Наталья Борохова - Адвокат Казановы
– Хороши тряпки! – Она сунула ему под нос известные лейблы. – Ты меня за дуру держишь? Дольче и Габбана, Версаче. Скажи, на какой помойке раскиданы такие тряпки, я собственноручно переберу контейнер!
– Да они и не фирма вовсе, подделка! Да-да, вот те крест, дешевая китайская подделка! Просто я нашел того ублюдка, который спер мой чемодан, и вернул вещи.
– А это тоже твои вещи? – спросила Тамара, указывая на одежду Инги. – Или, может, их носила твоя жена?
– Носила, – тихо признался. – Только ее со мной больше нет.
– Она тебя бросила?
– Можно сказать и так.
Тамара села на диван, обхватив голову руками.
– Слушай, я тебе не верю. Но я больше не буду тебя пытать, ответь только мне честно. Вещи сняты с трупа?
– О господи! Нет, конечно. Как тебе такое только в голову взбрело?
– Тогда еще вопрос. Хозяева вещей живы и здоровы?
– Да! – ответил он. – Да!
Она облегченно вздохнула и надела на голову шапку.
«Хорошо, что ты не знаешь, что стало с хозяевами этих вещей, – грустно подумал он, наблюдая за тем, как Тамара, охорашиваясь, вертится у зеркала. – Одна уже несколько месяцев покоится в земле. Второй – беглый заключенный, под ногами которого горит земля, тоже едва жив…»
Глава 24
Следователь по делу Потапова не находил себе места после того, как тот, обвиняемый в разбое и изнасиловании, выложил перед ним новую версию ночного происшествия в киоске.
– Нет, ну вы слышали, а? – Он повернулся к Дубровской, пронзая ее недобрым взглядом. – Значит, не было никакого нападения и изнасилования? Значит, имела место всего лишь банальная семейная разборка? Должно быть, за такой поворот в деле мы должны благодарить вас?
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – скромно ответила Лиза, придавая лицу выражение безмерного удивления.
– Не понимаете, да? Тогда я вам объясню…
Следователь прекратил нервное хождение из угла в угол и с размаху уселся на стул. Не удовлетворившись, видимо, большой дистанцией, он пододвинулся ближе к адвокату. Теперь их глаза оказались почти на одном уровне.
– Эти бредовые идеи возникли в голове Потапова аккурат вместе с вашим появлением в нашем деле. До того у него, разумеется, были защитники, но при них он хотя бы предпочитал отказываться от дачи показаний, а не нести ахинею!
– Не понимаю, что вас так возмущает? – развела руками Елизавета. – Обвиняемый вправе занимать любую позицию по делу, даже самую фантастическую. Так он реализует свое право на защиту. Гарантированное, между прочим, Конституцией!
– Удивительно, что про свое право он вспомнил, увидев вас. Не вы ли ему все так хорошо растолковали?
– Конечно, ведь я – его адвокат, – кивнула головой Дубровская. – Но главным образом я разъяснила бесперспективность его упорного молчания. Ведь если он рассчитывает на оправдание, то ему следует защищаться более активно. Вы согласны со мной?
– На оправдание?! – поперхнулся следователь. – Вы надеетесь на оправдание? Да Потапов загремит лет на десять. Может, вам удастся упросить суд скостить ему года три, но на большее не надейтесь. Где вы найдете такого судью, который поверит в ваши сказки?
– Дело не дойдет до суда, – уверенно произнесла Лиза. – Его прекратите вы еще в ходе предварительного следствия.
– Я? Да вы обезумели, адвокат! Первым делом я проведу очную ставку между Потаповым и нашей потерпевшей. Пшеничная Роза дала, между прочим, показания. И показания разгромные для вашего клиента! – Следователь полез в какую-то папку и вытащил оттуда оформленный протокол. – Видите, адвокат? Тут все сказано и про нападение на киоск, и про изнасилование. Так что с моей помощью она прижмет вашего субчика к ногтю.
– Поглядим, – с улыбкой ответила Дубровская.
– А тут и глядеть нечего! – распалился следователь. – И вы мне безумно симпатичны, адвокат, поэтому я рискну дать вам один совет. Бросьте уголовную практику. Не для вас занятие. Займитесь разводами, разделом имущества, наследства, наконец! Поверьте, так будет лучше для вас.
– Возможно. Но, определенно, будет хуже для моих клиентов, – церемонно наклонила голову Дубровская. – Спасибо за совет, господин следователь. Увидимся на очной ставке…
Роза готовилась к очной ставке со своим насильником, как к первому свиданию. Она выбрала белую шелковую блузу, всю в кружевах, черную юбку с оборкой и теперь была похожа на пышный свадебный торт. Завершали кулинарное сходство губы вишенкой, напомаженные с особой тщательностью. И теперь, сидя в прокуренном кабинете следователя, она краснела, как девушка, кидая осторожные взгляды на своего возлюбленного.
Сам Потапов вид имел серьезный и даже пасмурный. Но со стороны было видно, что и он волнуется. Дергая застежку «молнии» на куртке то вверх, то вниз, он пытался скрыть свое замешательство. Его глаза тем временем упорно рассматривали линолеум на полу.
Немного не по себе было и Дубровской. Она не особо надеялась на сообразительность своего подопечного и поэтому заставила его выучить показания наизусть. Трижды повторив с ним версию ночных событий, она взяла с него клятвенное заверение замолчать тут же, как только вопросы следователя заведут его в тупик. Главная роль, безусловно, отводилась Розе. А дамочка твердо знала, чего ей хочется, и во имя любви готова была свернуть горы. Елизавета уже кожей ощущала витающие в воздухе флюиды неутоленной женской страсти. Она даже подняла голову проверить, не скрывается ли наверху несгораемого шкафа, среди папок и пыльных бумаг, маленький пухлый купидон с луком и стрелами, готовый в любой момент поразить черствое сердце Потапова.
Только следователь, не подозревающий о кипящих вокруг него страстях, был настроен на работу и даже потирал руки, представляя, должно быть, как сейчас он расправится с обвиняемым. Одним хлопком уничтожит обоих, включая, конечно, зазнайку-адвокатессу.
– Ну-с! Приступим? – потер он ладони, оповещая зрителей о начале представления.
Аплодисментов не последовало. Участники следили за ним с нарастающим беспокойством.
– Итак, сегодня мы проводим очную ставку между обвиняемым Потаповым и потерпевшей Пшеничной на предмет устранения имеющихся в деле противоречий, – заговорил он. Потом, указав на притулившегося в углу кабинета мужчину с видеокамерой, произнес с довольной улыбкой: – Ход очной ставки будет фиксироваться на пленку, чтобы мы могли продемонстрировать ее в суде как доказательство того, что следственное действие производилось строго в рамках закона. Итак, у кого-то есть возражения стать на время киногероями? – спросил он с потугой на остроумие.
Стороны молчали, тем самым выражая свое согласие.
– Нет? Ну, и отлично! – Следователь повернулся к Розе: – Для начала наш обвиняемый изложит суть своих показаний. Клянусь, уважаемая Роза Ахметовна, вы будете безмерно удивлены тем, что сейчас услышите. Давайте, Потапов, расскажите-ка нам о событиях той ночи.
Потапов вздохнул, с укоризной взглянул на своего адвоката и начал долгое повествование о любви и предательстве.
– В общем, грабить я никого не собирался, просто приперся в киоск к своей сожительнице Розке, где немножко пошутил, а вредная баба сдала меня ментам, – сказал он под конец и взглядом барана, обреченного на убой, взглянул на следователя.
Тот посмотрел на Розу, стараясь угадать, какое впечатление на нее произведет бред обвиняемого. Но та молчала. По всей видимости, пораженная наглостью насильника. Следователь поспешил ей на помощь.
– Вы слышали, Роза Ахметовна, а? Вы, оказывается, у нас гражданская жена этого разбойника. С ума сойти, преступная изобретательность не имеет границ! Что вы скажете на его показания?
Роза взволнованно поправила кружевной волан и лениво повела полным плечом.
– Что скажу я? Да, он, конечно, прав. Погорячились мы, вот так и вышло. Сожалею, что доставили вам столько хлопот!
Следователь, до которого еще не дошел смысл сказанного, попер прежним курсом:
– Какие хлопоты, Роза Ахметовна! Наш долг очищать улицы от всякой нечисти для того, чтобы вы могли спокойно торговать в ваших киосках и не бояться, что на вас среди ночи могут напасть и изнасиловать!
Роза шумно выдохнула, вспомнив, должно быть, что из-за них-то, борцов за всеобщую безопасность, и расстроилось ее первое романтическое приключение.
– Не было никакого нападения, – проговорила она. – Все было так, как вам рассказал мой муж.
– Ваш муж? – захлебнулся удивлением следователь. – Но вы же не замужем, Роза Ахметовна. Вы ж в каком-то роде… старая дева.
– Ах, старая дева? – возмутилась женщина. – Да кто вам такое сказал? Может, в моем паспорте и нет печати, но это еще ничего не значит!
– А как же ваши показания, Роза Ахметовна? Вот глядите, – следователь полез в одну из многочисленных своих папок и вынул протокол допроса. – Здесь ведь все сказано и про нападение, и про изнасилование. Может, вас смутило присутствие обвиняемого? Так бывает… Может, вы опасаетесь мести с его стороны? Напрасно. Он находится там, откуда в ближайшие десять лет мстить ему будет весьма затруднительно.
