Дарья Калинина - Перчик на десерт
И я почти уверена, что права. А также уверена в том, что Вероника тоже знает правду о своей матери. Но вот как и когда это случилось? Может быть, она уже знала правду, выходя замуж за Сергея Николаевича, а могло быть и так, что эта правда открылась ей впоследствии, когда она просматривала семейные фотографии мужа. Но Вероника не могла не узнать своей матери, это уж совершенно точно, так как в детстве буквально бредила мечтой найти ее. Вероникина тетка говорила, что не могла без слез смотреть на то, как девочка перед сном целует мамину фотографию, а потом кладет с собой в постель.
— Совсем сердца нет у некоторых, — бросила Инна. — Надо же — бросить ребенка и потом никогда о нем не вспоминать.
— Откуда мы знаем? — возразила Юля. — Вспоминать она, может, и вспоминала. Но вообще ты замечаешь — родители Сережи, что отец, что мать, особой любовью к своим детям не отличались. Один запер дочь в дурку, а другая и вовсе не желала знать, как там ее дитя живет. И живет ли вообще.
— То есть мать Вероники с момента своего исчезновения даже не звонила сестре ни разу? — удивилась Инна.
— Нет, как в воду канула, — ответила Юля. — Сестра ее давно похоронила в душе и даже в церкви отпела. У нее тоже в голове не укладывалось, как это можно — оставить родную дочь и никогда даже не поинтересоваться ею. Сама Вера Владимировна отличная мать и бабушка. Так что она искренне считает и считала свою сестру умершей. Но это все дело прошлое, меня же больше волнует слежка, которую я обнаружила за собой. Как ты думаешь, кого бы так могло заинтересовать мое пребывание в Саратове?
— Никого, кроме действительно заинтересованного лица, то есть Вероники, — вздохнула Инна. — Ее рук дело.
— А у нее откуда такие возможности? — удивилась Юля.
— Были бы деньги, — вздохнула Инна. — Ну что ж, давай подведем итоги. Во-первых, нам удалось узнать, что Вероника и Сергей — брат и сестра, во-вторых, теперь совершенно ясно, каким образом Вероника собиралась присвоить себе денежки своего мужа и брата. По закону она является наследницей их обоих, да и без закона, кто может помешать ей воспользоваться их деньгами? Родственники Гали из Зажопинска? Так они знать не знают, что тут творится.
— А как же изумрудная змейка? — спросила Юля. — Как она укладывается в твою версию, что убийца — Вероника?
— Я и не говорю, что все преступления она совершила в одиночку, — сказала Инна. — Конечно, собственноручно убить Сергея она не могла, поскольку в тот момент отдыхала с мужем на Канарах.
Кстати говоря, Сергей Николаевич, когда я вчера заезжала к нему в больницу, проболтался мне, что именно жена настаивала на путевке в это время. Сначала она хотела отдыхать ближе к осени. Конечно, и у него в связи с побегом Наташи были причины убраться из страны. Он опасался ее мести.
— Итак, у Вероники должен быть сообщник, — сказала Юля. — Но зачем им понадобилось делать копию Галиного браслета-змейки и подбрасывать его охраннику в сад?
— Запутать следствие, чтобы подозрение пало на Галину, — сказала Инна.
— Как же на Галину, если та к этому времени была уже мертва?
— Откуда мне знать? Может, у них по первоначальному плану Галина должна была пожить чуток подольше. Они же не знали, что ей вообще известно про Наташу. А потом они испугались, что Галина много знает и представляет собой прямую угрозу их планам.
— Ну хорошо, но кого, как не своего родного брата, могла взять Вероника в сообщники? — удивилась Юля. — Кто другой бы согласился?
— Любовник, — предположила Инна. — Или любовница.
— Что? — поразилась Юля. — Любовница у Вероники?
— А что тут такого? Сейчас сплошь и рядом встречаются однополые союзы. Мужчины так и вовсе перестали этого стесняться, даже кичатся этим. Так что я вполне допускаю, что Вероника может иметь подругу. И я даже знаю, кто это может быть.
И Инна подробно описала Юле, как она засекла трогательную встречу Вероники и таинственной девушки, называвшей себя Машей.
— Только на самом деле она вовсе никакая не Маша, — сказала Инна. — Потому что настоящая Маша сидит у своего деда в деревне. Мне так ее муж сказал.
— А муж врать не мог? — спросила Юля. — Где у них эта деревня?
— Какие-то Горки. Я не уточнила, где они. Ты не знаешь? Эй, что с тобой?
Юля сидела с открытым ртом и вытаращенными глазами.
— Случайно знаю. Эта деревенька недалеко от Правдинского озера, — наконец проговорила она. — А Правдинское озеро находится всего километрах в тридцати от Соснова.
— Что? — воскликнула Инна. — Опять Сосново?
Может, ты ошибаешься?
Но Юля отрицательно помотала головой.
— Нет, — сказала она. — И как бы нам выловить эту таинственную лже-Машу? У тебя есть варианты?
— Вообще-то раз они знакомы с Вероникой, то логично предположить, что, следя за Вероникой, мы рано или поздно выйдем на эту Машу.
— А другого пути нет? — тоскливо спросила Юля, у которой выработалось стойкое отвращение к слежке за кем-либо.
Сидишь себе сиднем на одном месте целый день, а объект слежки в это время и думать не думает, чтобы заняться чем-нибудь противозаконным. Крайне непродуктивно получается.
— Есть, — сказала Инна, и Юля вздохнула с облегчением. — Я запомнила номер «Мерседеса», на котором уехали Вероника и Маша. Если водитель не их сообщник, то он сможет нам с тобой помочь и расскажет, где он высадил двух своих пассажирок.
— Ты уверена, что он помнит? — усомнилась Юля.
— Уверена, — решительно кивнула Инна. — Я что-то не слышала о таком, чтобы владельцы новеньких «Мерседесов» подрабатывали себе на бензин извозом. Так что Вероника с подругой должны были здорово врезаться тому в память.
* * *Как добрался до работы, Плюшкин не помнил.
В голове после вчерашнего стоял шум, и вообще все силы организма были явно подорваны.
— Как же я так нализался? — бормотал себе под нос Плюшкин.
Этот вопрос терзал его до того самого момента, когда он утвердился у себя за столом.
— Кофе будешь? — раздался над ухом участливый голос сослуживца.
— Ага, — обрадовался Плюшкин.
— Сахар купил?
Плюшкин машинально похлопал себя по карманам и, к своему удивлению, обнаружил в одном из них с десяток одноразовых бумажных пакетиков сахарного песка. Там же лежали сухие сливки. Он выгреб все это добро и много еще чего другого, в том числе пропуск и значок отличника учебы, на стол.
— Молоток, — одобрил его лейтенант Головцов, суетящийся возле чайника с кипятком. — Ничего не забыл. А это у тебя что? — И он поднял фотографию, которую Плюшкин по рассеянности вытащил из кармана и положил вместе с остальным добром.
— Не знаю, — растерялся Плюшкин. — Не моя, должно быть. Вроде бы фотографий у меня вчера не было.
Но он тут же вспомнил, что про вчера вообще ничего не помнит, и взял фотографию в руки А взяв, крякнул от изумления и пролил себе на штаны заботливо поставленную перед ним чашку кофе, хорошо еще без драгоценных сливок и сахара. Взвыв, Плюшкин вскочил с места и принялся скакать по комнате, размахивая перед собой фотографией, которую так и не выпустил из рук. Наконец горячий кофе у него на брюках стал чуть попрохладнее, и Плюшкин смог сесть и подумать, откуда у него в кармане куртки взялась фотография изумительной красоты дамского браслета в виде ящерицы с изумрудинами-чешуйками.
Размышления были довольно нехитрого свойства. Так как последнее, что Плюшкин помнил, был Бритый, который за короткое время так полюбил Плюшкина, что каждый вечер встречал его после работы. Плюшкин даже стеснялся этой дружбы, испытывая неловкость перед сослуживцами. Про браслет Плюшкин тоже что-то слышал именно от Бритого.
Но вот что? Так или иначе, но выяснять подробности о вчерашнем вечере следовало именно у Бритого.
* * *Инна даже сама не подозревала, насколько была права в своей догадке. Владелец белого «Мерседеса» по кличке Меченый, полученной им из-за нескольких жутковатых шрамов поперек лица и отхваченного в драке кончика носа, был тем самым водителем, который взялся подвезти Веронику, как он тогда сказал, куда угодно. Сейчас он лежал в постели и горько жалел о своем глупом решении. Ослепительно красивая девушка, от которой он ожидал должной благодарности за свои услуги, с самого начала повела себя как-то не так.
Во-первых, никакой благодарности в ее презрительно устремленном на водителя взгляде не читалось.
Она явно считала его существом низшего порядка.
Даже после того, как он якобы невзначай заметил, что у него собственный бизнес и соответствующий доход, взгляд не потеплел ни на один градус. Как ни странно. Меченого это даже подстегнуло. Он любил строптивых телок. Тем слаще ему было потом торжествовать победу над гордячкой.
Во-вторых, довольно скоро к ней присоединилась еще одна девица. Такое Меченый мог только приветствовать. Дальнейшая схема действий была известна ему до мельчайших подробностей. Не слишком навязчиво подругам внушалась мысль о его холостом и страшно одиноком приятеле, который прямо мечтает разделить свое одиночество с какой-нибудь милой девушкой. После чего обычно все шло как по маслу. Девочек подпаивали спиртным, а в случае необходимости и чем покруче. Но эти двое на все намеки Меченого отвечали лишь холодным молчанием.