Анастасия Валеева - Я тебя породил…
Вдруг в конце коридора послышались легкие шаги, и вскоре в дверях показалась тоненькая высокая медсестра в шелковом белом халатике и накрахмаленном белом колпаке. Их много промелькнуло за этот вечер, и каждый раз гадалка настораживалась.
Девушка семенящим шагом миновала ординаторскую и скоро должна была поравняться с кушеткой, которую в темном углу издалека не было видно. Милославская напряглась и хотела было толкнуть Руденко. Но между ней и медсестрой оставались секунды, а тихо растолкать Три Семерки за это время не представлялось возможным. Яна, затаив дыхание, с необыкновенной осторожностью расстегнула свешенную в сторону кобуру.
Девица спешила и, казалось, совершенно не заметила замеревшую Яну. Она смело открыла дверь в реанимацию и, тихо притворив ее за собой, скрылась внутри. «Может быть, доктор приказал?» – судорожно подумала гадалка, но тут же поднялась и, выхватив пистолет, ворвалась внутрь.
Девушка, сбросив с себя колпак, лежала на груди Незнамова и крепко прижималась к нему, не произнося ни звука. Милославская остолбенела. Копна волос, рассыпавшихся по халату, показалась ей ужасно знакомой.
Она вдруг подумала, что никакой это не киллер женского пола, а Галя Незнамова. Скорее всего, она из средств массовой информации узнала о том, что ее отец находится на грани жизни и смерти и в состоянии таком пребывает, возможно, последние минуты, готовясь отойти в мир иной. Горячее чувство понимания этого, по сиюминутному предположению гадалки, сподвигло дочь бизнесмена к преодолению всех преград во имя встречи с переживающим критические минуты отцом. Яна знала, что в таком состоянии человек бывает способен на многое.
У Милославской не было ни одной лишней секунды для размышлений над правдоподобностью собственной версии.
– Галюся! – тихо воскликнула она.
Девушка вдруг приподнялась и невольно, даже инстинктивно, совершенно без испуга, обернулась. В полумраке просторной комнаты, освещаемой только одним большим светильником, горевшим тускло, глаза их встретились. Долгожданная гостья смотрела дерзко, зрачки ее блистали.
Милославская, совершенно растерянная и неуверенная в своем предположении, навела на девушку пистолет.
– Папа! – вскричала та и снова прижалась к телу.
Незнамов вдруг как-то повел головой, пошевелил губами и, судорожно задергав веками, приоткрыл глаза. Он посмотрел на девушку и был не в силах что-то сказать, но лицо его приняло такое невероятное выражение, что было понятно: он ее узнал.
Девушка вдруг поднялась и двинулась прямо на Милославскую. Та, не зная что предпринять, беззвучно шевелила губами. В этом стрессовом состоянии гадалка даже не заметила, как нажала на курок… Раздался выстрел. Звук выстрела и звон разбитого и осыпающегося стекла в этой тишине коридоров был подобен внезапно грянувшему грому. Девица рванула вперед и в мгновенье ока сшибла с ног Милославскую.
Разбуженный грохотом, Руденко вскочил на ноги и пытался нащупать пистолет, которого на месте не было. Подобная вихрю, девушка легко сбила с ног и его, полусонного и абсолютно ничего не понимающего.
Доктора, выбежавшие из ординаторской и увидевшие сотрудницу в белом халате, вопрошали:
– Что там? Что это было?
Она молча пронеслась мимо них и скрылась за высоким стеклянными дверями.
– Галюся! За ней! – неистово заголосила гадалка и рванула вперед, увлекая за собой Три Семерки.
– Да постой ты! – резко отпрянув назад, крикнул он.
– Что это было? Где пистолет?
– Вот он! – гадалка протянула приятелю пистолет, – Бежим же! Она уйдет!
– Зачем уйдет? Куда? – переваливаясь с боку на бок, Семен Семеныч побежал насколько мог быстро.
Врачи, недоумевающие, как горох посыпавшиеся с разных отделений, разом кинулись в реанимацию, где тихо хрипел, называя имя дочери, Незнамов.
Когда Руденко и Милославская выскочили на улицу, они увидели трогающуюся с места белую «десятку».
– Уверена, что это та самая! – воскликнула Яна. – В погоню!
Тут же они с Семеном Семенычем уселись в милицейский «УАЗик», взятый им ввиду отсутствия в этот день его личного транспорта, и, резко тронувшись с места, помчались в след за солидно к оторвавшейся от них к тому времени машиной.
На ходу, пытаясь перекричать рев мотора, гадалка рассказывала приятелю, как все произошло. Он, дослушав до половины, стал жутко материть ее за пистолет, с которым она как следует не умела обращаться.
Десятка, минув пару светофоров, вывернула на улицу, резко поднимавшуюся вверх. Это был частный сектор, и дорога тут простиралась соответствующая. «УАЗику» были практически нипочем засохшие земляные колеи, он только рьяно подпрыгивал и двигался вперед. Зато «десятка» более легко лавировала между ними.
Семен Семеныч включил сирену.
– Дорогу-то уступать некому! – кричала ему гадалка.
– А, так, для устрашения! – махнув рукой ответил он.
Вскоре они оказались в одной из самых глухих частей города. Расстояние между «УАЗиком» и «десяткой» то сокращалось, то вновь увеличивалось. Вступить в схватку в таком захолустье было опасно. А зачем вступать? Ни Яна, ни Три Семерки никак не могли понять, почему дочь Незнамова пытается от них скрыться.
Руденко, понимая, что объявившие себя противниками сдаваться не собираются, связался с постами ГАИ и призвал их к перехвату «десятки». План перехвата был составлен в считанные секунды и объявлен по всему городу. Те «дорожники», которые планировали провести эту ночь спокойно, глубоко ошиблись.
* * *Полосатый шлакбаум на выезде из города перекрыл дорогу. Упитанный сотрудник ГИБДД легко взмахнул своим полосатым жезлом, указывая на обочину. «Десятка» подчинилась – ехать было некуда.
Стекло автоматически опустилось, водитель снизу вверх посмотрел на сотрудника – тот представился:
– Капитан Ермолов. Документы, пожалуйста, – при этом капитан отошел немного и посмотрел на номера автомобиля, а потом кивнул своим коллегам, которые с автоматами стояли у противоположной стороны дороги.
Те сразу подошли ближе. Ермолов посмотрел в развернутое водительское удостоверение и строго произнес:
– Выйдите, пожалуйста, из машины.
– А в чем дело? – занервничав, спросил водитель. – Нам нельзя задерживаться ни минуты! Что-то не в порядке с документами?
– Сопротивление чревато последствиями, – ответил капитан, – выйдите.
Двое наставили на «десятку» автоматы.
Тут открылась соседняя с водительской дверь, и из машины вышла рыжеволосая стройная девушка.
– Товарищ капитан, – капризно заговорила она, – наши жизни в опасности! Мой отец – влиятельный человек. Меня похитили! Я бежала, и вот теперь за мной гонятся похитители! Они страшные люди! Вы не в силах нам помочь, лучше отпустите, а их задержите! Они на милицейском «УАЗике».
ГИБДДшники переглянулись. Девушка говорила очень убедительно и даже заплакала.
Вдруг из-за поворота со скрипом колес вывернул тот самый «УАЗ».
* * *Милославская и Руденко, казалось, вот-вот уже должны были поравняться с «десяткой». Три Семерки выжимал максимальную скорость, и в этот самый миг больше всего надеялся на удачу. Еще мгновенье, и он обгонит ее, а затем встанет поперек дороги – ехать противнику будет некуда.
Вдруг – глухой звук: правое колесо налетело на что-то, мотор заглох. Десятка стала отрываться, а ругань Семена Семеныча ничем не могла ему помочь.
Три Семерки попробовал несколько раз повернуть ключи зажигания – мотор безжалостно глох. Резко хлопнув дверью, он выпрыгнул на улицу и, взяв из-под сиденья какую-то железяку, вставил ее в круглое отверстие, крутнул ею два раза и совершил чудо – машина затарахтела.
Десятка к тому времени уже скрылась из виду. Главное – неизвестно, куда. Доехав до перекрестка, Руденко притормозил.
– Куда? – безнадежно проговорил он.
– Вправо! – крикнула Яна. – Так мне интуиция подсказывает.
– Интуи-иция! – усмехнулся Три Семерки, но тем не менее поехал туда, куда предлагала Милославская.
Миновав два квартала, они увидели на КПП остановленную ГИБДД «десятку».
– Ура! – взвизгнула гадалка.
– Даешь интуицию! – прорычал Семен Семеныч, улыбаясь.
* * *Водитель «десятки» резко нажал на газ и едва не сшиб сотрудника, вывернув вправо. Галюся завизжала. Руденко поставил машину поперек дороги. ГАИшники не растерялись и открыли огонь прямо по колесам «десятки». С шипеньем машина проскользила по асфальту и врезалась в шлагбаум, едва не свернув его с места.
Через две секунды машина была окружена, а еще через одну обозленный ее водитель стоял с поднятыми руками.
– Ну-с? – поглаживая усы и остановившись прямо напротив него, вопросительно произнес Семен Семеныч.
В следующий миг он понял, что предъявить этому человеку практически ничего не может, хотя ему и есть о чем его поспрашивать.
– Пройдемте, – сказал капитан Ермолов, и водитель «десятки» послушно, хотя и поглядывая с ненавистью, последовал за ним к тому, месту, где стояла Незнамова.
