Наталья Андреева - Седьмое море
— Где? Покажите.
— Я покажу это управляющему. Пусть он подойдет.
— Алиса… — промямлил Голицын.
— Я не хочу, чтобы ты оплачивал счет в ресторане, где еда отвратительная.
— Но… — Официант с Даниилом Валерьевичем переглянулись.
— Что застыл? Живо! — скомандовала девушка.
Парень исчез.
— Что ты творишь? — опомнился Голицын. — Какой еще таракан?
— Я же сказала, что покажу его управляющему, — Алиса подвинула к себе тарелку и накрыла ее планшетом. — Такие вопросы должно решать начальство.
— Но ты же прекрасно знаешь…
К ним торопливо семенил толстячок в полосатом костюме. Публика в зале с интересом смотрела, как будут развиваться события. Голицын обливался потом и соображал, что теперь де лать.
— Вы управляющий? — строго спросила Алиса. — Отлично. Я ваша постоянная клиентка.
— Да, я прекрасно знаю, Алиса Дмитриевна… — залепетал управляющий. — Вы и Даниил Валерьевич…
— Он, слава богу, ничего не заказывал. А вот я обнаружила в еде таракана. — Алиса кивнула на планшет, накрывающий тарелку. — А знаете, почему такое случилось? Потому что ваш хозяин — расхлябанный, непунктуальный человек. Разгильдяй, — презрительно сказала она. — Если человек позволяет себе напиваться в середине рабочего дня и игнорирует звонки поставщиков, его, этого человека, непременно ждет банкротство!
— Алиса! — взмолился Голицын. — Хватит ломать комедию. Ты прекрасно знаешь, кто хозяин этого ресторана.
— А ты скажи об этом на весь зал!
— Господи, перестань!
— Запомни: я всегда найду способ заставить себя выслушать.
— Ну, извини.
— Что ты сказал? Громче!
— Я сказал: прости меня, пожалуйста.
— Принесите мне счет, — велела Алиса управляющему. — И можете включить в него салат. Мне, пожалуй, показалось. — Толстячок торопливо ушел за ширму. — Вечер мы продолжим в другом месте. — Алиса смерила Голицына взглядом. — Для ночного клуба ты, пожалуй, староват, мысль о «потанцуем» оставь. Пива и водки с тебя довольно, машину поведу я. Так что с программой на вечер ты не угадал. Но будет нескучно, обещаю. Кошелек не доставай, я сегодня заработала больше тебя. Похоже, Дан, тебе с первой женой не повезло. Но ведь ты счастливчик, так? Идем. — Она положила в корочки деньги и решительно встала. — Ну? Что сидим? Ах, да! В твоем возрасте уже необходим слуховой аппарат!
Голицын вскочил:
— Что ты придумываешь?!
Саша посмотрела на мужа и увидела, что тот безмолвно хохочет.
— Голицын, похоже, влип, — сказал Алексей, вытирая выступившие от смеха слезы. — Ему, бедняжке, сейчас не позавидуешь. Алиса сделала то, чего за всю жизнь так и не смогла мать: поставила Голицына на место. Какая реакция у девчонки! — восхитился он. — Едва только Дан дернется, мгновенно получит удар отточенным клинком.
— Клинком?! — удивилась Саша.
— Она же фехтовальщица. И полагаю, отличная фехтовальщица! Как она его, а?
Алексей оглянулся и увидел, как пара уходит. Голицын почти бежал за Алисой Сажиной, на ходу застегивая пиджак.
— Ох, какая девушка! — рассмеялась и Саша. — Красавица! И умница!
— О! Ты бы видела ее отца! Впрочем, не надо. Дмитрий Александрович, похоже, коллекционирует разбитые женские сердца. И судя по тому, как он обожает свою жену, коллекция эта будет постоянно пополняться.
— Я люблю своего мужа, — пожала плечами Саша. — А на чужих не смотрю.
— Как ты сказала? Люблю?
— А мы разве не за тем сюда пришли? Не о любви поговорить? Слушай, Лешка, ты когданибудь позовешь меня в ресторан просто так, а не по делу? Могли бы приятно провести вечер. Кофе, кстати, отменный.
— Вот именно: кофе. — Он вздохнул и попросил счет. — Когда я поставлю точку в этом деле, а дело очень непростое, Сашенька, я обязательно позову тебя в ресторан, чтобы это отметить. А вечер я провел отлично. Спасибо тебе!..
…На «ты» они были уже через десять минут.
— Значит, и ты этого попробовал? — усмехнулся Леня, высокий крепыш с косой темной челкой на лбу. Они решили посидеть в кофейне, поблизости от Лениной работы, обсудить интересующие Леонидова моменты, ну и заодно перекусить. До конца рабочего дня было еще далеко. — Потрудился начальником службы безопасности?
— Было, — кивнул Алексей.
— А чего ушел?
— Скучно стало. Да и не перло мне на коммерческих должностях. То шефа убьют, то вдруг почувствую, что тупею. Полный застой и в мыслях, и на работе.
— А на госслужбе, значит, не скучно? — хмыкнул Леня.
— А мне подбрасывают всякие «неликвиды». То маньяков какихнибудь, то спортсменов. Неприкосновенный запас отечественного спорта, с которым надо обращаться крайне бережно. Словом, я лезу туда, куда другие соваться не хотят.
— И как оно живется, Алексей? — подмигнул Леня. — С маньякамито?
— Туфта все это. На поверку оказывается всего лишь стечение обстоятельств. — Алексей тяжело вздохнул. — Человек устроен довольно примитивно. Любовь, деньги и слава — вот все, что ему нужно. Картины писать или, скажем, фильмы снимать — талант нужен. А для того чтобы убить, и ножа довольно, который в любом хозяйственном магазине продается. Порезал человек десять — вот тебе и слава! А если прикрыл лицо жертвы красным носовым платком или синий чулок оставил на шее — вагон славы. Главное, чтобы поярче, запоминалось чтобы. Первые полосы газет и топовая новость в Инете обеспечены, пока не посадят. Да и то: можно ведь мемуары писать, жизнь, она длинная. Но встречаются интересные дела. Кстати, как тебе твой шеф?
— Голицын? Нормально, — пожал плечами Леня.
— Да брось! Какой Голицын? Я о Сажине. Дмитрий Александрович уже не шифруется, во всяком случае, свои знают, кто реальный владелец холдинга.
— Когда это ты стал ему своим? — прищурился Леня.
— А с тех пор, как открыл Дарье Витальевне глаза на то, кто на самом деле ее супруг. Колечко у нее на безымянном пальчике было занятное. Вот мы и забежали к ювелиру, — невинно сказал Алексей, прихлебывая кофе. — Оценить.
— Ах, вот как она узнала! — рассмеялся Леня. — Тото Сажин ходил мрачнее тучи!
— Ты его, похоже, здорово уважаешь.
— А ты сходи с ним на бокс, тоже зауважаешь. Я не о трибуне говорю, на трибуне и дурак высидит. Ты выйди против него на ринг. Я, знаешь ли, не слабак, но Дмитрия Александровича опасаюсь. Удар у него поставлен — будь здоров! Но главное — отчаянный он. У каждого человека есть порог страха. Так вот у Сажина он очень низкий. Гдето на уровне плинтуса.
— Знаю, — кивнул Алексей. — Сажин если бьет, то наотмашь.
— Да ты никак сподобился? — оторопел Леня. И протянул: — Понятно… Колечко он тебе, конечно, не спустил.
— Как видишь, выжил, — усмехнулся Алексей. — Мало того, я их помирил. Сажиных. Пари: сегодня утром Дмитрий Александрович был в прекрасном настроении.
— Да, я его давно таким не видел, — признался Леня. — Улыбка на лице у шефа бывает редко. А еще он сегодня наконецто нормально одет. Признаться, все шалели от того, что Сажин постоянно носит белое. Особенно бабы. У них фантазиято богатая, чего только не насочиняли! Будто бы он обет какойто дал, а то — прожил год в монастыре на Тибете.
— Ну и бред! — рассмеялся Алексей. — Сажин уж точно не монашествует, а насчет обета… Может, и дал. Сменил цвет — значит, дело сдвинулось с мертвой точки. Значит, до Дарьи Витальевны дошло. Если она обратила внимание на то, как одевается ее муж… Ну а что Голицын?
— А что Голицын?
— Ты ведь за ним следил по приказу Сажина.
— Откуда знаешь? — оторопел Леня.
— А я все знаю, как видишь. Поэтому не темни. Я знаю, к примеру, что вчера днем у Голицына было свидание с женщиной. Вот я и хочу знать: с кем?
— Ну, было, — признался Леня. — Слушай, но всетаки: откуда? Я ведь тоже бывший мент и всегда думал, что не дурак. Никто не мог об этом знать, кроме Сажина, меня…
— … и человека, с которым Сажин ходит в сауну. Есть же у него друг?
— Голицын? Не думаю, что они ходят в сауну.
— А в самом деле, Леня? Кто сказал Зебриевичу? Я почемуто думал, что Сажин… Но теперь не уверен. Так, Леня. Ты уже докладывал шефу о результатах слежки за Голицыным? Получил Сажин свой компромат?
— Пока нет, — признался Леня.
— А почему?
— Видишь ли, у меня создалось ощущение, что Голицын водит меня за нос. Ну, вот ты бы как себя, к примеру, вел, если бы собирался жениться на дочке своего шефа?
— Как минимум аккуратно.
— Вот! А Голицын ходит по бабам и даже не прячется. Мало того, иной раз и позирует! Вот он я, снимай! Знаешь, как меня это бесит? — в сердцах сказал Леня. — Ну не могу я идти к шефу с этой туфтой!
— А с кем встречается Голицын?
— Как правило, со студентками. Девочки лет восемнадцатидевятнадцати, толькотолько со школьной скамьи. Но совершеннолетние, здесь он еще ни разу не прокололся. Как только Голицын своего добьется, уложит девочку в койку — тут же бросает.
