Убедил, – улыбнулась я и взяла две упаковки «Редфилда». – А какой альбом?
– Суперский! С человеком-пауком, – горячо закивал губошлеп. – Сто двадцать восемь наклеек. Покажете чек, вам дадут.
– Юля! – прогрохотало сзади. – Бронникова!
Я испуганно отступила на шаг, и Нонна, мчавшаяся сзади с объятиями, врезалась в шотландца и его пирамиду. Взметнулся килт, посыпались чайные коробки.
– Блин! – заорал студент, приняв на грудь владелицу магазинов «Колибри». – Ну что же такое, а? Девушка, милая, куда вы так спешите?
– Хочет «Редфилда», – вставила я. – И альбом с наклейками.
Да, мальчуган не промах!
Вот и Нонна получила порцию сладкого!
Девушка… Милая…
И как естественно он это произносит!
Подоспевший Роман Алексеевич восстановил порядок.
– Так, руки, – строго сказал он, отковыривая подростка от Нонны. – Привет, Юля.
– Здрасте!
…В результате Нонна потащила меня обедать. Роман Алексеевич остался руководить. Десять минут мы с подругой дрались у касс: я старалась не перечить Нонне в присутствии подчиненных, берегла ее репутацию, но и выйти из торгового зала с неоплаченными покупками – коржик, бекон, чай – никак не могла себя заставить.
Нонне пришлось сдаться. Она с обреченным видом подождала, пока я рассчитаюсь. Затем стремительно двинулась к выходу.
– Постой, а мой альбом с наклейками! – сиреной взвыла я.
– О боже! – вздохнула Нонна.
…По лобовому стеклу пробегали капли дождя, «дворники» безжалостно разделывались с ними. Нонна включила печку, горячий воздух ударил мне в грудь – было очень приятно ощутить это тепло после пробежки под ледяным дождем.
– Нонна, ты не объяснишь мне, почему в супермаркете «Магнит» постоянно перекладывают товары?
