Наталья Солнцева - Кольцо Гекаты
– Как вам не стыдно! Вы, я вижу, женщина уже в возрасте! Пора своего мужика иметь, а не охотиться за чужими.
– А этот ваш? – спросила Людмила Станиславовна, указывая на Фарида.
– Мой!
– Так забирайте!
Кора Танг опешила. Она покраснела и растерянно озиралась по сторонам.
– Пошли, Фарид, – выдавила она, наконец. – Разве нам плохо вместе? Ну что ты нашел в этой старухе? Может быть, ты ее перепутал с Анной Наумовной? Так у той хоть деньги. Она будет содержать тебя, мальчик! А на эту тебе придется тратиться.
– Замолчи, – тихо сказал Фарид. – Пусть мои воспоминания о тебе не будут отравлены той гадостью, которую ты собираешься сказать. Уходи, Кора.
– Уходить? – взвизгнула Кора Танг. – Только вместе с тобой. Я не отдам тебя этой… потаскухе, сучке! Будь ты проклята! – завопила она, переключившись с Фарида на женщину. – Отпусти его! На чужой беде счастья не будет!
Фарид встал, положил на стол деньги за ужин, взял Людмилу Станиславовну за руку и повел к выходу. Кора Танг рванулась было следом, но наткнулась на холодный, презрительный взгляд Гордеева и остановилась. Рыдания душили ее. Как он мог так поступить с ней?
– Простите, что вам пришлось выслушать все это, – сказал Фарид уже в такси, сидя рядом с Авдеевой и держа ее руку в своей. – Мне очень жаль.
– А знаете, – задумчиво произнесла она, – меня первый раз приревновали к мужчине. Я всегда думала, что это ужасно. Но, оказывается, и такое может быть приятно…
– Так вы на меня не сердитесь?
– Что вы! Я вам благодарна.
Такси мягко шуршало шинами по остывающему асфальту. Повсюду загорались огни ночного города, ярко светились витрины магазинов, расцвечивая темную листву деревьев.
– Хотите немного пройтись? – предложил Гордеев.
Людмила Станиславовна согласилась. Вечер получился необычный – странное свидание, сцена ревности, ночная прогулка…
– Вы чувствуете, как дышит город? – спросил Фарид, наклоняясь к ее уху. – Как его зловещее величие обступает нас со всех сторон?
ГЛАВА 22
Владилена Карповна придирчиво осмотрела стол.
Когда Юрий позвонил ей и сказал, что придет проведать родителей вместе с женой, у нее дух захватило. Владилена Карповна не видела невестку с того дня, как они с Юрием уехали в Англию. И, если говорить честно, не хотела видеть. Женщина, которая испортила жизнь ее единственному сыну, для нее перестала существовать в день свадьбы.
– Чтоб ее ноги в моем доме не было! Ни видеть, ни слышать ее не желаю. Знать ее не хочу!
Юрий долго мучился, придумывая, как бы поделикатнее сообщить об этом Анне. Ему нелегко дался этот разговор, но Анна отнеслась к услышанному очень просто.
– Конечно, Юрочка! – согласно кивнула она. – Зачем напрасно волновать твою маму? Я не собираюсь становиться ей дочерью. Раз она не хочет общаться со мной, тем лучше.
С тех пор они больше не говорили между собой о Владилене Карповне. Господин Салахов звонил родителям и ездил к ним один, и это всех устраивало. Многократные попытки свекрови найти достойную замену неугодной невестке ни к чему не привели, и ее ненависть к Анне поугасла. Годы шли, Владилена Карповна старела, болела, и война с невесткой становилась непосильным бременем для ее нервной системы. В конце концов, раз Юра такой дурак, то пусть сам свою кашу и расхлебывает.
Известие, что сын с женой придут на обед, лишило Владилену Карповну дара речи минут на пять. Какие только мысли не пронеслось в ее голове за это время! Во-первых, ей не хотелось опозориться перед супругой сына; во-вторых, она боялась, что Анна будет выглядеть настоящей старухой по сравнению с Юрочкой; в-третьих, Сеня этого не вынесет. Впрочем, Арсений Платонович такой рассеянный, так занят своими исследованиями, так погружен в свою науку, что вряд ли заметит, какая женщина сидит рядом с его сыном.
Итак, Владилена Карповна принялась обдумывать, какие блюда лучше всего подойдут для такого случая. Она решила, что приготовит говяжий бульон с пирожками, белые грибы в сметане, утку с яблоками, а на закуску – селедочку, салат из свежих овощей и маринованные опята. Арсений и Юра это любят, а на вкусы Анны ей плевать.
Все получилось отменно; красиво сервированный стол радовал глаз, и настроение Владилены Карповны было лучше, чем она могла ожидать в преддверии столь тяжкого испытания.
Супруге Арсения Платоновича Салахова исполнилось пятьдесят семь лет. Она родила Юрочку в восемнадцать. Арсений тогда был молодым аспирантом, а она – студенткой первого курса. После декрета она больше в университет не вернулась. Зачем? Физика ее никогда не интересовала, а свою истинную цель – найти себе достойного мужа – Владилена достигла. С тех пор она занималась домашним хозяйством, воспитанием сына и ни разу не пожалела о своем выборе. Такой образ жизни вполне удовлетворял ее.
– Арсений! – строго сказала она, открывая дверь в кабинет супруга. – Оторвись от своих формул! Обедать пора. Приведи себя в порядок, к нам придут гости.
– Кто, Леночка? – спросил Арсений Платонович, продолжая что-то торопливо писать. – А что у нас на обед? Может, ты мне сюда принесешь?
У него была привычка задавать много вопросов сразу и не ждать на них ответов.
– Ты ничего не получишь, пока не выйдешь! К нам придут сын с женой. Ты что, не хочешь их видеть?
– Разумеется, хочу… но, Леночка, ты же знаешь, когда у меня идут мысли…
– У тебя всегда «идут мысли»!
Владилена Карповна подошла к столу, за которым сидел муж, и решительно отобрала у него ручку и бумаги.
– Леночка!..
– Все, Арсений. Иди переоденься к обеду.
Когда раздался звонок в дверь, Арсений Платонович успел сменить махровый халат на рубашку и брюки.
– Здравствуй, мама, – сказал Юрий, скользнув губами по щеке Владилены Карповны.
В прихожей было темновато, и Владилена Карповна не сочла удобным слишком пристально рассматривать невестку. Одно она отметила – ее непристойную одежду. Додумалась вырядиться в короткое платье желтого цвета! Что за бесстыдство!
Стараясь не смотреть на Анну, свекровь пригласила всех к столу.
День был дождливый, небо обложили черные тучи, и в гостиной царил полумрак. Арсений Платонович поцеловал Анне руку, чем не на шутку взбесил свою жену. «Тоже мне, кавалер!» – желчно подумала она, зажигая люстру.
Яркий свет вспыхнул, отражаясь в зеркальных стеклах горок, играя на золотых ободках посуды и радужно расцвечивая хрусталь. Сразу стало теплее и уютнее. Юрий предложил жене самое удобное место за столом, придвинул стул. Владилена Карповна не выдержала и обдала невестку ревнивым взглядом. Ее Арсений никогда за ней так не ухаживал.
Анна была очень просто причесана – на прямой пробор, с низко заколотым сзади узлом волос. Ее лицо сияло спокойствием и ожиданием удовольствия, синие глаза необычного оттенка были устремлены на Юру, который не знал, как ей еще угодить. Он словно не замечал ни матери, ни отца, забыл о правилах приличия… Как в день своей свадьбы!
Первое впечатление ослепило Владилену Карповну, и она не скоро пришла в себя. За ее столом сидела женщина, молодая и прекрасная, рядом с которой Юрочка совсем не выглядел мальчиком. Что за ерунда? Может, это не Анна? Мог Юрочка заявиться на семейный обед с любовницей?
За столом повисло неловкое молчание. Арсений Платонович вообще никогда не поддерживал светскую беседу, а Владилена Карповна боялась попасть впросак и все испортить. Женщина, которая сидела напротив нее, вела себя, как ни в чем не бывало, пила и ела с аппетитом, ничуть не тяготясь отсутствием разговора. Желтое платье очень шло ей, и короткая золотая цепочка на шее, и обилие золотых колец на тонких пальцах, и непокорные завитки, выбившиеся из прически – все делало ее еще милее, еще привлекательнее.
«Ведь я только на шесть лет старше ее, если это Анна! – вдруг подумала Владилена Карповна, ловя свое отражение в зеркальном стекле посудного шкафа. – Почему же между нами такая огромная разница?»
Мало-помалу за столом все-таки завязался разговор. Вспоминали Платона Ивановича, Волгу, житье на большой реке.
– Папа, что тебе больше всего нравилось в детстве? – спросил Юрий, вовлекая в беседу отца.
Ученый перестал жевать и задумался.
– Моя мать! – неожиданно ответил он, сам удивляясь тому, что сказал. – Замечательная была красавица. Как я любовался ею!
– Арсений, – вмешалась Владилена Карповна. – У нас еще остались родственники на Волге? Ты кого-нибудь помнишь?
– Мы приехали сюда, когда я учился в восьмом классе. До того меня воспитывали старые тетки, Глафира и Мария. Они очень любили мою мать и сильно убивались после ее смерти, а я отвлекал их, требовал заботы и внимания. Мы были нужны друг другу.
Он замолчал и положил себе на тарелку большой кусок утки.
– Расскажите еще что-нибудь о своей матери, – попросила Анна. Вы, наверное, единственный теперь человек, который помнит ее живую. Какие у нее были привычки? Чем она любила заниматься?
