Роберт Кемпбелл - Алиса в Хуливуде
– Решайте сами, – сказал он ей. – Но я так или иначе оставлю вас здесь. Если хотите поехать куда-нибудь на машине Билли, я пойду пешком. Но если я пойду пешком, то больше уже не вернусь.
Нелли вылезла из машины. Они вошли в гостиницу. Свистун поговорил со своим другом Мервином Дуайером, работающим в ночную смену, и снял для Нелли номер на первом этаже, рядом с холлом. В номере отсутствовала задняя дверь в патио. Потом он поговорил с Фрэнком Пачем из службы безопасности отеля, предварительно отведя его в сторонку, чтобы Нелли не могла услышать их разговора.
– А что, разве не… – начал было Пач.
– Узнал – и тут же забудь об этом, – сказал Свистун.
– Господи, Свистун, ты с огнем играешь, на динамитном складе!
– Я не останусь в номере. Вот почему я хочу, чтобы ты присматривал.
– Я готов закрыть глаза.
– Я не прошу тебя закрывать глаза. Наоборот, смотри в оба. Чтобы никто не смог к ней проникнуть.
– А в чем проблема?
– Проблема в том, что ее хотят убить.
– Погоди-ка…
– Но я не знаю, насколько серьезна эта угроза.
– Как это?
– Возможно, убийца всего лишь оказался паршивым стрелком. Но если ты не можешь попасть в темный силуэт на светлом фоне, то ты, скорее всего, ошибся при выборе профессии.
– Значит, просто пугал?
– Настолько-то я и сам соображаю. Но если бы я мог поверить в то, что преступнику удалось сесть нам на хвост в Лос-Анджелесе и доехать до самого Вениса, а я бы его не засек, то я не стал бы просить тебя об услуге. Я готов заплатить.
Пач пренебрежительно отмахнулся.
– Я оценил, Фрэнк. И я перед тобой в долгу. Только попроси.
– За этим дело не станет, если, конечно, останусь в живых.
– И еще одно. Попроси Мервина, чтобы он дал тебе на прослушку все телефонные переговоры, которые она будет вести.
– Это незаконно.
– Верно. Поэтому будем считать, что я перед тобой в долгу дважды.
Глава двадцать четвертая
Гардену, куда отправился Риальто, нельзя назвать центром развлекательной индустрии Большого Лос-Анджелеса, но картежникам любых сортов здесь неплохо. В муниципальных правилах имеются зацепки, позволяющие вести здесь некоторые азартные игры, включая карточные.
В городке полным-полно игорных домов, и Риальто успел изучить каждый из них.
В здешних игорных домах администрация обеспечивает столы и держит несколько профессиональных игроков, открывающих игру каждый вечер. С ними сражаются главным образом постоянные посетители. Но и для случайного человека здесь найдется свободный стул и лишняя карта. В конце концов, твои деньги ничуть не хуже денег любого другого.
Разумеется, есть здесь и служащие, следящие за поддержанием порядка и отлавливающие шулеров.
Риальто был из числа постоянных, причем наиболее уважаемых посетителей. Иногда, сильно проигравшись, он пытался взять партнера или банкомета на крик, но и это совершенно естественно.
Полдюжины черно-белых телевизоров с тринадцатидюймовой диагональю были расставлены на высоких полках по стенам. Как правило, их использовали в букмекерских целях, хотя официально это было запрещено. Но сегодня все были настроены на станцию «Полуночной Америки».
– Нынче ночью мы припасли для вас шоу, каких поискать, – вещал с шести экранов черно-белый Роджер Твелвтрис. – С нами будет Баба Люпецки – югослав, прославившийся на весь мир своей женитьбой. С нами будет Мервин Шэфер, человек, лично позаботившийся о собственной безопасности и расправившийся с подонками, которые захотели испортить ему ужин. С нами будет…
– Все на хер путает, говнюк, – пробормотал Риальто.
Он уже изрядно проигрался и из-за этого находился во взвинченном состоянии.
– С нами будет Снитси Финчли, английская фокусница…
– Подать бы ее сюда, – сказал Уилли Кип.
– И чтобы она показала нам парочку фокусов, – Добавил Аб Форстмен.
– А может, хватит идиотских шуточек, – взорвался Риальто. – Этому мудаку платят кучу денег, чтобы он нас развлекал. Вот пусть он и развлекает. Он, а не вы!
– Кстати, насчет шуточек, – пробормотал Дьюи Мессина. – Будете открываться, Риальто, или вы Уснули?
Служащий предусмотрительно замер за плечами у Риальто.
– Вы готовы-ы-ы, – возопил Твелвтрис.
Риальто прижимал карты к животу, не открывая их. Здоровым глазом он яростно уставился на служащего игорного дома.
– Готовы, – заорала находящаяся в телестудии публика.
– И пиздец, – сказал Чак Уисси.
– Да, теперь на пятнадцать минут рекламы, – согласился Кип. – Ну что, Риальто, будем открываться или как?
– Откроюсь, когда кое-кто отойдет от стола.
– Да бросьте! Чарли тут работает, и вы сами это знаете, – сказал Мессина. – Откройтесь и назначьте, вы всех задерживаете.
– Когда отойдет этот ублюдок.
Риальто выложил карты на стол рубашками вверх. Он был упрям, но и Чарли решил заупрямиться.
– Имею право стоять, где хочу. Игроки начали сердиться.
– Не хотите играть, Риальто, значит, обойдемся без вас. Будем считать, что вы пасуете.
– Да считайте вы, что хотите!
Риальто животом придвинул свои карты к краю стола, вынул из глазницы стеклянный глаз, подсунул его под карты и сказал:
– Пасую.
Малость поспорили о том, не сжульничал ли Риальто со стеклянным глазом. А сам он, испытав после мимолетной стычки некоторое облегчение, вставил глаз на место и принялся следить за телерекламой. Но вот она закончилась, и на экране вновь появился Твелвтрис.
– Позвольте представить вам Большого Бена Бову, которому вскоре предстоит отстаивать чемпионский титул в тяжелом весе на первенстве мира в Лас-Вегасе.
– В первом тяжелом весе – и не на первенство мира, а на первенство международной лиги, говно такое, – сказал Риальто. – Почему ты никогда ничего не можешь запомнить?
Риальто ненавидел Твелвтриса. Мистер-Полуночная-Америка когда-то водился с ним. Правда, это было давно. Уже два, а то и три года Твелвтрис не прибегал к его услугам.
И дело не в том, что он лишился какой-то части заработка, для него, впрочем, тоже весьма существенной. Куда хуже было то, что он утратил возможность похваляться, где надо и где не надо, тем, что он поставляет отборный товар самому Мистеру-Полуночная-Америка. Здесь вопрос в чисто деловой репутации, подобно тому как английские купцы украшают свой фирменный знак примечанием «поставщик королевского двора». А сейчас, когда призадумаешься, становится ясно, что и во многих других его бедах виноват Твелвтрис.
Оказываешь человеку услуги, а чем он платит? Грубой неблагодарностью.
Взять хоть Перчика, одну из лучших потаскушек во всем городе, – ведь все бросила… И ради чего?.. Связалась с мафиозо, которого и мужиком-то не назовешь, вызывает Риальто как щенка, дает мелкие поручения, гроши платит, да и на грошах-то норовит сэкономить. Как будто обо всем забыла… Да и разве это занятие для человека его возраста – быть топтуном? Он уже далеко не так молод и, честно говоря, брюхо отрастил такое, что и сам-то еле ворочается. Особенно когда приходится круглыми сутками выслеживать сухопарого блондинчика, живущего у черта на куличках с пассивным педиком и не умеющего попасть в темную неподвижную мишень на светлом фоне с расстояния в сотню ярдов.
И вдруг он понял, что из этой ситуации, возможно, удалось бы извлечь куда большую выгоду, если бы он отправился к Свистуну и рассказал, кто в того стрелял. За такую информацию любой рад расщедриться, не так ли? Беда только в том, что Свистун вечно сидит без денег. Конечно, оказать ему услугу – дело хорошее, но сперва надо как следует подумать, нет ли какого-нибудь варианта повыгоднее.
– На этот раз, Риальто, – сказал, сдавая карты, Уисси, – держите поганый глаз на месте, я тут совсем спятить не хочу.
Риальто, проигнорировав это замечание, посмотрел на экран.
– Сдается мне, что я уже видел это поганое шоу.
– Так оно и есть. Это повтор.
– Интересно, этот сукин сын когда-нибудь вкалывает?
Твелвтрис на экране беседовал с девчушкой лет десяти или одиннадцати, которая в одно мгновение казалась восьмилетней, а в следующее – восемнадцатилетней. У нее были длинные ноги с почти оформившимися женскими бедрами, а и без того короткая юбчонка все время задиралась.
Твелвтрис пожирал ее глазами, стараясь не показать окружающим, что занят именно этим.
– Да, мистер Твелвтрис.
– Называй меня Роджером. Ты красива. Ты понимаешь, что ты красива?
– Ну, может, просто хорошенькая.
Аудитория разразилась смехом и аплодисментами. Девочка вертит попкой и соблазняет мужчину, годящегося ей даже не в отцы, а в деды, а сраная аудитория аплодирует, подумал Риальто. Они бы, должно быть, все так же хлопали, повали он ее прямо перед камерами на ковер и отдрючь. Решили бы, что так положено по сценарию.
– А вот полный набор. – Девочка делала то, что ей было велено, – рекламировала детскую косметику. – Румяна, пудра, тушь, тени… Все такое красивое! И мамочкам тоже подходит!
