Дарья Калинина - Много шума и... ничего
— Все равно придется рассказать, — стал убеждать меня Андрей. — Не сидеть же нам тут с ним всю жизнь.
Я в очередной раз дала себя убедить и пошла рассказывать Даниилу, какую свинью подложил он своим компаньонам и сколько мучений они из-за него приняли.
— Это ужасно, — расстроился Даниил, когда мы ему все рассказали. — Я и не думал, что с глушителями возникнут такие проблемы. Надо немедленно связаться с Костиком. Пусть знают, что я в курсе, но не сержусь. Да, надо ехать к ним.
— Зачем такие жертвы? — остановила я его. — Можно для начала им просто позвонить.
К сожалению, мой благой совет пропал втуне.
Приятный женский голос раз за разом повторял нам, что данный абонент в настоящее время недоступен.
— Надо ехать, — повторил Даниил. — Душа моя неспокойна, пока все не разъяснится. Да и глушители надо поскорее выкопать.
— Почему ты думаешь, что они их закопали? — удивился Васька.
— Знаю я их повадки, где-нибудь на берегу и зарыли, — отмахнулся Даниил. — Прямо в сырой песок.
Пришлось ехать, картина ржавеющих в сыром песке глушителей явно не давала Даниилу покоя.
Машину заботливый папаша не забыл ему оставить.
Правда, она была не столь роскошной, как отставший «Форд». Сначала мы заглянули в гараж, но там уже никого не было. Потом поехали к дому Толстого, а потом к Лысому. Ни того ни другого дома не оказалось. Мы даже заглянули на Виноградную к бабушке Андрея, но там тоже было пусто.
— Останови, я куплю сигарет, — попросил Даниила Андрей, увидев впереди целую россыпь ларьков.
Ходил он неожиданно долго, но зато вернулся в самом приподнятом настроении.
— Знаете, кого я сейчас видел? — плюхнувшись на сиденье, спросил он. — Фиму! Но самое удивительное было не то, что я его видел, а то, что он покупал. Сможете угадать что?
— Новый капкан, — предположила я.
— Сторожевую собаку или новый альбом для рисования бензольных колец, — добавил Вася.
— Оба не угадали, он покупал пачку презервативов!
— Фима?! — не поверили мы. — А он тебя видел?
— Нет, он был слишком увлечен покупкой. Кстати, я тут подумал об этих покушениях на нашего Суреныча… — начал было говорить Андрей, но его перебил Даниил.
— Раз мы не нашли этих охламонов, то я приглашаю вас в ресторан! — с непостижимой логикой воскликнул он. — С меня омар на пару и дальневосточные крабы, а к ним легкие французские вина.
После ресторана мы почувствовали настоятельное желание продолжить вечер и отправились на ночное шоу со стриптизом. Нам было весело. Закончили мы вечер катанием на дельфинах, двое из них, удрав от нас и от ученых, подрабатывающих в ночное время их прокатом, скрылись в море. Мы преследовали их на гоночном катере, но так и не поймали. Домой мы вернулись в полном восторге и немедленно завалились спать.
Утром я обнаружила, что у меня страшно болит голова, хочется умереть, кроме того, в постели я не одна. Я тупо уставилась на волосатую ногу, пытаясь определить, кому она принадлежит. Нога пошевелилась и спряталась под простыню, из-под которой выглянула лохматая голова Даниила и сообщила, что жить совершенно не хочется.
— Принеси-ка ты мне аспирину, — распорядилась голова, снова ныряя под простыню. — И кофе свари!
Меня прошиб холодный пот. Почему-то все мои мужчины, стоило оставить их у себя на ночь, утром просыпались с твердым убеждением, что я просто мечтаю сварить кофе и притащить его им в постель.
Я побрела на кухню, пытаясь понять, почему каждому мужику, оказавшемуся в моей кровати, сразу же хочется кофе. Странно, но я подобного желания не испытывала. Тем не менее я добралась до кухни и сварила кофе.., для себя. Аспирин я тоже нашла, однако приняла его сама и только после того, как окунулась в ванну. Даниил нашел меня через четверть часа, когда я уже наслаждалась шипучим питьем, в которое превратилась таблетка аспирина, и второй очень горячей чашкой кофе.
— Тебя только за смертью посылать, — пробурчал он, — милая ты моя.
Я поперхнулась кофе и во все глаза уставилась на него.
— Ночью что-то было? — осторожно поинтересовалась я.
Даниил в это время наливал себе кофе, и добрая половина его расплескалась.
— Я надеялся, что ты мне скажешь, — признался он.
— Зря, — разочаровала я его. — Ничего не помню, надо у ребят выяснить.
— Не надо, — испугался Даниил.
— Что — не надо? — спросил Андрей, появившись на пороге кухни.
— Я говорю, что надо как-то сообщить Суренычу, где его машина, а Даниил почему-то против, — быстро нашлась я.
— Правильно, — одобрил Андрей. — Зачем напрасно мучить старого человека. Я еще вчера хотел сказать Фиме, что его машина в безопасности. Потом подумал, что он начнет меня подозревать в угоне.
— Что совершеннейшая не правда, — ехидно заметила я.
— Он и так о нас не лучшего мнения. Ваша тетка его формулами пытает, и это в такую жару! Дашка же делает вид, что не замечает, как он безумно в нее влюблен.
— Чего? — поразилась я.
— Уже третий год, — подтвердил Андрей. — Он у меня еще в прошлом году спрашивал, как лучше с тобой заговорить. Так и не решился?
— Вообще-то пытался, — призналась я. — Но так долго и невразумительно мямлил, что я сбежала на дискотеку с другим парнем.
— Видишь, все мы хороши. Разве я мог после этого еще и про машину ему рассказать?
Мы все согласились, что это было совсем уж свинством, и Андрей в данном случае проявил удивительную тактичность. А мне надо было бы быть с парнем подобрее…
* * *Лысому Костику в это время было не до примирения со своим пусть и не очень умным боссом. В полном отчаянии он смотрел на дымящиеся обломки, в которые превратилась его красивая и до обидного новая машина. Взрыв, который унес ее молодую жизнь, был такой силы, что сразу же стало ясно, что никакой гарантийный ремонт уже не поможет.
— Что же это такое? — в полном отчаянии повторял он, раз за разом обходя дымящиеся останки машины.
— Это кара свыше, — философски заметил Толстый. — Наказание за то, чем мы занимались. Око за око.
— Какое око?! — в полном отчаянии закричал Лысый. — Мы наносили минимальный ущерб не слишком новым машинам, а здесь? Это же катастрофа, тотальное уничтожение. Я же ее вчера перекрасил.
— А может, ей цвет не понравился, и она от обиды покончила с собой, — пошутил Толстый.
Лысый попытался облегчить душу, врезав приятелю, но завяз кулаком в слое жира, который надежно укрывал Толстого от повреждений.
— За своей яхтой следи, — зло сказал он, — она у тебя тоже обидчивая.
Толстый представил, как его красавица медленно погружается в морскую пучину, издавая прощальные гудки, и сразу же ощутил сочувствие приятелю.
— Как же это случилось? — спросил он.
— Спроси чего полегче, — буркнул Лысый. — Не надо было ездить в тот кемпинг. Нехорошее это место. И мужик, который появился у нас с нашим же глушителем, непонятно где его раздобыл. Вся остальная партия в полной сохранности, где мы ее и оставили. Я за ним всю ночь следил, но ничего не выследил. В общем, зря я поехал. А ведь меня Предупреждал однокашник, которому мы желтую «шестерку» всучили, что в кемпинге всякие скверные дела происходят. Помнишь, как он у нас появился и сказал, что его белая «восьмерка» взорвалась. Я было решил, что это дело рук наших малолетних помощников, что они случайно переусердствовали. Потому и доставил к нему покупку сам, хотел посмотреть что да как. Но когда увидел, что осталось от его машины, сразу понял, что наши юные террористы тут ни при чем. Его машина выглядела точь-в-точь как моя сейчас. Мне его даже стало жалко, все-таки были друзьями. Мы с ним разговорились, и он мне признался, что подозревает тут одних. , — И на кого он думал? — спросил Толстый.
— Все на них же, на эту троицу, которая исчезла вместе с Даниилом, — ответил Лысый. — Так я теперь тоже на них думаю.
В это время затренькал его мобильный телефон, молчавший всю ночь. Лысый поднес его к уху, выслушал и мрачно отключил связь.
— Даниил вчера вечером приезжал на Виноградную, а с ним были эти трое, — сообщил он Толстому. — Это звонил наш парень, которого мы оставили дежурить в том доме. Он мне звонил всю ночь, но никто не отвечал.
— Говоришь, троица тоже была с ним? — осторожно спросил Толстый. — Тогда получается, что они к взрыву твоей машины не причастны. Надо поскорее с ними поговорить, чтобы убедиться. Даниил вместе с ними, поэтому у нас это может получиться.
Наверняка они и сейчас с ним.
Телефон снова зазвонил. Лысый поднес его к уху.
— Звонил Даниил, — сказал он Толстому. — По-моему, он окончательно свихнулся. Просил у меня прощения и уверял, что займет у отца деньги и возместит все убытки. Уверял, что у нас впереди еще масса новых дел, просил меня не беспокоиться.
У него, мол, куча новых планов на наш счет. Без работы не останемся.
— Он шутил? — неуверенно предположил Толстый.
