Николас Блейк - Личная рана
- Оставьте снасти в покое и слушайте меня!- приказал священник.
- Успокойтесь,- продолжал мой друг мягко.- Я вызову доктора. Он быстренько приведет вас в порядок.
- Меня уже ничто не поможет!- Это был крик проклятой души.- Бог меня не простит! Как я могу желать, чтобы вы простили меня? Все, что я прошу,понять мои действия. И тогда я пойду в полицию и сдамся.
- Очень хорошо,- отвечал Фларри проникновенным тоном, каким разговаривают с сумасшедшими.- Вы убили Гарриет. И как это произошло?
Он уселся на траву рядом с отцом Бресниханом, который начал свою повесть, стараясь сдержать подергивание своего лица. Иногда монолог святого отца был больше похож на неразборчивое бормотание, и Фларри едва мог уловить смысл его слов, иногда, напротив, речь священника замедлялась и становилась четкой, словно он должен был убедить собеседника в своей правоте.
- Попрощавшись с вами той ночью (вы помните?), я думал сократить путь вдоль речки. Я устал. Мне нужно было проветриться. Я как раз дошел до этой полянки... Ведь это произошло здесь, не так ли?- Отец Бреснихан произнес это, словно человек, только что осознавший, где находится.- Я набрел на вашу жену, раскинувшуюся на траве. Она улыбалась мне, обнаженная и бесстыдная. Я склонился над ней, собираясь сделать ей выговор. Это был мой долг. Мой долг, вы понимаете?
- Ну конечно же!- усмехнулся Фларри, все еще подыгрывая безумцу.- Вы не могли позволить, чтобы в вашем приходе валялись обнаженные женщины.
- А вашим долгом было, как я вас предупреждал, держать свою жену в узде,- ответил церковник.- Отец Бреснихан провел рукой по лицу, словно стряхивал паутину.- Женщина была пьяной и наглой. Она попыталась обхватить мои коленки. Сначала я подумал, что это жест мольбы. Я ошибался. Она... она... она пыталась соблазнить меня!
Теперь святой отец забормотал себе под нос, словно Фларри вообще не было рядом.
- Она была мне отвратительна. Запах спиртного, исходящий от нее. Запах ее тела.
- Какое суровое испытание для вас, святой отец!- насмешливо вставил хозяин поместья.
- Эта женщина не отпускала меня. Она поливала меня бранью и шипела, словно змея,- завороженно говорил церковник.- Она была в ярости, потому что я убедил Доминика Эйра в греховности его проступка и он пообещал мне больше никогда не предаваться разврату с ней. Я поведал ей, что она погрязла в смертном грехе. Это было моей обязанностью, хотя она и не принадлежала к нашей вере. Я объяснял, что она шлюха, что будет гореть в аду, если не искупит своего греха.
- Сильно сказано, святой отец!- заметил Лисон-старший.
- Она смеялась надо мной, заявив, что я не мужчина, а евнух,возмущенно воскликнул священник.- Евнух! Мне надо было уйти от нее тогда.
Отец Бреснихан посмотрел на Фларри обезумевшим взглядом. Священник дрожал.
- Но блудница была ужасно сильной. Она притянула меня к себе. Я понял, что она задумала отомстить мне, погубив мою душу. Плоть. Потеющая плоть. Ужасно.- Святого отца перекосило от отвращения.- Женщина, словно дикое животное, полезла на меня, ее пальцы срывали с меня одежду. Я не мог вырваться из ее цепких рук. Грешница обладала дьявольской силой.
Священник прервался, вытирая слюну с губ.
- Я не отрицаю, Фларри, я поддался искушению,- продолжал он более сдержанно.- Сильному искушению. Я молился, чтобы не согрешить. А искусительница смеялась. Какое наслаждение для нее - погубить священника! Теперь я вынужден был сражаться со своей плотью, со всем своим грешным существом, так же как с ее телом. Даже воздух вокруг смердел похотью.- В невидящих глазах церковника отражался пережитый ужас.- Мне удалось достать свой перочинный нож и открыть его. Я обезумел. Я словно бы вонзал нож в собственную развращенную плоть. Женщина отпустила меня и упала. Я спас свою душу.
Последовало продолжительное молчание. Отец Бреснихан дрожал, словно загнанная лошадь.
- Понятно. И что вы сделали потом?- отрешенно спросил Фларри.
- Я почувствовал ужасное отвращение. Я отбросил нож прочь. Лезвие сверкнуло в луче выглянувшей луны... я видел, как клинок упал в глубокий омут.
- А дальше?- все тем же безразличным тоном произнес мой друг.
- Я убежал. С трудом добрался до дома. На улице не было ни души, и меня никто не видел,- торопливо бормотал священник.- В одном месте на дороге мне показалось, что я слышу позади шорох велосипедных шин, но никто так и не обогнал меня. Это, наверное, была галлюцинация.- Запавшие глаза отца Бреснихана отчаянно взирали на Фларри.- Однажды я сказал, что убийство не прощается никогда, оно лишь может быть забыто. Я ошибался. Я не надеюсь, что вы простите меня. Я лишь хочу, чтобы вы поняли причины моего преступления. Я уже написал архиепископу, а теперь сдамся властям.
- Понять вас, святой отец? Но вся ваша история выдумана от первого до последнего слова. У вас нервный срыв. Вы сам не свой,- мягко убеждал безумца мой друг.
- Но я...
- Вы всегда были против плотских грехов,- продолжал Лисон почти ласково.- А теперь они вам мстят. Вы все это вообразили себе.
- Хотелось бы мне, чтобы вы были правы; Фларри!- вздохнул священник.Но это не так.
- Тогда где кровь?- недоверчиво произнес собеседник.
- Кровь?- криво улыбнулся церковник.- Я сжег все в печке, вернувшись домой. Кэтлин в тот день куда-то отлучилась, и у меня была целая ночь, чтобы уничтожить следы. Я смочил одежду в бензине. Впрочем, полиция никогда не стала бы искать убийцу в доме священника.
Фларри молча смотрел на него.
- Вы не можете поверить, что человек, принявший духовный сан, способен на убийство?- печально спросил отец Бреснихан.- Мы - тоже люди, и иногда умерщвление плоти нас подводит.
- Вы напали на Гарри, потому что испугались ее... того, что она пыталась сделать с вами?- спросил вдовец с непроницаемым лицом.- Погубить вас? Это так?
- Она разрушила бы мое призвание и обрекла бы мою душу на вечные муки. Разве вы не можете этого понять?- оправдывался церковник.
- Значит, вы прикончили ее из самозащиты?- язвительно уточнил мой друг.- Ее и моего неродившегося ребенка?
- Да,- ответил святой отец почти нетерпеливо,- можно объяснить мой проступок и такими словами.
- И тогда вы удалились от мира?- продолжал владелец поместья.
- Я не убегал, Фларри,- объяснил священник.- Мне нужно было примириться с Богом, прежде чем я сдамся.
- И вы преуспели в этом?- поинтересовался вдовец.
Отец Бреснихан уставился на бушующую воду.
- Нет,- выговорил он наконец.- Бог отвернулся от меня.
Фларри поднял удилище с травы рядом с собой.
- Святой отец, это странная история,- заметил он рассудительным тоном.Вы не найдете никого, кто бы вам поверил.
- Но вы-то верите?- умоляюще спросил священник.
- Я - нет,- отрезал собеседник.- Вы перевозбудились. Вам нужен продолжительный отдых.
- Но это же правда!- в отчаянии вскричал фанатик.- Говорю вам: это правда!
- Тогда докажите,- спокойно заявил Лисон.
- Доказать? Но как?
- Вы говорите, что бросили нож в реку,- с расстановкой проговорил мой друг.- Это был тот самый нож с вашими инициалами?
- Да,- подтвердил святой отец.
- Найдите этот нож, и я вам поверю,- хрипло произнес вдовец.
Отец Бреснихан уставился на Фларри. Понял ли священник своим расстроенным умом, что с ним произойдет? Почему он тщился убедить Фларри в правдивости своего невероятного рассказа? Истины мы уже никогда не узнаем.
Что касается меня, я до сих пор питаю к святому отцу величайшее уважение. Он был интеллигентным, смелым и честным человеком и, несомненно, добросовестным священником. Я не держу на него зла, хотя его молчание заставило меня пережить ужасную неделю, подозреваемого полицией и сомневающегося, не сам ли я лишил жизни Гарриет в помрачении рассудка. И я давно простил убийство моей подруги. Глубочайшее отвращение, смешанное с неудержимым вожделением, обратившим отвращение против самого себя,- мог ли справиться с этим бушующим потоком страстей кто-нибудь другой? Отец Бреснихан остается для меня трагической фигурой, а античные авторы считали, что трагедия свершается из-за фатальной ошибки героя.
Бреснихан в своем неведении и отвращении к сексу бросал вызов самой безжалостной из богинь - Афродите. Именно она, ополчившись на священника, погубила его жизнь в несколько минут.
Возможно, он был наказан за грех гордыни - высокомерное презрение, с которым он всегда противостоял воплощению Афродиты в женщине. Не знаю. Гарриет никогда не вызывала у меня омерзения, но она и меня была способна заставить в панике замахнуться на нее ножом, чтобы прорубить себе путь к свободе сквозь лианы ее цепких рук.
***
Невозможно догадаться, в какой момент Фларри почувствовал истинность слов отца Бреснихана. Вероятно, он понял горькую правду раньше, чем бросил вызов святому отцу, потребовав найти нож. Фларри после смерти жены превратился в человека, обуянного единственной страстью - желанием мести. Полагаю, вы можете счесть, что мой друг был безумен, как и все одержимые. Он не был интеллектуальным человеком: наполовину крестьянин по образу жизни, партизан по профессии, удивительно великодушный, когда этого меньше всего можно было ожидать (по крайней мере, в отношении меня), но в глубине его души скрывался коварный и безжалостный боец, не сомневающийся, что враг, разрушивший самое дорогое, должен искупить вину ценой собственной жизни.
