Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать
Переведя дух, я повернулась и побрела обратно на остановку. А что мне еще оставалось делать?
Продавщица так и стояла возле ларька. Она все никак не могла прийти в себя.
— Девушка, с вами все в порядке? — подлетела она ко мне.
Тут только я смогла себя осмотреть. Болела коленка и локоть был рассечен — им я и ударилась при падении об асфальт. Слава богу, что падать меня научили на тренировках, и я отделалась малой кровью.
— Все в порядке, — успокоила я продавщицу. — Спасибо вам!
— Но ведь так нельзя! — продолжала она волноваться. — Нужно же вызвать милицию! Он же хотел вас убить!
— Послушайте, — я приняла серьезный вид, — а вы смогли бы его узнать?
— Узнать? — Она растерянно потерла подбородок. — Думаю, что нет. У него шляпа была… И очки темные, я видела. А вот лицо… Нет, думаю, без очков и шляпы я его не узнаю.
«А в очках и в шляпе за него можно принять любого высокого человека», — подумала я и сказала:
— Не надо милиции, девушка. Со мной все в порядке.
Повернувшись, я пошла домой. Продавщица смотрела мне вслед, покачивая головой.
Придя домой, первым делом я приняла душ. Потом промыла спиртом ссадину на локте и осмотрела колено. Оно немного распухло, все-таки здорово ушибла я его! Эх, Полина, теряешь квалификацию! Раньше могла приземлиться без единой царапины. Хотя все произошло так неожиданно…
Так, на работу завтра ехать нельзя. Придется отпрашиваться. Да нет, отгул дадут мне без проблем, но все-таки это неприятно.
Я захотела сварить себе кофе и вдруг почувствовала, что меня трясет. Лишь теперь осознала, что на меня покушались. И если бы не моя подготовка, я уже бы в лучшем случае была в реанимации. А в худшем — на небесах.
Порывшись в своей аптечке, достала корвалол и накапала тридцать капель.
Потом пила кофе, думая, не добавить ли туда ликерчику по Ольгиному методу? Но от этой идеи все же отказалась: аллергия на спиртное не заставит себя ждать, и завтра я буду не только в синяках, но еще и в красных пятнах. На лице. А это уже совсем неприятно.
Заставив себя поверить в то, что ничего не случилось, я легла спать, с головой накрывшись двумя одеялами — так меня трясло. Завтра, я все это обдумаю завтра, а сегодня мне просто необходимо отоспаться…
На следующий день я проснулась с сильнейшей головной болью. Превозмогая ее, слезла с дивана и пошла звонить на работу. Мне любезно ответили, чтоб сидела дома сколько нужно, и я немного успокоилась. Так, одно дело утрясли, теперь нужно разбираться с самым мерзким.
Подумав, я позвонила Ольге. Она была одна — дети-то у бабушки! — и, конечно, дрыхла во всю дурь.
Наконец после пятнадцатого гудка Ольга все же подошла к аппарату.
— Полина? — удивилась она. — Что ты хочешь?
— Приезжай ко мне, — сказала я, ничего не объясняя.
— Что, опять? — испугалась Ольга, видимо, решив, что я снова заставлю ее следить за Сергушиным.
— Оля, просто приезжай, — устало повторила я. — Все объясню при встрече.
Очевидно, что-то в моем голосе заставило Ольгу посерьезнеть, потому что она сразу же сказала:
— Хорошо, еду, — и повесила трубку.
Я пошла варить кофе. Локоть уже почти не болел, опухоль на колене тоже спала. Все бы ничего, но морально я чувствовала себя не очень хорошо. Кто-то бросил мне вызов, и его необходимо принять.
Сварив кофе и думая, чем бы занять себя до прихода Ольги, решила оттереть плиту. Она была и так чистая, но мне нужно было куда-то себя девать.
Ольга звонила в мою дверь уже минут через пятнадцать, когда плита просто сверкала.
Увидев меня, сестра с порога спросила:
— Что случилось?
— Проходи, — ответила я. — Садись и слушай.
Налила кофе себе и ей, запила им таблетку анальгина и стала рассказывать. Под конец Ольгины глаза стали огромными, почти такими же, как стекла очков.
— Боже мой! — только и смогла вымолвить она, хватаясь за сердце. — Боже мой, ведь от этого можно с ума сойти, Поля! Ты хочешь сказать, что на тебя покушались?
— Да, именно это и хочу сказать, — криво усмехнулась я. — Конечно, это не первый случай, когда на меня покушаются при проведении расследования, да и с тобой такое бывало. Но это вовсе не значит, что к подобному привыкаешь. Я сейчас поняла: меня абсолютно не успокаивает, что это не в первый раз.
— Да-да, конечно, Поля… Но что ж теперь делать? Бедная моя, как же ты натерпелась! Почему не позвонила мне сразу, я бы тут же приехала!
— А зачем? — откинулась я на стуле. — Только взбаламутила бы тебя, и все.
— Но тебе, наверное, страшно было ночевать одной?
— Нет, Оля, — слабо улыбнулась я. — Мне не было страшно.
Я встала, чтобы сварить еще кофе, и задела коленом за угол стола. Поморщилась.
— Сиди! — сразу же испуганно вскрикнула Ольга. — Давай я сама сварю!
Она схватила джезве и стала наполнять ее водой.
— Поля, может, подушечку принести? — ласково спросила она. — Тебе, наверное, неудобно сидеть?
— Не надо, — улыбнулась я этой трогательной заботе. — Да, Оля, ты извини, пожалуйста, что я так и не купила мартини. Совсем забыла. Но обещание остается в силе, не сомневайся!
— Какое мартини, какое мартини! — замахала Ольга руками. — Ты что решила, у меня сейчас в голове мартини? Ничего подобного! Я знаешь, что думаю? Что Сергушин, увидев меня, когда я шла к машине, понял, что ему грозит разоблачение, и решил тебя обезвредить. Может, он нас с тобой перепутал, он ведь не знает, что мы близнецы?
— Я не заметила слежки вчера вечером, — подумав, призналась я. — Хотя специально и не приглядывалась.
— Поля, мы должны продолжать слежку за ним! — заявила Ольга. — Этого нельзя так оставлять! Он непременно как-нибудь себя проявит!
— Ты же вчера и слышать об этом не хотела, — улыбнулась я.
— Так вчера это не было настолько серьезно! Вчера я просто не верила, если честно, что своей слежкой мы сможем чего-то добиться. А сегодня все поменялось. Мы непременно должны его вывести на чистую воду!
— Конечно, Оля, — ответила я, — ты лучше за кофе следи.
Ольга крутилась возле джезве, не сводя с нее глаз, периодически помешивала напиток ложечкой и размышляла вслух.
— Мы, во-первых, должны выяснить, где он находился вчера вечером!
— А как ты это выяснишь? Жена подтвердит, что он был дома, и все. А если даже и не был, как я докажу, что именно он на меня напал? Мало ли куда он ходил. Гулял просто. Нет, Оля, это несерьезно.
— Во-вторых, — кивнув, продолжала Ольга развивать планы деятельности, — мы должны узнать, нет ли у него шляпы и темных очков!
— Ну и что с того? У любого человека может быть шляпа и темные очки. Я совсем не убеждена, что смогу с уверенностью утверждать, что это именно его шляпа и очки!
— В-третьих… — Ольга повернулась ко мне и застыла, забыв, что хотела сказать, подняв вверх ложечку.
— Кофе! — предостерегающе крикнула я, но было поздно: кофе, конечно же, закипел и поднялся именно в тот момент, когда Ольга на секунду перестала смотреть на него.
Коричневая пенящаяся жидкость гейзером взметнулась над джезве и, бурля, потекла на плиту… Которую я оттерла полчаса назад!!!
Бросив на растерянную, убитую Ольгу уничтожающий взгляд, я потянулась за тряпкой.
— Поля… — пискнула Ольга.
— Уйди отсюда! — рявкнула я. — Один геморрой от тебя!
Ольга надулась и села на табуретку, демонстрируя, что теперь никогда не станет мне помогать по хозяйству. Слава богу, ежели так…
Оттерев плиту, я заново сварила кофе и села рядом с Ольгой. На сестру уже не сердилась — что с нее взять? Я давно привыкла к Ольгиной безалаберности и даже не представляла, что случилось бы, если б она стала другой. Да я и люблю ее за это! Ну, не только за это, конечно…
— Оленька, значит, мы решили: продолжаем следить за Сергушиным, да? — ласково спросила я Ольгу.
— Конечно, — ответила сестра, которая тоже уже не обижалась на меня. — Поля, а ты сможешь вести машину?
— Господи, конечно! — ответила я.
— Поехали! — Ольга быстро допила кофе и встала.
— Куда? — удивилась я.
— За Сергушиным следить!
— Подожди, он наверняка сейчас на работе. Какой нам смысл торчать там несколько часов, если он все равно не скоро выйдет? Давай поедем попозже, хотя бы когда он выйдет на обед. Во сколько там у них обед?
— Не знаю, — пожала плечами Ольга. — Или с часу, или с двух.
— А может, он вообще когда захочет на обед ходит, — задумчиво произнесла я. — Ладно, думаю, раньше часу дня он вряд ли проголодается, поэтому подождем.
Мы досидели до двенадцати и пошли на улицу.
Поехали мы прямо к банку, в котором работал Сергушин. Я заранее узнала у Жоры рабочий телефон Миши и позвонила туда. Получив ответ, что Михаил Александрович у себя, я повесила трубку.
