Анна и Сергей Литвиновы - У судьбы другое имя
Лютик, как все доверчивые творческие люди, уши и развесила. Поверила. И даже первое время казалось: сдвинулось все с мертвой точки. Вдруг объявился журналист из «Птюча», взял лично у нее интервью. И на телевидение пригласили – принять участие в передаче под манящим названием «Формула успеха».
Однако мифический композитор талантливых песен им так и не принес. А с Прутовым, сколько Лютик ни звонила, секретарша теперь даже не соединяла.
Но сдаваться девушка не собиралась. Гробить еще почти четыре года – лучших, молодых! – на подобную жизнь? Ни за что! Может быть, обратиться за советом к Илье? Или просто сбежать от Прутова к другому продюсеру? Даже про богатого любовника, пусть с отвращением, но подумывала.
И тут вдруг Андрюшка – со своим роскошным подарком. Двадцать тысяч долларов небрежным жестом ей вручил – откупайся, мол. И ведь, хитрец, все в секрете держал! Даже не намекал, как хорошо у него дела пошли. Отделывался мелочью – то Египет, то браслетик из дьюти-фри. А сам, оказывается, копил – на счастье любимой женщины. Даже в казино ни разу не наведался. И наконец преподнес.
– Андрюха! Ты просто не представляешь – до чего я тебя люблю! – кинулась ему на шею Лютик.
А он прижал ее к себе – крепко, до боли – и счастливым голосом произнес:
– Наконец-то ты… снова моя.
* * *С Прутовым расстались почти тепло. Продюсер явно удивился, что девушка не сбежала, не взбрыкнула, а честно заплатила неустойку.
Попытался, правда, отговорить, вновь сулил золотые горы… Но Лютик была неумолима: с «Блондинками» покончено. Навсегда.
Когда формальности завершили, продюсер поинтересовался:
– И какие у тебя планы? Замуж, конечно? За принца?
– Не угадали! – усмехнулась она.
– Даже замуж не заставляют идти? А кто же тебе деньги дал? – искренне изумился Прутов.
– Друг, – не стала вдаваться в детали девушка.
А сама уже думала, как объявит сногсшибательную новость мальчишкам из «Парадоксов». И скажет, что она теперь с ними. Как верная жена – и в радости, и в горе. Какое счастье наконец петь что нравится! И общаться не с безмозглыми подружками по группе, не с омерзительным куратором Юриком, но с нормальными людьми!
Андрей, правда, намекнул, что надеется на тихие семейные вечера. И даже на то, что Лютик ему будет ужины готовить. Ладно, если время останется – она только с радостью!
* * *Май 1996-го
«Раннее майское утро – просто чудо!» – думала Лютик.
Когда на часах только шесть, очень интересные люди на улицах попадаются. Усталые жрицы любви спешат домой под осуждающими взорами дворников. Доморощенные спортсмены бегут от инфаркта, а им навстречу ковыляют граждане, только-только завершившие ночные возлияния. А бабули у станции метро пытаются продать и тем и другим первые тюльпаны.
«Интересно, а меня саму за кого принимают? – задумалась девушка. – За врача-ординатора, спешащего на утреннюю конференцию? Или за легкомысленную студентку, заночевавшую у приятеля, но завтракать решившую дома?»
Но вряд ли кто из досужих прохожих мог предположить правду – что всю ночь они с группой репетировали. Сегодня саксофонист Ленька уже под самое утро выдал совершенно поразительную мелодию, а гитарист Арсений в ту же секунду наложил на нее очень простые слова. И родилась новая песня, которая, Лютик чувствовала, может выйти реально потрясающей. Не слишком сложной, чтоб отпугнуть миллионную армию медсестер и пэтэушниц, но и не примитивной, чтоб интеллектуалы не морщили нос.
Им опять не хватило времени, и когда из студии попросили, вся компания отправилась в ночную закусочную. И еще долго за поникшими бутербродами и сомнительного цвета чаем они строили планы, спорили, веселились и просто наслаждались общением равных. И перспективами, что перед ними маячили – пусть и вдалеке.
…Лютик отперла дверь своим ключом и тихонько проскользнула в квартиру. Андрюша, конечно, еще спит. А на кухонном столе маячит немым укором остаток его вчерашнего ужина – присыпанные сахаром макароны.
«Давно уже обещаю ему отбивных пожарить…» – укорила себя Лютик.
Но Андрей ведь никогда точно не знает, будет ли ужинать дома. А для себя самой возиться Лютику не хотелось – прекрасно обходилась бутербродами. Да и просто жаль было тратить новую, счастливую жизнь на кулинарные изыски. Помимо кухни, хватает дел!
Девушка вернулась на радио и буквально за две недели придумала, утвердила у начальства собственную программу. И репетировала много: они с «Парадоксами» поклялись, что из себя выпрыгнут, но первый альбом к осени запишут.
Девушка смахнула недоеденные макароны в мусорное ведро и заглянула в холодильник: удастся ли порадовать Андрея хотя бы яичницей? Да и рубашки ему, раз спать все равно не хочется, надо погладить. А то недавно вернулся с переговоров и пожаловался мол, в неловкое положение попал: пиджак снял, и все видели, что воротничок с манжетами у рубашки кое-как выглажены, а остальное словно корова жевала…
Она заглянула в спальню, нежно взглянула на Андрея – тот примостился на самом краю кровати, но рука – лежит на ее подушке. Ждет… Может, плевать на завтрак? Просто прыгнуть к нему, свернуться клубочком в его объятиях, вдохнуть родной запах… Андрюха, как ни верти, лучшее, что было и есть в ее жизни. А завтрак они потом приготовят вместе. Займутся опять любовной кулинарией: как-то Лютик в кружевном пеньюаре учила Андрея, одетого в трусы-боксеры, нарезать кружочками болгарский перец… В общем, еще ни одного блюда они до победного не довели, зато секс всегда выходил исключительный.
Любимый повернулся на другой бок, что-то пробормотал, не просыпаясь. Под его глазами, увидела девушка, залегли темные тени – видно, совсем недавно лег. На работе горит. Бизнес его захватил. Однако сложно было ожидать подобного от сибарита из сибаритов…
Не надо его трогать. Пусть спит. А она пока вытащит из морозилки давно забытое там мясо, разморозит его в микроволновке и пожарит пресловутые отбивные. А если Андрюшка не проснется, на запах не выйдет – прикорнет в гостиной.
Но когда закрывала дверь в спальню, та предательски скрипнула. Андрей сразу вздрогнул, привстал на постели. Пробормотал:
– Лютик, ты?
– Я.
Она не удержалась, бросилась к нему. Нежно коснулась губами виска. Прошептала:
– Еще рано. Спи, милый.
Но мужчина уже сел на постели. Зевнул. Спросил:
– Ты когда пришла?
– Только что.
– Все репетируете?
– Ага.
И с удивлением увидела: лоб Андрея перерезала морщинка неудовольствия.
– Ты сердишься? – удивилась Лютик.
– Да нет, я рад, – с неожиданным сарказмом откликнулся тот. – Любимая женщина наконец вернулась домой. Хотя бы утром.
М-да… Даже самые лучшие в мире мужчины всегда злятся, когда голодные и не выспались. И Лютик виновато пробормотала:
– Я ж объясняла тебе: ночью студию арендовать в два раза дешевле. А у нас каждый рубль на счету.
Но Андрей продолжал ворчать:
– Ты всегда найдешь, как оправдаться. С «Блондинками» у тебя был контракт. Сейчас ты экономишь на аренде… Но дома-то тебя все равно нет!
– Совсем разные вещи, – горячо возразила Лютик. И попыталась перевести разговор: – Давай я тебе кофе сварю!
– Кофе тоже нет. Еще вчера кончился.
– Ну, тогда чай, – не смутилась она. – А хочешь, оладьи сделаю? В холодильнике есть кефир.
– Ох, Лютик… – Его лицо наконец разгладилось. Андрей притянул ее к себе, чмокнул в щеку. – Неуемная ты. Увлечешься чем-то – и все, ничего вокруг не видишь. А я думал, ты после «Блондинок» своих музыкой на всю жизнь насытишься. Дома посидишь.
– Ты не сравнивай с «Блондинками», – отмахнулась Лютик. – То попса позорная была, а сейчас мы гениальные вещи записываем. Сам скоро услышишь.
– А я гениального не хочу. Только кофе, – парировал мужчина.
– Куплю. Все сегодня куплю. И кофе, и мясо пожарю, и рубашки тебе наглажу, – пообещала она.
Андрей взглянул на часы:
– Спасибо, конечно. Только у меня самолет в полдень.
– Опять улетаешь? – огорчилась девушка.
– Да. Вернусь в воскресенье утром. Встретишь?
– Вот черт! У меня в воскресенье как раз эфир. И ночную смену мы в студии заказали…
– Да, графики у нас с тобой не совпадают, – тяжело вздохнул Андрей.
Лютик почувствовала себя совсем виноватой. Ведь любимый, когда бизнес свой затевал и работал сутками, желая ее из «Блондинок» вызволить, явно надеялся, что Лютик будет ему благодарна. А она ему отвечает ночными сменами да холодными макаронами.
Девушка твердо произнесла:
– Андрюха, я тебя люблю – как никого в мире. А что из меня домашней кошечки не выйдет – ты и сам, наверное, понял. Еще давно.
И весело скомандовала:
– Давай иди в душ. А я пока в ларек смотаюсь. Кофе в зернах не обещаю, но растворимый – точно куплю.
* * *Гольф-клуб среди печальных колхозных полей – это сильно. А десять публикаций о событии – выгодно. Зоя, правда, не понимала, зачем заказчику деньги на ветер пускать, публиковать информацию во всех столичных газетах. В высшем свете об «уголке сытой Европы» (цитата из рекламного проспекта) и без того все знали. А спешащий с работы люд, который мельком увидит заметку в толкотне метро, вряд ли за буржуев порадуется.
