Льюэс Пэрдью - Наследие да Винчи
— А вот этого не надо! — крикнул Вэнс и выстрелил поверх голов. Брат Грегори в ужасе отпрыгнул. Охранник инстинктивно навел оружие на Вэнса; тот выстрелил. Короткая быстрая очередь попала охраннику в грудь, и вытолкнула его за полуоткрытую дверь. — Теперь закрой ее до конца и запри, — приказал Вэнс сквозь зубы. — И ни слова своим людям — ни единого.
Молча, мрачно, главный монах повиновался. Как только он это сделал, Вэнс вышел из-за дивана. Мужчина, открывший дверь сначала, всё еще стоял на четвереньках рядом с книжным шкафом за дверью. То был невнятный человек средних лет с редеющими каштановыми волосами, серыми водянистыми глазами и в мешковатом деловом костюме, неумолимо обвисавшем на его тощей фигуре. Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга: все трое были в шоке, им требовалось время, чтобы прийти в себя, оценить ситуацию, понять, что происходит. Наконец Вэнс нарушил молчание:
— Идите к окну, — распорядился он. Мужчины молча подчинились. Узкий балкон, видневшийся из огромного, спартански обставленного кабинета сквозь три застекленные двери, выходил на озеро Комо.
Вэнс повел дулом автомата.
— Задерните шторы, — резко сказал он. — Закройте их полностью.
Несмотря на уверенный голос, Вэнс трясся от страха и изнеможения. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул; выдох получился громким и неровным. Услышав это, брат Грегори повернулся к Вэнсу со спокойной блаженной улыбкой. Сам его вид неожиданно поверг Вэнса в ярость; возникло почти неподвластное желание нажать на курок «узи», чтобы этого мерзавца разнесло на куски. Но он сдержался. Брат мог оказаться его билетом на выход из монастыря.
— Мне тоже страшно, — сказал Грегори, сделав шаг к Вэнсу. — Мы оба боимся. — Он протянул руку. — Возможно решить вопрос миром. Отдайте мне автомат.
— Придержи коней, засранец! — рявкнул Вэнс. — Я не хочу слушать твое преосвященное дерьмо. — Грегори сделал еще один шаг. Вэнс перевел автомат на одиночную стрельбу и выпустил пулю брату Грегори в ногу. Священник тут же застыл, его лицо снова искривилось от ненависти и злобы, а руки в складках черной рясы крепко сжались в кулаки. — Так-то лучше, — сказал Вэнс. Второй мужчина, похоже, не сдвинулся ни на дюйм, хотя было видно, что у него дрожат руки: он вцепился в край стула, стоящего перед ним. — Так, подведи своего приятеля к двери. — Вэнс показал на дверь из коридора.
Вэнс поставил мужчин рядом и обыскал их. Забрал у невнятного бумажник, ключи от машины и мелочь. Брата Грегори он обыскивал, поставив к двери в соседней стене и велев раздвинуть ноги, поднять руки и упереть их в стену.
— Смотрите, что у нас тут есть, — сказал Вэнс в притворном удивлении, вынимая из кармана рясы брата Грегори «беретту» 25 калибра. — Дополнение к мессе? Я полагаю, это для соборования.
Отойдя от парочки, Вэнс приблизился к столу и медленно сел на стул, не выпуская из рук «узи». Кровь уже не звучала в ушах, как бьющиеся о берег волны; руки перестали трястись. В голове начал зарождаться простой план — но действовать придется быстро, пока охрана в смятении.
— Брат Грегори, — начал Вэнс. — Мы с вами скоро отсюда уйдем. Но сначала я хочу, чтобы сюда привели Сюзанну Сторм. — Грегори не ответил. — Ты слушаешь, мешок дерьма церковного? — зло спросил Вэнс.
— Не надо богохульствовать. — Голос Грегори звучал приглушенно, поскольку он стоял лицом к стене. — Я вас слышал. Но, — он сделал паузу, — я хочу сказать вам такое, что вы должны выслушать.
— Хорошо, — нетерпеливо ответил Вэнс. — Только поживее.
— Можно мне занять более удобное положение? — вежливо спросил Грегори. — Я хотел бы поговорить с вами лицом к лицу.
— Стой где стоишь, — ответил Вэнс. — Прости за грубость, но я тебе не доверяю:
— Ладно, — вздохнул Грегори. — Как вам известно, у вас был по меньшей мере один шанс встать на нашу сторону. Мы бы действительно хотели, чтобы вы работали с нами, а не против нас. У вас огромный талант. О ваших научных способностях и техническом мастерстве хорошо известно, и вы лучший знаток Леонардо.
— Возможно, — злобно заметил Вэнс, — после того, как вы убили остальных. — Он никогда не забудет, как изувечили Мартини. — Мне следовало бы так же поступить с тобой.
— Это не мы совершили те злодеяния, о которых вы говорите, — возмущенно ответил брат Грегори. — Мы слишком уважали ученость Мартини. Это были другие люди.
Вэнса это ошеломило:
— Кто?
— Я скажу, если вы присоединитесь к нам.
— С чего бы я к вам присоединялся?
— Мистер Эриксон, у Избранных Братьев Святого Петра хранится клад, состоящий из произведений искусства, по сравнению с которым любая коллекция мира кажется ничтожной. Там и картины, и музыкальные произведения; научные труды, которых мир раньше не видел и не изучал. У нас здесь достаточно работы и пищи для пытливого ума, чтобы занять истинного ученого до конца жизни. А вы, Вэнс Эриксон, обладаете таким умом, который нам нужен. Вы можете не только осмотреть нашу коллекцию и достижения, но и внести вклад в развитие новой цивилизации — цивилизации, чьим духовным лидером буду я.
Вэнс представил ящики с шедеврами искусства, вспомнил, как Тоси описывал записи и рисунки Леонардо, которые, по его словам, хранились в монастыре. Но Вэнс услышал и отчаяние в голосе Тоси. Еще он подумал о тех отвратительных личностях, что получили убежище в монастыре, о тех ничтожных слизняках, которым позволили скрыться здесь от правосудия. Но большая часть мыслей касалась Сюзанны.
— Если это зависит от меня, то нет, — внезапно произнес Вэнс.
— Прошу прощения?
— Ты не станешь ничьим духовным лидером, если это будет зависеть от меня.
— Мой юный друг, речь как раз о том, — маслянистым голосом проговорил Грегори, — что от вас ничего не зависит. Вы не сможете мне помешать осуществить мои планы. От судьбы нельзя уйти.
— Я попробую.
— Ваши попытки убьют вас, — жестко ответил Грегори.
— Пусть будет так, — сказал Вэнс, — я лучше умру, пытаясь.
Грегори устало вздохнул:
— Как экзистенциально. И как тщетно. Почему вы не прислушаетесь к голосу разума? Я могу помочь вам. Я могу сделать так, что вы станете частью новой жизни. Мы действительно много потеряем, если вы умрете. Выбросить такие мозги. Вы не хотите их сохранить?
— В качестве твоего пленника — нет.
— Мистер Эриксон, я вас умоляю. — Голос Грегори звучал настойчиво; впервые показалось, что он напуган.
— Умоляй сколько хочешь, — ответил Вэнс. — Тебе это не поможет. Либо мы оба выйдем отсюда живыми, либо оба погибнем.
В комнате повисла плотная тишина — ее нарушали только звуки, которые издавал Вэнс, роясь в столе Грегори. Он открывал и закрывал ящики, вороша их содержимое.
— Ага! — сказал он, вытаскивая рулон скотча. Можно примотать ствол автомата к голове Грегори, а свой палец к курку. Если Вэнса пристрелят, голову святого отца разнесет на куски.
Хотя Эриксон уже успокоился, он знал, что остальные двое — еще нет. Он заставил их трепетать от страха за свои жизни. Внезапно Вэнс осознал свою власть — а потом, так же внезапно, его затошнило. Власть, подумал он, действительно портит человека.
Держа скотч в одной руке, а «узи» в другой, Вэнс начал подниматься на ноги. Сзади, в занавесках, послышался слабый шелест, похожий на ветер. Он развернулся как раз в тот момент, когда на него из-за штор бросился громадный мужчина. Вэнс вырвался и поднял «узи». Но за первой парой рук появилась еще одна, Вэнса схватили за плечи и вырвали автомат. Он закричал, но получил мощный удар по затылку, и крик застрял в горле. Когда на него накатывала тьма, Эриксон ругал себя за то, что не проверил, заперты ли балконные двери.
Глава 16
Его беспощадно закружило в черном вихре, разум и тело разнесло во все концы пространства.
Эриксон понял, что приходит в сознание, когда ощутил взрыв боли, словно в голове одновременно разорвались миллионы звезд. Он лежал неподвижно, желая вернуться в уютную темноту. Затем постепенно осознал еще одно. Что-то нежно касалось его лба и волос, и вскоре он услышал голос Сюзанны. Вэнс открыл глаза.
— Слава богу, с тобой все в порядке! — закричала Сюзанна, потом наклонилась и поцеловала его.
Вэнс лежал на кровати в очень темной комнате, его голова была на коленях у журналистки. Когда она пошевелилась, Вэнсу в голову словно вонзились жгучие копья с ядовитыми наконечниками.
— Осторожнее, — задыхаясь, выдавил он, — у меня в голове громадная зона бедствия.
— Ой! — И Сюзанна внезапно выпрямилась. — Прости. Так лучше?
Потом она обняла Вэнса, и на мгновение он забыл о пульсирующей боли в голове. Эриксон повернулся к Сюзанне и они целовались долго и жадно.
