Мишель Ганьон - Не оборачивайся
От этой мысли Аманда покраснела. Она не сомневалась, что Дрю — именно тот, кого она ищет. Однако мысль о Питере причиняла ей боль. Она поступила неправильно, ей следовало поговорить с ним несколько недель назад. Аманда звонила ему целый день, чтобы извиниться, но включалась голосовая почта, а он так ей и не позвонил. «Очень похоже на него», — подумала она, закатывая глаза. Питер всегда старался избегать трудных разговоров. Тот факт, что он и его родители никогда не упоминали имя умершего брата, казался ей удивительным. Создавалось впечатление, что Джереми не существовало, так старательно они стирали следы его существования из своей жизни.
Они поступали неправильно, но теперь это не ее проблема, напомнила себе Аманда.
Она ускорила шаг. Во дворе было пусто, в большинстве окон свет уже не горел. Аманда и не заметила, что уже поздно. Несмотря на то что она ужасно устала после работы, Дрю уговорил ее встретиться, чтобы выпить кофе, и они потеряли счет времени. Ей не следовало так увлекаться разговором.
Перед глазами у нее вновь возникло обиженное лицо Питера, когда он посмотрел на нее перед тем, как выбежать из комнаты, и ей снова стало больно. Она постаралась прогнать неприятные мысли. Все к лучшему. Питер быстро оправится. Он всегда нравился девушкам; не пройдет и недели, как он начнет с кем-нибудь встречаться.
И все же ей хотелось, чтобы он ответил на ее звонок. Их отношения нужно было как-то завершить.
Аманда уже подходила к своему общежитию, когда увидела, что какой-то парень на костылях пытается вставить карточку-ключ, чтобы открыть дверь. Его рюкзак соскользнул с плеч, и он выругался.
— Послушай, давай я тебе помогу, — предложила Аманда, быстро подходя к нему.
Она вытащила свою карточку из кармана и провела вдоль полосы. Дверь щелкнула и распахнулась. Аманда наклонилась, подняла рюкзак и с улыбкой протянула его парню.
Однако улыбка мгновенно исчезла, когда она взглянула ему в лицо. Парню было не меньше тридцати, и он не мог жить в общежитии первокурсников. Он бросил костыли и стоял на двух ногах.
Его жесткий взгляд был устремлен на Аманду сверху вниз.
Девушка повернулась, чтобы бежать. Однако слева, от кустов, отделилась одна тень, справа — другая. Они начали приближаться.
Аманда открыла рот, чтобы закричать, но почувствовала, как протянутая сзади рука накрывает ее губы, приглушив звук, а в следующее мгновение — укол в шею. Еще несколько секунд Аманда сопротивлялась, потом тело перестало ей подчиняться, она обмякла и упала на руки незнакомца.
Глава
13
Ноа разбудил запах подгоревших тостов. Все тело болело. Что-то жесткое вгрызалось в спину. Она заморгала и выпрямилась. И обнаружила, что умудрилась заснуть на подоконнике. Кто-то — наверное, Питер — накрыл ее шерстяным одеялом. Однако спина, касавшаяся холодной стены, замерзла.
Она поплотнее завернулась в одеяло и направилась по коридору на кухню. Питер стоял возле крошечной плиты на две конфорки. На стойке валялась скорлупа от яиц и грязные тарелки, над тостером поднимался дымок.
Услышав шаги Ноа, Питер повернулся и слабо улыбнулся. Одной рукой он жонглировал подгоревшим ломтиком хлеба.
— Доброе утро, — сказал он.
Включилась пожарная тревога.
Ноа быстро подошла к окну, повозилась с задвижками и распахнула его. На кухню хлынул холодный воздух, и она задрожала, несмотря на теплое одеяло. Впрочем, дым быстро рассеялся, и сирена смолкла.
Ноа обернулась и увидела, что Питер снова криво улыбается.
— Извини, — кротко сказал он. — Я готовил.
Ноа посмотрела на тост.
— Едва ли это можно так назвать. А я думала, что ты большой мастер.
Питер нахмурился.
— Я никогда этого не говорил.
— Я слышала, как тебя хвалил Коди.
— Ну да… просто у него плохой тостер. — Он бросил сгоревшие кусочки хлеба в мусорное ведро под раковиной.
Через световую шахту послышался голос:
— У вас все в порядке?
— Да, Пэм, извини, — крикнул в ответ Питер.
Он посмотрел на Ноа и закатил глаза. И вдруг все происходящее показалось ей ужасно смешным — она не могла понять, что именно, но принялась отчаянно хихикать.
— Что такое? — удивился Питер, глядя на сложившуюся пополам Ноа. — Я ничего не понял.
— Кажется, горит что-то еще, — пробормотала Ноа, которая так смеялась, что ей уже не хватало дыхания.
— О, черт!..
Питер бросился к плите и сорвал крышку со сковороды. От почерневшего омлета повалил дым.
Ноа так хохотала, что не устояла и повалилась на пол.
— Не вижу ничего смешного, — проворчал Питер, схватил сковороду и, подбежав к открытому окну, выставил ее наружу, чтобы дым не шел в кухню. — Похоже, я испортил сковороду, — с горечью добавил он. — А вместе с ней загубил последние яйца.
— Как и остатки хлеба? — спросила Ноа, продолжая хихикать.
Питер мрачно кивнул.
Она ничего не смогла с собой поделать и фыркнула. Может быть, дело было в том, что Ноа по-прежнему не хотела есть, и отсутствие завтрака не произвело на нее никакого впечатления. Все вместе показалось ей ужасно уморительным, особенно выражение лица Питера, когда он держал на вытянутой руке сковородку со сгоревшей яичницей…
Ноа снова принялась смеяться.
Питер не выдержал и улыбнулся.
— Ладно, возможно, это и правда смешно, — признал он.
— Думаю, нам не стоит высовываться, — выдохнула она. — Думаешь, пожарные уже близко?
— Может быть, — ответил он.
Ноа вдруг вспомнила, как прижималась к крыше пожарной машины, когда проезжала в ворота складского комплекса, и перестала смеяться. Она увидела, что Питер с тревогой на нее смотрит.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да, все нормально, — ответила она, взяв себя в руки. — Где Коди?
— Ушел на работу. Мы хотели тебя разбудить, чтобы взять анализ крови, но ты так крепко спала… У Коди будет перерыв перед тем, как он отправится в больницу. Он обещал вернуться.
— Ладно, — сказала Ноа.
Но стоило ей представить, как игла шприца протыкает ее кожу и кровь начинает капать в пробирку… к горлу подкатила тошнота, а рука прижалась к груди.
— Что ж, попробую выяснить, можно ли здесь найти что-нибудь еще, — сказал Питер, с сомнением оглядывая кухню. — Может быть, у Коди есть острый соус.
— Все в порядке, — сказала Ноа. — Я не голодна.
Питер кивнул, словно это было нормально, хотя она ничего не ела со вчерашнего дня.
— Отлично, мне больше достанется.
Ноа не понравился фальшивый энтузиазм в его голосе, но она решила промолчать. Питер лишь старался ее подбодрить. Не его вина, что она стала какой-то извращенкой.
— Я собираюсь снова заняться изучением файлов, — пробормотала она, вставая.
— Ладно, — кивнул он. — После завтрака я проверю, все ли выгрузилось. Полагаю, что файлы сейчас находятся на удаленном сервере.
Вернувшись в гостиную, Ноа услышала, как шипит вода на горячей сковороде. Гостиная была полна дыма. Несмотря на холод, Ноа распахнула одно из окон, чтобы проветрить комнату, включила лэптоп и проверила почту. Новых писем от ее таинственного друга больше не приходило. Она решила удовлетворить свое любопытство и стала искать в сети А6М0. Большинство хакеров, как и она, выбирали себе ники на основе личных ассоциаций. Может быть, и он поступил так же.
Поиск в «Гугле» выдал ссылки на австралийскую биржу и какие-то японские сайты. Ноа просмотрела три страницы бесполезных ссылок и уже собралась сдаться, но в последний момент наткнулась на статью в Википедии.
— Ха! — вслух сказала она. — Я тебя нашла.
— Что?
Ноа повернулась. Питер стоял в дверях и протирал сковороду губкой.
— Мне кое-что удалось найти.
— О «Проекте Персефона»? — спросил он, входя в комнату.
— Нет, другое.
Ноа повернула лэптоп так, чтобы он не видел монитор. Когда она рассказывала Питеру и Коди свою историю, то не стала упоминать об ангеле-хранителе. Она и сама не знала, почему так поступила, — наверное, сработал инстинкт.
— Понятно, — смущенно пробормотал Питер. — Я буду в другой комнате, поработаю на компьютере Коди.
— Хорошо.
Ноа с трудом скрыла раздражение. Она уже давно не проводила столько времени с другими людьми и отвыкла от того, что они могут болтать просто так. Она устала от общения. Однако Питер явно не хотел уходить.
— Удачи, — наконец сказала Ноа, поворачиваясь к своему компьютеру.
— Ну ладно, — пробормотал он.
Ноа недовольно вздохнула. Ей хотелось открыть Википедию и узнать побольше о своем ангеле-хранителе. А6М0 был самолетом-истребителем[44] времен Второй мировой войны — отсюда такое количество ссылок на японском. Союзники прозвали его Зик. Если Ноа не ошиблась, ее ангела-хранителя звали Зик. Или он помешан на старых самолетах.
