Диана Чемберлен - Забытая сестра, или Письмо на чужое имя
– Не я – моя внучка. – Чарли оглянулся и посмотрел на дверь. – Она приехала из Портланда ко мне в гости. Сейчас зашла в пекарню, которая тут неподалеку, так что, думаю, через минуту уже будет здесь. Пойду пока посмотрю альбомы с джазом.
– Хорошо, – с улыбкой кивнула Джейд.
Чарли не раз рассказывал ей о своей внучке, и Джейд была рада, что та наконец приехала его навестить. Почему-то она чувствовала ответственность за старика. Ее беспокоило его одиночество, и когда он долго не приходил, она начинала по нему скучать. Она не знала, сколько ему лет, но он еще не выглядел немощным, хотя и был довольно старым. Жена его умерла, и он очень по ней тосковал. Джейд также знала, что Чарли нравится заглядывать в «Грэдис» – он ощущал себя здесь как дома. И она, очень хорошо понимая одиноких людей и чувствуя их одиночество, старалась проявлять к нему заботу и внимание.
Джейд расставляла новые диски на полке с классической музыкой, и когда Чарли коснулся ее локтя, подняла на него глаза.
– Джейд, – сказал он, – позволь познакомить тебя с, моей внучкой Силией.
Рядом с Чарли стояла темноволосая девушка чуть повыше его ростом и немного старше Джейд, в черных шортах и серой футболке с надписью «Indigo girls» – названием дуэта Эми Рей и Эмили Сольерс. У нее была короткая стрижка с длинной асимметричной челкой, падающей ей на лоб, и серебристо-серые глаза, от которых невозможно было отвести взгляд. Своей точеной рукой девушка приобняла Чарли и улыбнулась Джейд.
– Здравствуй, Силия, приятно познакомиться, – произнесла Джейд, стараясь вести себя как обычно. – Ты здесь надолго? Твой дедушка сказал, что ты ищешь какой-то особенный диск. – Она была словно загипнотизирована ее глазами, ей казалось, будто взгляд девушки следовал за ней повсюду. Ощущение было просто фантастическое, будто Джейд, глядя на нее, видела свое будущее.
– Дедуля сказал, ты знаешь все альбомы, которые когда-либо были записаны.
– Ну… – Джейд покраснела, хотя обычно такого с ней не бывало. – Вот теперь я буду нервничать, – пробормотала она.
– Я ищу один старый альбом Робин Флауер. Нигде не могу его найти.
Джейд уверенно уточнила название, хотя на самом деле это был не вопрос. Каким-то образом она знала, какой именно альбом нужен Силии. Не стоило даже и уточнять.
– Да, – кивнула Силия.
Некоторое время они не сводили друг с друга взглядов, а затем Джейд сказала:
– У нас есть такая виниловая пластинка. Но CD-диска, к сожалению, нет.
– Отлично! – обрадовалась Силия.
– Я же тебе говорил, – улыбнулся Чарли, довольный. – Правда же, она необыкновенная!
Джейд с трудом отвела взгляд от Силии и посмотрела на Чарли, которого, казалось, забавляла эта сцена. Похоже, он с самого начала знал, что между его внучкой и Джейд возникнет такое неожиданно сильное притяжение.
Прежде чем отойти от Силии, Чарли легонько подтолкнул ее к Джейд.
– Найдите альбом Робин Флауер, – проговорил он. – Я буду в отделе с джазом.
– Я обожаю твоего дедушку, – сказала она, когда они с Силией начали рыться в альбомах. Джейд прекрасно знала, где был альбом Флауер, но не хотела слишком быстро до него добираться. Они стояли с Силией рядом, очень близко, и, пока та просматривала альбомы, она глядела на ее руки. В груди у нее разливался жар, щеки горели, а колени подрагивали. Это было одно из самых сладостных и головокружительных ощущений, какое она когда-либо испытывала. Ей казалось, что она не удержится на ногах и, если прямо сейчас не сядет хотя бы на пол, непременно упадет.
– Он тоже тебя любит, – ответила Силия. – Он говорит, что всегда приходит в магазин в те дни, когда ты работаешь. – У нее были необыкновенно красивые руки – теплого медового цвета кожа, длинные тонкие пальцы с коротко подстриженными закругленными ногтями. – Он сказал, ты учишься музыке. Играешь на скрипке, да? Неудивительно, что ты знаешь альбом Робин Флауер.
Джейд не сразу обрела дар речи, но все же выдавила:
– Да.
– И еще он сказал, что ты хочешь преподавать. Я тоже преподаю.
– Правда? А что?
– Математику в общественном колледже в Портленде.
– Ничего себе! – Внезапно Джейд почувствовала себя какой-то маленькой, незначительной, почти ничтожной – ни любимого занятия, ни профессии. – Вот он. – Она вытянула альбом и протянула Силии.
– Круто! – Бережно взяв альбом в свои медовые руки, она посмотрела на Джейд. – Дедушка хотел пригласить тебя сегодня к нам на ужин, – сообщила она. – Придешь?
Услышав ее слова, Джейд представила себе, как это было. Возможно, Чарли сказал: «Если она тебе понравится, пригласи ее на ужин». И вот Силия ее пригласила. Выходит, она ей нравилась.
– Было бы здорово, – еле сдерживая дыхание от охватившего ее волнения, ответила Джейд, с трудом заставив себя поднять на нее глаза.
Они отошли от альбомов, и Силия спросила:
– Сколько тебе лет?
– Двадцать два. Я пошла в колледж чуть позже, потому что сначала мне нужно было немного поработать. Теперь у меня остался последний курс, – стала она объяснять, но говорить ей хотелось совсем не об этом. Все ее мысли были заняты новой знакомой – до чего же Силия красива. – А тебе сколько лет?
– Двадцать пять. Так ты придешь к нам сегодня?
– Конечно.
– Нормально будет к семи? Ты знаешь, где он живет?
Джейд кивнула.
– Мне принести вина?
– Не стоит. У нас все есть. Просто приходи, – мягко улыбнулась Силия и чуть сжала ей руку повыше локтя, словно бы ободряя ее.
Весь оставшийся день Джейд считала часы до окончания рабочей смены и чувствовала, как горит рука в том месте, где к ней прикоснулись медовые пальцы Силии.
Джейд знала, где находилось бунгало Чарли, но никогда к нему не заглядывала. У него было очень уютно и мило. На стенах висело много картин, которые показались Джейд подлинниками, несмотря на то, что в живописи она не разбиралась. Она знала, что Чарли – человек далеко не бедный. Это можно было понять уже по тому, сколько пластинок он покупал, когда приходил к Грэди. Но судя по всему – коллекция музыки почти такая же, как у ее отца, и ценная живопись были основным его богатством, во всем остальном жилище его выглядело очень скромным.
В гостиной Джейд увидела две гитары и мандолину в чехлах.
– Кто играет? – спросила она, остановившись посреди комнаты.
– Мы оба, – поспешила ответить Силия. – Мандолина моя, я привезла ее из Портленда. А гитара – дедушкина. Я на ней играю так себе, а вот он молодец, в отличие от меня он хороший гитарист. А ты на чем-нибудь из этого играешь?
– Когда-то немного играла на мандолине, – скромно ответила Джейд. – Но это было очень давно.
– Надо было нам попросить тебя принести скрипку, – вступил в разговор Чарли.
О нет, только не это, подумала Джейд. Хорошо, что они этого не сделали – она бы не смогла отказаться.
Они ели пасту «Примавера» на францисканском фарфоре с рисунком из яблок – точь-в-точь тот самый фарфор, что и у них дома. Но Джейд ничего не сказала об этом. Той девушки из ее прошлого уже давно нет на свете, что толку о ней вспоминать? Но все равно есть из этих тарелок ей было жутковато.
Чарли рассказывал о Силии, о том, что до четырнадцати лет внучка росла в Сан-Диего, а потом ее отца перевели в Портленд, и семья переехала; о том, что у Силии есть брат, Шейн, он живет сейчас недалеко от Сиетла, и что в целом ее семья очень сплоченная и любит музыку.
– Они были в чудовищном потрясении, когда я им открылась, – сказала Силия, словно знала, что для Джейд это не окажется новостью, в чем, собственно, и не ошиблась. Джейд и до этого знала, что футболку с надписью «Indigo girls» и альбом Робин Флауер могла выбрать только лесбиянка. Но что действительно ее удивило, так это собственная реакция – она не знала, как истолковать свои чувства, и не могла понять, почему краснеет, когда смотрит на Силию.
– Они нормально на это отреагировали? – спросила Джейд. – Что ты… не такая, как все?
– Не сразу. Сначала подумали, что у меня просто такой период, – ответила она, смеясь.
– Я, например, так не думал, – сказал Чарли. – Я сразу понял, что ты говоришь серьезно. Я и твоим родителям сказал, что им стоит принимать тебя такой, какая ты есть, иначе они тебя потеряют.
– Дедуле нравится думать, что он исправил всю ситуацию. Но я знаю, что они бы и так одумались.
– Я действительно исправил ситуацию, – уверенно сказал Чарли.
– Они довольно быстро одумались, было ли это из-за того, что сказал дедушка, или нет, – промолвила Силия. – Мне кажется, их просто беспокоило, что от меня не будет внуков.
Чарли и Силия стали расспрашивать Джейд о семье, и ей было больно лгать. Ей было больно, потому что она любила Чарли и чувствовала, что могла бы с легкостью полюбить Силию и всех членов ее семьи. Все, что она рассказывала им о себе, было абсолютной, чудовищной ложью. Например, она рассказала, что ей пришлось сбежать от ужасных родителей, и ничего не рассказала о Райли и Дэнни. По правде говоря, она уже не так много знала о своей семье, даже не знала, где они живут… Чарли и Силия смотрели на нее с сочувствием. Но разве они могли понять, как сильно она нуждалась в поддержке родных? Возможно, они считали, что в том, что случилось, есть и доля ее вины? В любом случае Джейд чувствовала, что придуманная ею личность ничуть не лучше настоящей, и сознавать это было очень грустно. Ей так хотелось рассказать правду о своих родителях, о том, какими они были хорошими и как сильно ее любили, несмотря на совершенные ею ошибки. А в благодарность за все она превратила их в монстров, которые хотели испортить ей жизнь.
