Фред Варгас - Человек наизнанку
— Больше вы его не увидите, — сообщил ей Эрмель.
— Номер его комнаты?
— Двадцать четвертая, на третьем этаже.
— Ее уже убирали?
— Нет еще. Уборку обычно начинают со второго этажа.
Два часа эксперты работали в номере.
— Он все вытер самым тщательным образом, — объявил тот, который искал отпечатки пальцев. — Надо же, какой осмотрительный тип. Снял наволочку, забрал с собой полотенца.
— Найди что-нибудь, Жюно, — приказал Эрмель.
— Обязательно, — ответил Жюно. — Они, конечно, считают себя самыми хитрыми, но непременно оставляют хоть какой-то след.
Коллега позвал его, высунувшись из двери ванной.
— Он стриг ногти у окна, — сообщил второй эксперт.
— Потому что под ними была кровь, — объяснил Эрмель.
Два ногтя провалились в паз рамы, и он их не заметил.
Щипчиками для бровей эксперт аккуратно извлек из щели два срезанных ногтя и убрал их в пластиковый пакетик. Жюно вскоре обнаружил тонкий черный волосок, почти незаметный в сливном отверстии душа.
— Да, он не все разглядел, — ухмыльнулся эксперт. — Они всегда что-нибудь да оставят.
Вернувшись в комиссариат Бур-ан-Бресса, они потратили битых два часа, добиваясь проведения следственных действий в доме Массара. Жандармам из Пюижирона нужно было только снять отпечатки пальцев и взять частицы биологического материала, а потом отослать их в Лион для сравнения с теми, что Эрмель нашел в номере гостиницы.
— А что мы, собственно, ищем? — осведомился старший аджюдан из Пюижирона.
— Волосы и ногти, — сказал Эрмель. — Все ногти, что вы сумеете собрать. И не забудьте снять отпечатки пальцев, они тоже пригодятся.
— Что найдем, то и найдем, — сердито отозвался старший аджюдан, — не будем же мы, как бы это сказать, фабриковать доказательства!
— От вас этого никто и не требует, — спокойно ответил Эрмель. — Соберите то, что сумеете найти.
— Массар мертв. Этот человек давно уже погиб где-то в районе горы Ванс.
— Тут рядом со мной один человек, который в этом сильно сомневается.
— А, такой высокий парень? Атлетического сложения? С длинными светлыми волосами?
Эрмель повернулся и окинул Адамберга критическим взглядом.
— Да нет, — с сомнением протянул он, — не сказал бы.
— Повторяю вам, комиссар. Массар погиб, как бы это сказать, упал в пропасть где-то в горах.
— Очень может быть. Но тем более следует в этом удостовериться, так будет лучше и мне и вам. Мне очень нужны образцы тканей, и чем быстрее, тем лучше.
— Но сегодня воскресенье, комиссар.
— Вот и прекрасно, после обеда у вас будет достаточно времени, чтобы как следует поработать в доме Массара и к вечеру отослать образцы в Лион. Здесь у нас убийство, а преступник расхаживает себе, где пожелает. Надеюсь, вы меня поняли, дорогой аджюдан.
Эрмель положил трубку и поморщился:
— Один из тех, кто готов на что угодно, лишь бы не помогать штатским. Надеюсь, обыск он проведет по всем правилам.
— Именно он с самого начала не дал ход этому делу, — прокомментировал Адамберг.
— Я не могу послать туда никого из моих людей. Поднимется страшный шум.
— Вы знаете кого-нибудь из прокуратуры Ниццы?
— Раньше знал. Но этот человек уже два года как там не работает.
— И все же попробуйте с ними поговорить. Нам будет значительно проще, если кто-нибудь из ваших людей отправится в дом Массара.
Адамберг встал, пожал руку коллеге:
— Держите меня в курсе дела, Эрмель. Мне нужны результаты анализов и досье. Особенно досье.
— Да, я помню, досье.
— И еще, по поводу той женщины, что ходит за мной по пятам. Предупредите людей, чтобы не болтали.
— Она опасна?
— Да, очень.
— Я позабочусь о том, чтобы ваше имя не упоминалось. И будьте осторожны, дружище.
На следующий день, в понедельник, почти все газеты опубликовали на первой полосе статьи об оборотне. Солиман вернулся из города весь в поту, бросил мопед на обочине и, подойдя к ящику, вокруг которого сидели его спутники, швырнул на него пакет со свежим хлебом и пачку утренних газет.
— Они написали обо всем! Обо всем, во всех подробностях! — заорал он. — Катастрофа! Колоссальная утечка информации! Чертовы полицейские! Чертовы журналисты! Ничего не забыли: там и оборотень, и овцы, и трое убитых. Даже карта! И весь маршрут! Не хватает только имени Массара: его почему-то не упомянули. Все пропало! Все пошло коту под хвост! Массар смоется, едва все это прочтет! Да он, наверное, уже смылся! Теперь придется установить контроль на границах, выставить посты на дорогах! Мать была права: полицейские — полные придурки! Придурки!
— Успокойся, Солиман, — попросил Адамберг, — выпей-ка лучше кофе.
— Вы что, ничего не понимаете? — вскричал юноша. — Все кончено! Хотели расставить сеть, чтобы его поймать, а вместо этого постелили красную дорожку: лети, дружок, доброго пути!
— Успокойся, — повторил Адамберг. — Давай посмотрим, что ты принес.
Адамберг развернул газеты, протянул одну Камилле, другую Полуночнику. Потом, немного поколебавшись, положил третью газету на лапы растянувшегося на земле Интерлока.
— Держи, пес, почитай.
— Вы считаете, сейчас самое время шутить? — спросил Солиман, прищурившись и злобно поглядывая на Адамберга. — Именно сейчас, когда Массар скрылся, а душа моей матери остается в зловонном болоте?
— Ну, насчет болота мы не можем быть уверены, — возразил Полуночник.
— Черт бы тебя побрал, старик! Ты что, тоже ничего не понимаешь? — взорвался Солиман.
Полуночник поднял посох и притронулся им к плечу юноши:
— Заткнись, Соль. Уважай старших.
Солиман замолчал, шумно вздохнул и сел, свесив руки и, видимо, едва справляясь с собой. Полуночник налил ему кофе.
Камилла просмотрела газеты, останавливаясь на самых крупных заголовках. «Оборотень скоро будет в Париже — Мания оборотня — Меркантурский зверь подчиняется сумасшедшему — Безумное путешествие человека с волком».
Несколько газет подробно рассказывали о маршруте, отмеченном красной линией, поместив рядом со статьей карту. На ней звездочками были отмечены места всех предыдущих нападений. «Посеяв страх и смерть в департаментах Приморские Альпы, Альпы Верхнего Прованса и Изер, а также в Эне, где накануне была найдена его последняя жертва, Зверь, который покинул Меркантур девять дней назад, теперь направляется прямиком на север. По нашим сведениям, животное и его хозяин, психопат, возомнивший себя оборотнем, будут двигаться с юга на север параллельно магистрали Париж — Марсель, примерно в тридцати километрах западнее этой трассы, а в районе Шомона повернут на запад и возьмут курс на столицу, через Бар-сюр-Об и Провен. Судя по всему, этот человек преодолевает небольшие расстояния, от шестидесяти до двух сотен километров в день, и перемещается он по ночам, предположительно в небольшом крытом фургоне с глухими окнами. С ним, вероятнее всего, находятся немецкий дог и волк-самец крупных размеров. К нынешнему дню на их счету три человеческие жертвы и более сорока растерзанных овец. В целях защиты отар владельцам овцеводческих ферм рекомендуется установить специальное оборудование для отпугивания хищников, а также увеличить численность сторожевых собак и оборудовать пастбища электрифицированными ограждениями. Настоятельно советуем всем жителям указанных, а также примыкающих к ним районов не выходить поодиночке на улицу с наступлением темноты. Убедительно просим всех лиц, располагающих какой-либо информацией, которая могла бы помочь в расследовании этого дела, немедленно связаться с ближайшим отделом полиции».
Камилла в отчаянии отшвырнула газету.
— Утечка информации явно исходит от полицейских, — горько констатировала она. — Видимо, они устроили пресс-конференцию. Солиман не так уж и не прав. Если у Массара осталась хоть капля разума, не успеем мы и глазом моргнуть, как он исчезнет.
— Полицейские небось считают, что они хорошо сработали, — вздохнул Полуночник. — Решили, что самое лучшее — это предупредить население, чтоб не было новых жертв. Расставлять Массару ловушку значит подвергать опасности человеческие жизни. Их, в общем, можно понять.
— Вот дерьмо! — выругался Солиман. — Жуткая глупость! Хотел бы я знать, что за придурок все это устроил!
— Это я, — сознался Адамберг.
Воцарилось тягостное молчание. Адамберг наклонился и осторожно забрал у пса газету, которую тот с наслаждением рвал зубами.
— Видите, Интерлоку понравилось, — весело сказал он. — Надо доверять собакам. У них тонкое чутье.
— Не могу в это поверить, — едва слышно прошептал Солиман. — Не могу поверить.
— Будет лучше, если ты поверишь, — мягко проговорил Адамберг.
— Не заставляй его повторять, — проворчал Полуночник. — Тебе один раз сказали, и хватит.
