Харлан Кобен - Единожды солгав
Да уж, не слишком-то он приятен.
Впрочем, забавы ради можно и попробовать. Будь настолько объективной, как только сможешь. А потом спроси себя: заслуживает ли персона, которая просматривала видеозапись со скрытой камеры, доверия – или она подверглась такому стрессу, напряжению и травме, что ее здравый смысл вызывает сомнения?
Будь объективна, Майя.
Доверять своим глазам просто, не так ли? Мы все так поступаем. Мы же не психи. Псих – это всегда кто-то другой. Такова уж человеческая природа. Мы слишком хорошо понимаем свой собственный взгляд.
Значит, надо от него отрешиться.
Война. Никто не способен был ее понять. Никто не способен был увидеть ее правду. Все считали, что Майя раздавлена и терзается виной за гибель гражданских лиц. Это казалось логичным. С их собственной точки зрения. Ты испытываешь чувство вины, гласит теория, и оно проявляется в мучительных навязчивых воспоминаниях. Ты проходишь терапию, принимаешь лекарство. Тебя окружает смерть. Нет, не так. Смерть не просто тебя окружает.
«Смерть ходит за тобой по пятам, Майя».
Можно ли доверять суждениям такого человека – человека, окруженного смертью, человека, которому удалось убедить даже самых близких людей в том, что ее состояние отчасти вызвано чувством вины? Отсеки лишнее и убери нагромождение предположений: можно ли ожидать от такого человека, что он станет смотреть на факты разумно и разглядит правду?
Если объективно, то нет.
А с другой стороны, к черту объективность.
Вывод: кто-то играет с ней в какие-то игры.
Джудит на вопрос о местонахождении Каролины отвечала очень уклончиво. Майя вытащила телефон и позвонила золовке. Включилась голосовая почта. Едва ли это было неожиданно. Когда прозвучал сигнал, Майя произнесла в трубку:
– Каролина, я хотела убедиться, что у тебя все в порядке. Пожалуйста, перезвони мне сразу же, как только прослушаешь это сообщение.
Когда Майя приехала, Эйлин уже ждала ее, сидя в машине перед домом. Майя заглушила двигатель. Лили, набегавшись, уснула на заднем сиденье. Майя вышла из машины и потянулась открыть заднюю дверцу, но Эйлин сказала:
– Пусть пока поспит. Нам нужно поговорить.
Майя обернулась и взглянула на подругу. Лицо у той было заплаканное.
– Что случилось?
– Я боюсь, что могла тебя подставить, – призналась Эйлин. – Со скрытой камерой. – Ее начала бить дрожь.
– Ничего страшного, – ответила Майя. – Погоди, я сейчас отнесу Лили в дом, и мы с тобой…
– Нет, – перебила ее подруга. – Лучше будет, если мы обсудим это на улице.
Майя вопросительно взглянула на нее.
– В доме может быть небезопасно, – понизив голос, пояснила Эйлин. – Нас могут подслушивать.
Майя покосилась на Лили. Малышка по-прежнему мирно спала.
– Что случилось? – спросила она.
– Робби.
Так звали ее буйного бывшего мужа.
– Что с ним такое?
– Ты же тогда не сказала мне, что произошло с твоей камерой, помнишь?
– И что?
– Ты приехала ко мне домой. Ты была сердита и расстроена. Даже в чем-то меня подозревала. Требовала с меня доказательств того, что я купила эту камеру.
– Я помню, – кивнула Майя. – Какое отношение все это имеет к Робби?
– Он опять взялся за свое. – Из глаз Эйлин снова хлынули слезы. – Он следит за мной.
– Так, давай-ка ты успокоишься, Эйлин.
– Вот, я получила это по электронной почте. – Она порылась в сумочке и протянула Майе ворох фотографий. – Они пришли с анонимного адреса, разумеется. Никаких концов не найти. Но я-то знаю. Это Робби.
Майя принялась проглядывать снимки. Они были сделаны в доме Эйлин. На первых трех был кабинет. На двух дети Эйлин, Кайл и Мисси, играли на диване. На последней Эйлин, вспотевшая, в спортивном лифчике, держала в руках стакан воды со льдом.
– Я тут только что приехала после тренировки, – принялась объяснять Эйлин. – Дома никого не было, так что я сняла футболку и бросила ее в корзину для стирки.
Майя почувствовала, как внутри поднимается волна паники, но заставила себя говорить ровным голосом.
– Угол съемки… – Майя принялась просматривать остальные фотографии Эйлин и ее детей. – Эти снимки… они были сделаны твоими камерами?
– Да.
У Майи засосало под ложечкой.
– Взгляни на самую нижнюю.
На снимке Эйлин лежала на диване с каким-то мужчиной, которого Майя никогда в жизни не видела. Они целовались.
– Это Бенджамин Баруш. Мы познакомились в Интернете. У нас в тот день было третье свидание. Потом я пригласила его к себе. Дети спали наверху. У меня даже мыслей никаких не возникло. А сегодня днем я вижу в электронном ящике снимки.
Почему Майе раньше не пришло это в голову?
– Выходит, кто-то взломал твои…
– Не кто-то. Робби. Больше некому.
– Ладно, выходит, Робби взломал твои камеры через Интернет?
– Я думала, камеры не подсоединены к Интернету, понимаешь? – Эйлин снова начала плакать. – В них же используются карты памяти. Я ничего не подозревала. Оказывается, это вовсе не такая уж редкость. Взлом камер через Интернет, я имею в виду. Люди взламывают веб-камеры в «Скайпе» и «Фейстайме»… Я должна была принять меры безопасности. Но я же не знала… – Она умолкла и принялась утирать слезы. – Прости меня, пожалуйста, Майя.
– Ничего страшного.
– Я не знаю, что случилось с твоей камерой, – сказала Эйлин. – И не обижусь, если ты откажешься мне говорить. Но я подумала, что, возможно, это как-то объяснит то, что произошло. Может быть, кто-то взломал и твою камеру тоже и наблюдал за тобой и Лили.
Майя попыталась переварить новую информацию. Пока что она не очень понимала, что это могло для нее значить и имело ли какое-то отношение к ее ситуации. Мог ли кто-нибудь записать видео с Джо где-нибудь в другом месте, а потом через Интернет загрузить его на ее камеру? Хотя, даже если это было так, оно все равно сделано в ее комнате, на ее диване.
Выходит, за ней следят? Или нет?
– Майя?
– Я никаких писем такого рода не получала, – ответила Майя. – И фотографий тоже.
– Тогда что это было? – взглянула на нее Эйлин. – Что случилось с твоей камерой?
– Я видела Джо, – произнесла Майя.
Глава 23
Майя отнесла Лили на второй этаж и уложила в кроватку. Ей очень хотелось взглянуть на злосчастную камеру, проверить, включен ли вай-фай, но тогда она могла спугнуть того, кто за ней наблюдал, а сейчас было не время.
Того, кто за ней наблюдал. Да уж. Кто там что-то говорил про паранойю?
Они с Эйлин устроились с китайской едой в парадной столовой, подальше от предательского ока скрытой камеры. Майя принялась рассказывать Эйлин о том, что увидела в той записи, об Изабелле… и осеклась практически на полуслове. Надо же быть такой дурой!
Факт: камеру к ней в дом принесла Эйлин.
Майя попыталась выкинуть эту мысль из головы, но подозрительный голосок продолжал зудеть. Ей удалось слегка приглушить его, но до конца он утихать не желал.
– И что ты собираешься делать с Робби? – поинтересовалась Майя у подруги.
– Я передала копии фотографий своему адвокату. Он сказал, что без доказательств ничего сделать не получится. Я отключила на камерах вай-фай. Позвонила в одну фирму и договорилась, что они приедут и проверят, нет ли в моей домашней сети каких-нибудь лазеек.
План казался вполне разумным.
Полчаса спустя, проводив Эйлин до машины, Майя позвонила Шейну.
– Мне нужно, чтобы ты оказал мне еще одну услугу.
– Ты этого, конечно, не видишь, – объявил Шейн, – но я театрально вздыхаю.
– Мне нужно, чтобы кто-то, кому можно доверять, приехал ко мне и проверил дом на предмет жучков.
Она пересказала ему историю про Эйлин и взломанные камеры.
– Ты точно уверена, что твою камеру тоже взломали? – спросил он.
– Нет. У тебя есть кто-то, кто может мне помочь?
– Есть. Но, честно говоря, все это звучит несколько…
– Параноидально? – закончила она вместо него.
– Да, пожалуй.
– Это ты позвонил доктору Ву?
– Майя?
– Что?
– У тебя проблемы.
Она ничего не ответила.
– Майя?
– Я знаю, – отозвалась она.
– Нуждаться в помощи не стыдно.
– Сначала мне нужно разобраться со всем этим.
– С чем именно ты хочешь разбираться?
– Пожалуйста, Шейн!
Возникла короткая пауза. Потом он произнес:
– Я снова вздыхаю.
– Театрально?
– А что, можно вздыхать как-то еще? Завтра утром я приеду с ребятами и проверю твой дом. – Он кашлянул. – Ты вооружена, Майя?
– А сам-то как думаешь?
– Риторический вопрос, – отозвался он. – Увидимся утром.
Шейн повесил трубку. Майя пока еще не была готова к очередной ночи, полной кошмаров. Поэтому, вместо того чтобы лечь, стала думать про поездку Клер в Филадельфию.
Лили все еще спала. Майя знала, что нужно разбудить дочку, снять с нее одежду, в которой та провела весь день, выкупать ее и переодеть в чистую пижаму. Хорошая мать именно так бы и поступила, и на мгновение Майя почувствовала на себе осуждающие взгляды тысяч хороших матерей. С другой стороны, эти хорошие матери не ходили с пистолетом и не расследовали убийство. Они вообще понятия не имели о залитых кровью мирах вроде Майиного, которые сосуществовали бок о бок с их, благополучными, не подозревали о том, что, в то время как они беспокоятся о поделках, кружках, секциях карате и разностороннем развитии своих детишек, семья, живущая с ними по соседству, имеет дело с убийством.
