Светлана Алешина - Неотразимое чудовище (сборник)
— Вы занимаетесь Машиным убийством? — спросила Бася, когда Анна оставила нас одних.
— Да.
— Странно, что Аня решила вас привести ко мне. Я ничего не знаю.
— А Машины синяки?
— Ну… Это да. Но после этого мы ведь с ней и не общались. Хотя она вытащила меня из ужасной истории в свое время, и я была ей очень благодарна. Знаете эту историю с Саввиным?
Я удивленно посмотрела на нее.
Ни капли косметики. Очень чистое и решительное личико. Единственное, что я не могла не отметить, — Бася была моложе меня лет на пять, но при этом начисто была лишена каких бы то ни было детских черт. Она была очень взрослой.
— Ну, да, — тихо рассмеялась она. — Я была как раз одной из героинь этой кретинской истории. Просто поняла, что могу быть полезна тут, и осталась. Но только Машу не Саввин убил, уж поверьте… Он большой урод, я не спорю, но такой жуткий трус! Может, из-за угла он бы выстрелил, это да. Но подойти к своей жертве, видеть ее глаза… Да этот гад в штаны бы наложил и удрал!
— Бася, когда вы заметили, что с Машей происходит что-то странное?
— Где-то около года назад. Сначала в ее глазах. Понимаете, там появилась безысходность.
— Но Анна говорит, что Маша была счастлива!
— Это не так, — покачала она головой. — Человек не может быть счастлив, открыв в себе монстра. Я говорю о человеке, в котором еще сохранился хотя бы процент нормальности. Нет, она не была счастливой. Она была покорна своей новой судьбе. Это наиболее верное определение ее состояния. А потом эти синяки… Я-то знаю, как они выглядят. И тогда мы с ней поругались. Она просила меня не соваться в чужие дела. А я не сдержалась и послала ее. Сказала, что она самое большое разочарование в моей жизни. Вы видели ее мужа?
— Да.
— Я в него была влюблена. Дело даже не в красоте этой чертовой, бог бы с ней. Дело в выражении его лица — казалось, внутри него живет рыцарь Ланселот. А она этого рыцаря унижает, потому что он ее любит, а если любимая унижает себя, то и тебя тоже!
— Вы уверены, что это не он убил?
— Господи, да вы что? Как вы можете думать, что это он? Ни-ког-да!
— И она не называла, хотя бы нечаянно, имени своего возлюбленного?
— Может, если бы мы не отнеслись к этому так негативно, она и сказала бы. Но, увы! Я ничем вам тут помочь не могу.
— Но с кем-то ведь у Маши сохранялись доверительные отношения?
— С тремя людьми, — немного подумав, сказала Бася. — С самим Игорем. С матерью. И с этой гюрзой Олей. Соседкой. Вот та может знать, кто он и откуда. Не удивлюсь, если она его ей и поставила!
В зале появились девочки.
— О, вот и мои малышки прибыли! — сказала Бася. — Полина, опять школу прогуливаешь?
Уже знакомая мне Поля посмотрела на Басю с такой любовью, что я удивилась, и сказала:
— Мне уже Анна Андреевна выговор сделала. Можешь не трудиться.
— Нет уж, я потружусь, если ты и дальше собираешься шалавой оставаться, — гневно сказала Бася, и я снова удивилась тому, что на ее явные грубости девочки отвечали нежными улыбками, и Басю они обожали, в то время как утонченная Аня их только пугала.
— Видите, — развела Бася руками. — Я вам больше ничем помочь не могу. Как бы эти паразитки тут стрип-клуб не организовали!
— Я понимаю, — кивнула я.
— Может так случиться, что вам потребуется моя помощь, — вдруг серьезно изрекла Бася. — Особенно если вы захотите прогуляться к Багдасарову и Саввину. Те еще фрукты! Вы без меня туда не ходите, ладно? Давайте-ка я вам сегодня вечером позвоню, и мы обо всем договоримся!
В Басе была такая внутренняя сила и уверенность в себе, что я невольно согласилась. Или от того, что она очень мне понравилась? В отличие от Полины, у Баси было чувство собственного достоинства, и она не выглядела, как бывшая проститутка. Наоборот — я бы скорее подумала, что эта девушка учится в каком-нибудь университете и даже, что она — «синий чулок».
Я протянула ей свою визитку.
— Я позвоню, — пообещала Бася. — А то вы больно хрупкая девчонка для такой работы! Вам наверняка будет нужна помощь при общении с этими уродами…
* * *Весь обратный путь я проделала в глубоком раздумье, может, поэтому и не заметила, как добралась до центра.
Теперь у меня по плану была мадам Аббасова.
Я прекрасно понимала, что разговор с ней будет куда более трудным, чем с Аней и Басей, и в то же время надеялась, что он окажется небесполезным.
Впрочем, перед встречей я забежала в наш «офис».
Лариков, по счастью, был на месте — сидел в кресле, вытянув свои длиннющие ноги, пил кофе и что-то читал.
— Привет, — бросила я. — Я тоже хочу кофе.
— Бери, — кивнул он.
— Холодный, — сказала я, отпивая глоток.
— Догадываюсь. Я был у Ванцова.
Я подпрыгнула.
— Как? Он что-то узнал? Игорь начал говорить?
— Прямо вот сейчас, — фыркнул Лариков. — И не собирается! Наоборот. Замкнулся в себе окончательно и бесповоротно!
— А зачем же Ванцов тогда тебя вызывал?
— Спрашивал о тебе, — сообщил Ларчик. — Как твои успехи.
— А ты?
— Я ему преспокойно ответил, что у тебя нет успехов. Ты бултыхаешься бессмысленно и беспомощно, не в состоянии даже определить курс корабля!
— Сейчас получишь, — мрачно пообещала я.
— Прости, не знал, что надо было сказать, что ты уже на пути к убийце, осталось полшага. Кстати, как у тебя дела?
— Не очень, — призналась я. — Но что-то смутное начинает вырисовываться. Так тебя выдернул Ванцов из уютного кресла специально, чтобы узнать, как у меня дела?
— Сомневаешься?
— О, йес! Еще как сомневаюсь!
— Ну, хорошо. Я признаюсь тебе, чего хотел твой рыжий друг. Он хотел… Он хотел… Чего же он хотел?
— Лариков! — взревела я. — Ты что, решил надо мной издеваться, да?
— Нет, что ты, — посмотрел он невинными глазами. — Просто забыл, чего он хотел. Ах, вот чего. Он узнал, что ты хорошо знакома с Берманом. Да?
— Да, — кивнула я. — Он был другом моего отца.
— Вот. Он спрашивал меня, не могу ли я тактично и нежно попросить тебя об одной услуге.
— Ну? Проси.
— Прошу. Тактично и нежно. Пожалуйста, милая Сашенька, не могла бы ты пообщаться с этим самым Берманом? Поскольку обижать старикана нам, как ты сама понимаешь, не хочется!
— Но Ванцов не должен подозревать Бермана! — возмутилась я. — Это вообще какой-то кошмарный поклеп! Я его хорошо знаю!
— А он его охотно перестанет подозревать, после того, как одна очаровательная особа узнает, кто из его подчиненных может оказаться тем козлом, который развлекался с юными пациентами. Понимаешь меня, детка?
— Понимаю, — кивнула я. — Этот человек запросто может оказаться и убийцей Маши.
— Ну, конечно, моя радость! Какая же ты умненькая девочка!
— Вся в тебя, — буркнула я, посмотрев на часы. — Прости, мне пора. А то скоро начнет темнеть, и я не успею сделать еще парочку дел, запланированных на сегодня. О, чуть не забыла, кстати…
Он без особого труда понял мой взгляд.
— На какие нужды? — поинтересовался он.
— На эгильот, — честно призналась я.
Он завороженно уставился на меня, потом не выдержал и поинтересовался:
— Прости, Сашенька, а что это такое?
— Приворот, — обогатила я его голову новыми познаниями.
— А-а, — понимающе протянул он. Потом какое-то время молчал. — И кого ты собираешься «эгильотировать»? — наконец нарушил он затянувшуюся паузу.
— Тебя, — улыбнулась я. — Кого же еще?
— Нет уж, — взмолился он. — Лучше займись привораживанием Ванцова, если тебе Пенса не хватает.
— Это хорошая идея, — согласилась я. — Знаешь, я бы даже сказала, чертовски хорошая! Ванцов вдруг начинает мучиться, мучиться, сходить по мне с ума…
— Ну, это он и так успешно делает без всяких эгильотов, — фыркнул Лариков. — Он в буквальном смысле сходит с ума каждый раз после общения с тобой. Ладно, бери… Сколько этот твой эгильот стоит?
— Я делаю это первый раз, мон шер, откуда мне знать?
— Надеюсь, трех сотен тебе хватит?
— Не будь жмотом, а? Черные дела всегда очень дорогие!
— Нет уж. Кладу сверх сотню на мороженое — и исчезай! Только не вздумай кормить это исчадие ада без излишней на то необходимости!
— Посмотрю по обстоятельствам, — пообещала я.
* * *Я себя достаточно гадко чувствовала. Сами посудите — человек сидит в тюрьме и целиком зависит от меня, а детектив Данич еще совершенно ничего не знает!
Действительно, Ларчик прав — бултыхаюсь, бултыхаюсь, и никакого толка!
Может быть, я и в самом деле глупейшая особа и к тому же абсолютный тормоз?
Вот с такими крайне негативными мыслями я и шла по улице, ведущей к небольшому дому барачного типа, старому и явно уже готовому под снос. Единственный его плюс заключался в том, что располагался этот старый дом в центре Тарасова, и никто поэтому отсюда выезжать не спешил.
