Евгения Грановская - Мифы Туринской плащаницы
Гриф глубоко затянулся сигаретой, и его уродливое лицо приобрело блаженное выражение.
– Еще через неделю врачей, лечивших меня, охватило благоговение, – с улыбкой продолжил он. – Они обращались со мной как со святым. А вскоре весть обо мне разнеслась по всему городу. Люди приходили специально, чтобы посмотреть на меня, а если повезет – прикоснуться ко мне…
Гриф перевел дух, воткнул недокуренную сигарету в кадку с цветами и повернулся к секретарю:
– Эр, друг мой, продолжи ты. У меня что-то кружится голова.
Парень кивнул, кашлянул в кулак и заговорил:
– По преданию, апостол Петр лечил людей полой своего плаща. А апостол Павел – своей тенью. На них распространилась благодать Божья. Гриф лечит людей прикосновением. Он и меня наделил частью своей силы.
– Вы тоже лечите людей? – удивилась Женя.
Секретарь слегка покраснел и качнул головой:
– Не совсем. Я… рисую. Это что-то вроде икон. Вы ведь знаете, как появилась первая в мире икона? Иисус вытер лицо полотенцем, и на этом полотенце запечатлелся его лик. Эта икона называется Спас Нерукотворный, и она исцеляет больных. Так вот, я… – Тут Эр смущенно улыбнулся. – Я тоже вижу лик Христа. На бумаге, на холсте, на чем угодно. Он проступает под моим взглядом, а я лишь обвожу его кистью или углем. И эти тряпицы и листки бумаги исцеляют больных. Особенно женщин, – смущенно добавил Эр.
– Женщин? – вскинула тонкую бровь Женя.
– Тех, которые не могут выйти замуж или зачать ребенка, – пояснил секретарь. – Пообщавшись со мной, они находят свою вторую половину. А бездетные – рожают здоровых детей. Я открыл в себе этот дар случайно, и теперь… – Эр переглянулся с Грифом и усмехнулся. – От женщин нет отбоя.
– Так вот почему нас здесь так холодно встретили, – поняла Евгения.
– Да, – кивнул секретарь. – Персонал клиники больше чем наполовину состоит из женщин. И у каждой из них есть сестры, дочери, подруги.
– Мы помогаем персоналу и их знакомым, – сказал Гриф. – Допускаю, что они неплохо на нас зарабатывают. Но бескорыстное служение их интересам – одно из условий нашего пребывания здесь.
– Мы тут уже полтора года, – добавил Эр. – И нам ни в чем не отказывают.
В дверь кто-то поскребся. Гриф напрягся. Из-за двери послышалось мяуканье. Калека облегченно улыбнулся.
– Это мой кот. Вернулся с прогулки. Одну секунду, я открою ему дверь, и мы продолжим наш разговор.
Гриф, уверенно орудуя покалеченной рукой, подкатил инвалидное кресло к двери и быстро открыл замок. И вдруг свет в комнате потух. В темноте скрипнули дверные петли, послышался звук удара, чей-то вскрик. Затем дверь с силой захлопнулась.
Вспыхнувшая спичка озарила лицо отца Андрея. Он был у двери.
– Зажмите носы платками! – крикнул дьякон. – Быстро! И откройте окно!
Женя вынула из сумочки платок, зажала нос и бросилась к окну. Секретарь последовал ее примеру. И тут свет в комнате снова зажегся. Раздался громкий хлопок, и разбитое оконное стекло посыпалось на пол дождем сверкающих осколков. Секретарь схватился за горло руками, захрапел, как конь, и, выпучив глаза, повалился на пол.
– Прочь от окна! – крикнул Жене отец Андрей.
Она быстро отскочила от окна и присела на пол. Лицо Грифа, сидевшего без памяти в своей каталке, стало чернеть, приобретая баклажанный цвет. Дьякон скользнул взглядом по его лицу, быстро склонился над неподвижным секретарем и прижал палец к его залитой кровью шее. Затем распрямился и крикнул:
– Бежим к черному ходу!
Он схватил обезумевшую от страха Женю за руку и поволок ее к маленькой дверце за книжным шкафом, которую заприметил еще при входе в палату. К счастью, дверца оказалась открыта.
Едва оказавшись на улице, Женя выхватила из кармана телефон и набрала номер капитана Соловьева.
11
Лишь полчаса спустя, оказавшись в номере гостиницы, отец Андрей и Женя сумели как следует отдышаться.
– Теперь расскажите мне, что случилось? – спросила Евгения, заклеивая дьякону пластырем ссадину на щеке. – Я ничего не успела понять. Они мертвы?
– Секретарь – да, – ответил дьякон, морщась от боли. – Пуля угодила ему в шею и перебила артерию. А с Грифом случилось кое-что пострашнее.
Женя остановилась, посмотрела на отца Андрея и тревожно спросила:
– Черное лицо?
Дьякон кивнул:
– Да. Так же, как у Кишлевского и Абрикосова.
– Но кто их убил? Вы видели?
Отец Андрей покачал головой:
– Нет. Я успел захлопнуть дверь, но сделал это слишком поздно. Грифа уберечь не удалось. Секретаря застрелили, когда он помогал вам открыть окно.
Женя легонько провела пальцем по пластырю и окинула лицо дьякона оценивающим взглядом.
– Черт, ничего не вижу. Может, зажжем свет?
Женя встала с дивана и направилась к выключателю. И тут что-то произошло. Мир перестал двигаться. Женя застыла на месте с поднятой рукой.
«Что это такое?» – подумал с изумлением отец Андрей.
Пространство вдруг рассыпалось на пиксели, сегменты, и эти сегменты зашевелились, задвигались в беспорядке. У дьякона закружилась голова. Веки его отяжелели, и он почувствовал, что погружается в сон.
В ушах у него загрохотала канонада стрельбы. К небу взвивались облака дыма и песка. Рядом кричали друзья. Они вскакивали на ноги и тут же падали. По их маскхалатам растекались багровые пятна. Андрей тоже вскочил на ноги и бросился вперед, сжав в руках «АКМ» и стреляя в выплывающие из черного облака бородатые лица.
Но потом он вдруг понял, что держит в руке короткий широкий меч и круглый щит. Он бросился на противника и ударил его мечом по голове. Из пробитой головы брызнул фонтан крови.
«Убей его!» – взревела арена.
Андрей обвел взглядом трибуны Колизея. Обвел и с ужасом понял, что это вовсе не трибуны, а огромная голова Овна, склонившаяся над ним! Затем, задрав голову к небу, он увидел, как по темному небосклону пронеслась огненная гора. Откуда-то послышался шум воды, и, оглядевшись, он увидел, что чаша Колизея наполняется водой…
Женя Гранович протянула руку и щелкнула кнопкой включателя.
– О господи! – выдохнула она и бросилась к дьякону. – Ваше лицо!
Отец Андрей сидел молча и неподвижно, глядя в одну точку.
– Дьякон! – крикнула Женя, тормоша его за плечи. – Дьякон, очнитесь!
Отец Андрей вздрогнул и посмотрел на Женю.
– Я… – начал говорить он, но вдруг снова оцепенел.
– Черт! – Женя окинула взглядом гостиничный номер и бросилась к мини-бару. Распахнув дверцу, она схватила бутылку с водкой, сорвала пробку и быстро вернулась к отцу Андрею.
– Откройте рот! Быстро!
Она вставила горлышко бутылки в губы дьякону и влила ему в рот водку. Дьякон закашлялся и вышел из оцепенения.
– Что случилось? – спросил он недоуменно.
– У вас лицо темнеет, – со слезами на глазах проговорила Женя. – Как у Грифа и тех… – Она всхлипнула. – Как у всех, кого… – Женя снова всхлипнула и вытерла ладонью глаза.
– Я стоял слишком близко к двери, – негромко, с трудом ворочая языком, проговорил отец Андрей. – Похоже, я тоже превращаюсь… в Пантеру.
Глаза дьякона медленно закатились под веки, потемневшее лицо вновь оцепенело.
– Не спите! – крикнула Женя. – Не спите, слышите! – Она наотмашь ударила его ладонью по щеке.
Голова отца Андрея дернулась, и в глазах его снова забрезжило сознание.
– Я… выключаюсь, – пробормотал он одеревеневшими губами.
Женя схватила со столика бутылку водки и опять воткнула ее горлышком в рот отца Андрея.
– Пейте! Это привело вас в сознание!
Дьякон сделал несколько глотков. Поморщился и посмотрел на Женю.
– Мне лучше, – сказал он.
– Да! – радостно кивнула Женя. – У вас и лицо стало светлеть!
Отец Андрей посмотрел на опустевшую бутылку и усмехнулся.
– Химик не обманул. Единственное противоядие – это русская водка.
– Противоядие против чего?
– Против порошка, которым отправили в нокаут Кишлевского, Абрикосова и Грифа. Эту дрянь африканские колдуны распыляют в лица тем, из кого собираются сделать зомби.
– О господи! – страдальчески ахнула Женя. – Значит, вы тоже станете… полутрупом?
Дьякон облизнул онемевшие губы и перевел взгляд на мини-бар.
– Там еще есть водка? – хрипло спросил он.
– Да.
– Принесите.
Евгения метнулась к мини-бару и выгребла из него весь алкоголь.
– Вот! – сказала она, высыпая бутылки на диван. – Тут и водка, и все остальное!
Отец Андрей кивнул и подвигал плечами.
– Мне действительно лучше, – сказал он. – Как только снова стану чернеть, вливайте мне в рот водку. – Дьякон через силу улыбнулся и неловко пошутил: – Посмотрим, победит ли «зеленый змий» в схватке с Черной Пантерой.
– У вас все еще темное лицо, – чуть не плача, проговорила Женя. – Как вы себя чувствуете?
– Отпускает, но с трудом. Все словно во сне…
Женя схватила бутылку с водкой.
– Выпейте еще!
Дьякон отхлебнул глоток.
