Филлис Джеймс - Изощренное убийство
— Где сейчас этот фартук? — спросил Дэлглиш.
Мисс Саксон засмеялась:
— Рассован по полудюжине мусорных баков Лондона, если только их еще не опустошили. Бедный старый Калли не осмелился выкинуть его в свое собственное мусорное ведро, опасаясь, что его квартиру может обыскать полиция. Сжечь фартук он тоже не мог, поскольку живет в муниципальной квартире с электрическим обогревом и без камина. Вот он и подождал до тех пор, пока его жена легла спать, а потом сидел до одиннадцати часов, разрезая фартук на мелкие кусочки кухонными ножницами. Он разложил кусочки по бумажным пакетам, набил ими большую сумку и сел на тридцать шестой автобус, идущий до Хэрроу-роуд. Когда уехал далеко от своего дома, он стал раскладывать по пакету в каждый мусорный бак, что попадался на его пути, а металлические пуговицы бросил в канализационную решетку. Это было весьма изматывающее предприятие, так что бедняга с трудом дотащился домой, изнывая от страха, усталости (он опоздал на последний автобус) и боли в желудке. Он был не в самой лучшей форме, когда я зашла к нему следующим утром. Но мне все же удалось убедить его, что это вряд ли дело жизни и смерти, особенно смерти. Я сказала ему, что расскажу вам об этом.
— Спасибо, — серьезно кивнул Дэлглиш. — Полагаю, больше вы не хотите сделать никаких признаний? Или совесть не позволяет вам передать несчастного психопата в руки правосудия?
Мисс Саксон засмеялась, натягивая пальто и завязывая шарф поверх темных пышных волос.
— О нет! Если бы я знала, кто убийца, то сказала бы вам. Я законопослушный гражданин, правда. Но я не знала, что мы говорили о правосудии. Это слово произнесли вы. Я же, как Порция, могу сказать: когда б всегда законы исполнялись столь тщательно, никто б из нас не мог спасти себя.[23] Позвольте я сама заплачу за кофе.
«Она не хочет чувствовать себя так, словно я купил у нее информацию, — подумал Дэлглиш, — пусть даже за шиллинг». Он поборол соблазн сказать, что может причислить угощение кофе к служебным расходам, немного удивившись внезапному желанию съязвить, которое у него возникло. Фредерика нравилась ему, но было в ее уверенности и самодостаточности нечто очень его раздражавшее. Возможно, чувством, которое он испытывал, была зависть.
Когда они покидали кафе, он спросил Фредерику, собирается ли она в клинику.
— Не сегодня. У меня нет приема в понедельник утром. Но я буду там завтра.
Она поблагодарила его за согласие побеседовать, и они расстались. Дэлглиш повернул на восток, направляясь в клинику Стина, а мисс Саксон исчезла где-то на пути к Стрэнду. Глядя вслед стройной женщине, удалявшейся от него, он представил Калли, крадущегося в ночи со своим жалким мешком, полуживого от страха. Дэлглиша не удивляло, что старый дежурный настолько доверял Фредерике Саксон; на месте Калли он, вероятно, поступил бы так же. Она, подумал Дэлглиш, предоставила ему массу интересных сведений. Но одного она предоставить ему не могла — алиби для себя и доктора Бейгли.
* * *Миссис Босток с тетрадью для стенографических записей наготове, подняв голову, как гордый фламинго, сидела у стула доктора Этриджа, скрестив изящные ноги. Она с присущей ей серьезностью внимала указаниям главного врача.
— Звонил суперинтендант Дэлглиш и сказал, что вскоре будет здесь. Он хочет еще раз поговорить с некоторыми сотрудниками и попросил меня встретиться с ним до обеда.
— Не знаю, куда можно втиснуть его перед обедом, доктор, — сказала миссис Босток тоном, не терпящим возражений. — На два тридцать намечено заседание комиссии штатных сотрудников, а у вас не было времени изучить повестку дня. Доктор Толмадж из Штатов записан на двенадцать тридцать, а я надеялась на часовую запись с одиннадцати утра.
— Все это может подождать. Боюсь, суперинтендант отнимет много времени и у вас. У него есть вопросы по работе клиники.
— Боюсь, я не совсем понимаю, доктор. Вы хотите сказать, его интересуют административные детали? — В ее голосе послышались нотки удивления, смешанного с неодобрением.
— Очевидно, да, — ответил доктор Этридж. — Он упомянул журнал для записи встреч, диагностическую картотеку, правила регистрации входящей и исходящей почты и систему медицинских архивов. Вам лучше поговорить с ним лично. Если мне понадобится записать что-то под диктовку, я пошлю за мисс Придди.
— Естественно, я приложу все усилия, чтобы помочь, — сказала миссис Босток. — Как неудачно, что суперинтендант выбрал самое беспокойное утро на неделе. Было бы намного проще организовать для него программу посещения, если бы я знала, чего он хочет.
— Все мы хотели бы это знать, как мне кажется, — ответил главный врач. — Впрочем, я готов ответить на любые его вопросы. И пожалуйста, попросите Капли позвонить мне, как только следователь захочет подняться.
— Да, доктор, — сказала миссис Босток, признав поражение. И удалилась.
Внизу, в кабинете ЭШТ, доктор Бейгли судорожно натягивал белый халат при помощи сестры Болем.
— Миссис Кинг, как обычно, придет на сеанс ЛСД-терапии в среду. Думаю, было бы лучше, если бы мы могли провести его в каком-нибудь кабинете социальных работников на четвертом этаже. Мисс Кеттл не работает в среду вечером, кажется? Поговорите с ней. В качестве альтернативы также можно занять кабинет мисс Каллински или маленькую переговорную.
Сестра Болем возразила:
— Но это будет не так удобно для вас, доктор. В этом случае вам придется подниматься на два этажа, когда я позвоню.
— Это не смертельно. Может, я уже и впал в старческий маразм, но ноги пока еще ходят.
— Тогда возникает проблема, куда уложить пациента, доктор. Полагаю, можно воспользоваться носилками из кабинета ЭШТ.
— Обратитесь за помощью к Нейглу. Я не хочу, чтобы вы оставались в этом подвале одна.
— Я нисколько не боюсь, правда, доктор Бейгли.
Доктор Бейгли вышел из себя:
— Ради Бога, пошевелите мозгами, сестра! Конечно же, вы боитесь! По клинике свободно разгуливает убийца, и никто, за исключением одного-единственного человека, не может чувствовать себя спокойно, находясь в подвале без сопровождения хоть какое-то время. Если вы действительно не боитесь, то проявите благоразумие и скройте это по крайней мере от полиции. Где старшая сестра? В общем кабинете? — Он взял трубку и быстро набрал номер. — Старшая сестра, это Бейгли. Я только что сообщил сестре Болем о нежелательности проводить ЛСД-терапию в полуподвальном кабинете на этой неделе.
Старшая сестра Эмброуз не замедлила ответить:
— Делайте так, как сочтете нужным, доктор. Но если вам все же удобнее работать в полуподвале, то я могла бы вызвать дополнительную сестру из какой-нибудь общей больницы, входящей в нашу систему, для проведения ЭШТ. А я была бы рада помочь сестре Болем внизу. Мы могли бы вместе следить за миссис Кинг.
Доктор Бейгли ответил коротко:
— Вы, как всегда, нужны мне на сеансе ЭШТ, а пациентка, проходящая ЛСД-терапию, отправится наверх. Надеюсь, это понятно.
* * *Два часа спустя в кабинете главного врача Дэлглиш выложил на стол доктора Этриджа три черные металлические прямоугольные коробки. На меньших сторонах коробок были проделаны отверстия, а внутри лежали желто-коричневые карточки. Это была диагностическая картотека. Дэлглиш сказал:
— Миссис Босток объяснила мне, как это работает. И если я правильно понял, то каждая карточка представляет одного пациента. Информация берется из истории болезни и кодируется, а код пациента перфорируется на карточке. В карточках ровными рядами протыкаются отверстия, а пространство между отверстиями пронумеровывается. Перфорируя любой номер ручной машинкой, я вырезаю часть карточки между смежными отверстиями, так чтобы образовалась продолговатая прорезь. Если затем вот этот металлический стержень вставить, скажем, в отверстие номер 20 снаружи коробки, проткнуть карточки и повернуть коробку, то любая карта, которая была перфорирована этим номером, отделится от других. По сути, это одна из простейших перфокарточных систем.
— Да, мы используем ее для диагностической картотеки, а иногда и в исследовательских целях. — Если главный врач и удивился заинтересованности Дэлглиша, то не подал виду.
Суперинтендант продолжал:
— Миссис Босток говорит, вы не кодируете информацию из истории болезни, до тех пор пока пациент не закончит лечение, и что эта система начала использоваться с пятьдесят второго года. Значит, на нынешних пациентов пока не были заведены карточки, если, конечно, эти люди не лечились здесь раньше. Получается, однако, пациенты, которые посещали клинику до этого года, тоже не попали в картотеку.
— Да. Нам следует включить в нее и более ранние истории болезней, но это вопрос занятости сотрудников. Кодификация и перфорация требуют много времени, вот мы и откладываем это постоянно. В настоящее время мы кодируем истории болезни тех, кто выписался в феврале шестьдесят второго года.
