Антон Леонтьев - Тайный приют олигарха
– Ты хочешь сказать, Блин, что латексная маска была надета... была надета на лицо жертвы?
– Вот именно! И это еще цветочки, Серега! Дамочка – ходячая жертва пластического хирурга. У нее все фальшивое – и лицо, и груди, и зубы, и фигура! Причем хирургическое вмешательство должно было не столько сделать из дурнушки красавицу, сколько в первую очередь превратить ее в совершенно другого человека. Потому что она не только носила латексную маску – ее настоящее лицо перекроено хирургом, кстати, мастером своего дела. И сдается мне, перекраивали его не в Москве и вообще не в России, а где-то за границей.
Блин положил маску на стол и продолжил:
– Этой особе никак не двадцать три года, уж поверь моему наметанному глазу. Я стольких женщин видел и снаружи, и изнутри! Я бы сказал, она лет на десять старше, может быть, даже на пятнадцать, хотя тело находится в отличной физической форме. Видно, что дамочка следила за здоровьем. Нечасто, надо сказать, очень нечасто имею дело с подобными покойниками! Кроме того, она по крайней мере один раз рожала.
– Что? – удивился Сергей.
А Блин подтвердил:
– Да, рожала. Думаю, лет семь назад. Имеется след от кесарева сечения. А лет пять-шесть назад даме сделали перевязку фаллопиевых труб, чтобы она больше не беременела.
– Это точно, Блин?
– Ну, Серега, обижаешь! – протянул тот. – Если я что-то делаю, то всегда можешь рассчитывать, что делаю по высшему разряду. Вот что я тебе скажу: дамочка сия фальшива, как пена морская. В ней нет ничего настоящего. И к тому же свою фальшь она прятала под лицом из латекса. Так что заявляю со всей определенностью: данная особа является кем угодно, но только не Оксаной Анатольевной Волынцевой!
Новость ошеломила Сергея до такой степени, что в течение нескольких секунд он не мог издать ни звука. Затем, коротко взглянув на приятеля, отрывисто спросил:
– Ты уверен, Блин?
– В жизни ни в чем нельзя быть уверенным, разве только в том, что когда-нибудь за тобой придет смерть, – ответил тот благодушно. – Однако в данном конкретном случае могу практически со стопроцентной уверенностью повторить – дамочка никак не может быть Оксаной Волынцевой. Начальство, когда узнает, вот уж изумится...
Сергей быстро посмотрел по сторонам. В морге они находились одни, не считая, конечно же, большого числа мертвецов. Тихо потрескивала неоновая лампа. Свидетелей не было.
– Слушай, Блин, не говори пока никому о своем открытии! – попросил Мельников. – Ты ведь можешь два-три дня потянуть с отчетом?
Блин хмыкнул:
– Тело-то уже вскрыто, Серега... Однако, конечно, немного можно подождать. Потому то работы у меня непочатый край! Поэтому... Да, на пару-тройку деньков затянуть можно. Но не больше! Иначе у меня будут большие неприятности...
Сергей, чуть шатаясь, вышел в коридор и опустился на сиротливо стоявший у стены стул. Если женщина в морге не Оксана, то, значит, девушка жива... Но где же она тогда? Очевидно, спаслась бегством. А кто находится в Склифе? И почему у неизвестной документы на имя Оксаны?
– У меня имеется немного коньяку! – прогудел у него над ухом Блин. – Эй, ты чего такой белый, Серега? Или тебя так ошарашила новость, что покойница – не твоя Оксана?
Мельников спешно поднялся.
– Блин, значит, я могу рассчитывать на тебя? Ты никому пока не скажешь об открытии?
– Пока не скажу, – пообещал тот. – Однако сам понимаешь, долго молчать не смогу. Так в чем же дело, Серега? Та Оксана – твоя клиентка, что ли?
– Да, – кивнул молодой адвокат, решив, что не стоит посвящать Блина в перипетии происходящего, – моя клиентка. И у нее очень большие неприятности!
– Большая неприятность – когда человечек оказывается на моем столе, – заявил, позевывая, Блин. – Все остальное – чепуха на постном масле! Так что твоя Оксана счастливица!
Сергей попрощался с приятелем. Руля по ночному городу, он думал только о том, что Оксана все еще жива. Но что с ней? Где девушка скрывается? И что намерена делать?
Молодой человек знал одно: он должен ей помочь. И доказать ее невиновность, выведя на чистую воду истинного убийцу, Льва Аристарховича Юркуна.
Но все эти мысли уходили на второй план, когда Сергей думал о том, что девушка жива. Она жива, и он может сказать ей, что... что его чувства к ней...
Мельников решил, что думать об этом несвоевременно. Сначала нужно найти Оксану. Только вот где? Не имеет значения, он найдет ее и на краю света!
* * *– Добрый день, милочка! – произнесла мелодичным голосом необычайно элегантно одетая дама с огненно-рыжими волосами. – Гарри Адамович вам звонил?
Служанка, открывшая дверь располагавшегося на Николиной Горе загородного особняка Направника, заслышав имя хозяина, поспешила уверить, что Гарри Адамович не звонил.
– Ему нужны документы по делу Дудинцева, – сообщила дама, проходя в большой холл. – Он послал меня, чтобы забрать их.
Служанка немного замялась, а гостья заявила:
– Вы что, хотите, чтобы Гарри Адамович вас уволил? У него через полчаса прения в суде, а документов нет! Вы позволите мне их забрать или придется беспокоить шефа?
Из кармана шикарного пальто с меховой оторочкой дама извлекла мобильный телефон. Служанка знала, что Гарри Адамович будет очень недоволен – беспокоить его перед началом прений в суде было категорически запрещено.
– Разумеется, разумеется... – засуетилась девица, пропуская гостью и указывая ей, где находится кабинет знаменитого адвоката.
Оксана – а именно она была рыжеволосой посетительницей, – оказавшись в кабинете Направника, осмотрелась. Высоченные шкафы со стеклянными дверцами забиты книгами. У окна – огромный письменный стол. В углу – роскошный старинный глобус. На полу – персидский ковер.
Девушка извлекла из сумочки небольшую черную коробочку, вынула из нее нечто похожее на булавку и, еще раз обведя взором кабинет Направника, воткнула ее в спинку дивана. Еще одну укрепила на ножке глобуса, а третью спрятала среди книг.
Затем, достав из коробочки миниатюрные наушники, Оксана произнесла:
– Ну что же, Гарри Адамович, для вас это станет большим-пребольшим сюрпризом!
В наушниках она услышала фразу, произнесенную ею. Устройство работало! Впрочем, иначе и быть не могло – Оксана проверила его еще на квартире Надежды.
Прихватив со стола пачку документов (нельзя же было уходить с пустыми руками, прислуга заподозрила бы неладное), она зашагала к выходу. Заметив служанку, Оксана ткнула рукой, затянутой в перчатку, в стоявший у стены комод и обронила:
– Милочка, здесь все в пыли! Лучше выполняйте свои прямые обязанности!
А затем покинула особняк Гарри Адамовича.
Сердце у нее билось, как бешеное. Девушка уселась в автомобиль и, взглянув на часы, отправилась в Москву. Первая часть плана была выполнена. Теперь дело за второй.
...Когда накануне вечером Оксана пришла к выводу, что нельзя опускать руки, а просто необходимо попытаться доказать свою невиновность, она вспомнила о различного рода шпионских устройствах, находившихся в квартире Надежды.
Девушке понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в том, как работают приборы, благо что к каждому из них прилагалась инструкция на английском. Тут же у Оксаны созрел коварный план: нужно установить слежку за Направником. Но знать, куда едет Гарри Адамович и с кем там встречается, недостаточно. Конечно, она могла бы сделать, если повезет, фотографии, запечатлев Направника в обществе Ингварса Репше или даже самого Льва Юркуна. Но правоохранительным органам этого будет мало. Ну и что из того, что ее адвокат встречается с ними? Для оказания давления на Направника фотографий тоже маловато. Значит, она должна выяснить, о чем Гарри Адамович говорит во время подобных встреч. А узнать это можно лишь одним способом – напичкав его особняк «жучками». И не только особняк, но и офис.
Такова была вторая часть плана. Имелась еще и третья, самая безумная, но и ее Оксана намеревалась привести в исполнение. Она не имела права отступать, у нее не было времени бояться. Ведь ее предали, хотят уничтожить! Вероятнее всего, ее враги пока уверены, что она умерла. Но когда поймут, что ей снова удалось спастись, откроют на нее сезон охоты. Поэтому следует опередить их.
Изменить внешность Оксане помогли парики и театральные принадлежности, обнаруженные в квартире Надежды. Латексные маски девушка решила не использовать – они были подогнаны точно по лицу Надежды, и любой другой, надевший их, выглядел как на карнавале – то нос оттопыривался, то подбородок сидел криво, то лоб бугрился.
Но и париков с театральными принадлежностями хватило. Поэкспериментировав часа два перед зеркалом, Оксана пришла к выводу, что совершенно на себя не похожа. Да, да, узнать ее сейчас совершенно невозможно! Рыжеволосая дамочка с чрезвычайно накрашенным миловидным лицом, отражавшаяся в зеркале, не имела ничего общего с Оксаной Волынцевой...
