Мария Жукова-Гладкова - Звезда среди ясного неба
— Чего именно? — невозмутимо уточнил Андрей. — Мама не убила бы Аглаю? Чтобы оставить тебя для себя?
— Я не убивала эту дрянь!
— А кто убил? Ваш сын, который хотел на ней жениться? Который потратил на нее деньги, время и силы? И он на самом деле не похож на человека, способного убить, даже в состоянии аффекта. Кроме вас, больше некому. А вы — женщина сильная, и вы защищали свою собственность, любимого сына, которого не хотите отдавать другой женщине. Вы почувствовали реальную опасность, исходившую от Аглаи. Она могла забрать у вас Костю только для того, чтобы досадить вам. И он бы ушел. Он хотел на ней жениться! На самом деле хотел, и вы это поняли. Жить с вами они бы не стали.
Костя радостно улыбнулся. Вероятно, был рад, что его признали слабаком, которого можно увести, как телка на веревочке.
— Я не отрицаю, что рада смерти этой гадины, — спокойно произнесла наша с Костей общая мать. — Но я на самом деле не убивала. И Костя не убивал. Убил кто-то третий. Его нужно найти.
— Почему вы не идете в полицию?
— Только этого еще не хватало! А если Костеньку посадят в камеру к преступникам?! Он же не выдержит тюрьмы! Вы что, газет не читаете? Телевизор не смотрите? Вы знаете, что с невиновными людьми делают в застенках, чтобы выбить показания? Костенька не выдержит и возьмет чужую вину на себя. И тогда уже все.
— И что вы хотите?
— Найти убийцу! Чтобы в тюрьму сел убийца, а не мой сын!
— И не вы, — добавил Андрей, который тоже искал убийцу, но руководствовался несколько другими мотивами.
— Вы понимаете, что Костенька без меня не проживет?!
— Мама…
— Так, это вы потом обсудите. Почему вы пришли к Наташе?
— Она нашла труп.
— И что из того? Аглая была уже несколько часов как мертва, когда Наташа ее нашла. Вы в самом деле считаете, что убийца сидел там рядом и ждал, когда кто-то придет?
— Но он мог что-то оставить… Потерять рядом с трупом…
— Это только в кино и в книгах нерадивые преступники что-то теряют рядом с трупом. И умный следователь или частный детектив быстренько находит убийцу по этой вещице, которая могла принадлежать только одному человеку.
— Наташа… — Мать вопросительно посмотрела на меня.
— Не было там ничего. Даже орудие убийства исчезло.
— Куда? — спросил Костя.
— Ну а я-то откуда знаю?!
— А ты видел орудие убийства? — спросил Андрей.
Костя сглотнул и покачал головой, потом сказал:
— Мама говорит, что видела. А я не видел. Ее там уже не было, когда я снова пришел!
— Так, давайте подробно. — Я видела, что Андрей напряжен. Мне самой тоже хотелось узнать детали. — Вы ругались втроем — ты, мать и Аглая. Так?
— Да, — кивнула моя мать. — И мой сын меня выгнал! Вы представляете? Мой сын, на которого я положила жизнь! Мой сын, из-за которого…
— Это пропустим. Она ушла, ты остался вдвоем с Аглаей? — Андрей посмотрел на моего единоутробного братца.
— Да, но ненадолго. Она меня выгнала. Сказала, что теперь уж точно не хочет меня больше никогда видеть. Я умолял меня оставить, простить. Я говорил, что прямо сегодня — в смысле в тот день — навсегда перееду к ней. Мы не будем пускать маму в квартиру. Я на коленях стоял, руки к ней простирал… Я никогда ни перед одной женщиной не стоял на коленях!
— Идиот, — прошипела мать и налила себе еще виски. — Променять мать на шалаву.
Костя бросил на нее испепеляющий взгляд и продолжил:
— Но Аглая мне все равно сказала, чтобы убирался. В общем, я понял, что она меня не простит.
— Ты, случайно, не треснул ее по голове, чтобы не досталась никому, раз тебя выгоняет?
— Это она мне врезала какой-то статуэткой. Хорошо хоть не по голове. Но у меня до сих пор синяк на плече. Руку больно поднимать!
— Покажи, — велел Андрей.
Тело у моего братца было на самом деле роскошное… Но и синяк жуткий. Похоже, что статуэтка, которой приложили, была каменной. Не Свобода ли, случайно?
— Так, что было дальше?
— Я ушел…
— Он рыдал из-за того, что эта шалава его выгнала! — хмыкнула мать.
— Да, рыдал! А что мне было делать? Смеяться?
— Радоваться.
— А вы где в это время находились?
— Ждала сына на первом этаже. Я предполагала, что шалава его выгонит, и оказалась права.
— Но выходили вы не вместе, — напомнила я.
— Я отправила Костю домой, а сама решила закрепить успех, — призналась слегка опьяневшая мамаша.
— Убийством?
— Ну, я не исключала, что мы подеремся с этой гадиной…
— Вы и раньше с ней дрались?
— В тот день, — вставил Костя. — Я их разнимал.
Я удивленно посмотрела на мать. Неужели правда? Неужели у нее настолько плохо с головой?
— Дрались как? — уточнил Андрей.
— Ну, руками, — сказал Костя. — Но ничего не успели. Я встал между ними.
— Как это не успели?! А брошь?
— Ах да, Аглая сорвала с мамы брошь, которой была закреплена шаль, стукнула по ней ногой, и брошь отлетела под вешалку.
— Наглая девка. Но я…
Моя мать резко замолчала.
— Ударили ее по голове?
— Я не ударяла ее по голове, — ответила моя мать, — но прядь волос у нее вырвала.
Надо будет уточнить у следователя насчет вырванной пряди волос, отметила я про себя.
— Дальше, — попросил Андрей. — Вы пришли и снова подрались с несостоявшейся невесткой?
— Она была мертва, — сказала мать, налила себе еще виски и выпила залпом. — Дай хоть какой-нибудь закуски, Наташа.
Глава 20
— Так… — задумчиво произнес Андрей.
Я же прикидывала, кто мог убить Аглаю, если моя мать говорит правду. Если и братец говорит правду, то убивали не мои родственники. В подъезде в то время оставался Тимофей Аристархович, но пил с соседом снизу. А если уже не пил? Они же время не засекали. Хотя нет, Тимофей Аристархович ушел раньше Кости. Сосед снизу? Мужик здоровый, вполне мог садануть так, что убил одним ударом. Если там был один удар… Это тоже надо уточнить у следователя. Тимофей ушел (кстати, обеспечив алиби соседу), сосед поднялся наверх после того, как ушел Костя (ему же все слышно, ну, не все, а многое), возможно, тоже хотел Аглаю, как масса других мужиков. Вполне мог решить: почему бы не попользовать соседку, раз тут другие мужики табунами ходят? Но она и ему отказала, он разозлился, тем более был под градусом…
Или кто-то еще ждал на лестнице? Ждал, пока уйдет последний гость?
— И что вы сделали? — спросил Андрей.
— Я решила, что эту гадину убил мой сын, — пожала плечами наша общая с Костей мать.
— И что ты должна спасать любимого сына, — добавила я.
Мать кивнула.
— Мама, как ты могла подумать?..
— А что я должна была думать?! — С искаженным от ярости лицом она повернулась к Косте. — Конечно, я предположила, что ты мне этого не сказал!
— Но я же тебе сказал, что она меня выгнала… И ты сама…
— Мало ли что ты мне когда говорил!
— Но ты же поняла…
— Потом поняла! Сейчас понимаю. Не ты и не я, а кто-то еще!
Наша с Костей мать снова повернулась к Андрею.
— Рядом лежала ваза. Не статуя Свободы, про которую почему-то пишут в СМИ, а ваза. Я не знаю, кто решил, что эту гадину стукнули Свободой.
— Но статуэтка исчезла, — заметил Андрей, который явно о чем-то напряженно думал. — Где она была, когда вы нашли Аглаю?
— Понятия не имею. Вы думаете, я там статуэтки рассматривала?
— А что вы сделали?
— Забрала вазу.
— Зачем?
— Я решила, что Костя по дурости оставил на ней отпечатки пальцев.
— Мама!
— Помолчи, придурок! — рявкнула мать.
Братец заткнулся с обиженным видом.
— Что вы потом сделали с вазой?
— Разбила на мелкие кусочки, выкинула в помойку.
— Она была большая? Как вы ее выносили? В сумочке?
— Нет, в сумочку она бы не поместилась. Под шалью. То есть под мышкой, прикрыла шалью… Я перед зеркалом в прихожей ее еще поправила… В общем, вынесла.
— Ваза из чего была сделана? Стекло? Керамика?
— Какое-то очень плотное стекло. Я ее с трудом разбила.
— Цвет?
— Темная, почти черная.
Андрей посмотрел на меня.
— Помнишь такую вазу?
Я кивнула. Это был подарок Аглае от очередного поклонника, владельца стекольного завода. Вазу отливали (или выдували) по спецзаказу по какой-то космической технологии (так Аглае говорил поклонник).
Андрей повернулся к Косте.
— Вспоминай, какой статуэткой тебя лупила Аглая.
— Из этой своей коллекции…
— Ты статую Свободы когда-нибудь видел?
Братец спросил, что это такое. Мне пришлось отвести его к компьютеру и показать. Андрей остался на кухне с нашей с Костей матерью и что-то с ней обсуждал. Я не слышала. Братец оглядел мою комнату и заметил, что мы бедно живем.
— Ты в компьютер смотри, — велела я, нашла статую Свободы. — Ну?
