Владимир Черкасов - Опер против святых отцов
На улице Сергей посмотрел в небо, где плыла полная луна, и выразился как бы в адрес ночного светила:
- Неужели же где-то здесь валяется бумага, по содержанию которой можно взять за горло сразу двух негодяев?
За луну ответил опер ФСБ Хромин:
- Так точно. И возможно, найдется эта кость в их глотки.
ЧАСТЬ IV
НЕБО В АЛМАЗАХ
Глава 1
Сотрудник Московской патриархии отец Вадим Ветлуга в своей новой роли негласного заместителя митрополита Кирина Гоняева жизнь свою существенно не изменил.
Единственным свидетельством приближения Вадима к влиятельнейшему владыке стало то, что он занял в офисе ОВЦС в Даниловом монастыре кабинет покойного отца Феогена. Как бы подчеркивая, что не собирается наследовать и прихоти предшественника, Ветлуга сразу уволил разбитную секретаршу архимандрита. Впрочем, он всегда не любил канцелярских девиц, считая, что они - одна из главных причин утечки инфомации.
Отец Вадим был крайне осторожным, бдительным человеком, поэтому и со своего местожительства в келии монастыря не съехал, хотя Кирин предлагал ему комфортабельную квартиру в центре Москвы. Вадим привык "гореть" на работе: жилье и офис рядом его очень устраивали.
В тот осенний вечерок Ветлуга выходил из офиса, как почти всегда, последним. На улице было ветрено. Вадим быстро двинулся по монастырской площади к жилому корпусу, но от ворот его робко окликнули:
- Батюшка!
Вадим обернулся. Звал его какой-то коренастый парень. Вадима удивило, что тот не подошел, а кричит издали.
- Батюшка, - повторил крепыш и стал объясняться:
- Вот какое дело. Курить я решил бросить, но сил человеческих на то не имею. Благословите на это дело!
- Идите сюда, - сказал Ветлуга.
- Не смею, - проговорил проситель, смущенно посверкивая пуговичными глазами с широкой физиономии. - Я весь прокурился, войти на святую территорию не смею.
Вадим улыбнулся и пошел к воротам. Когда он приблизился к парню вплотную, тот склонил голову, как бы ожидая батюшкиного осенения крестным знамением. Но вдруг врезал калганом попу в живот! Вадим скорчился. Парнишка оглоушил батюшку ударом сцепленных кистей по затылку, подхватил его едва ли не под мышку и поволок прочь.
За воротами молодчика поджидал джип с работающим мотором, еще один крепыш гостеприимно распахнул его дверцу, помог заволочь тело попа. Машина рванула и вмиг скрылась за ближайшим поворотом.
Ветлуге не дали проснуться в течение всей дороги, прижимая к его ноздрям вату с эфиром. Тормознули в Подмосковье на окраине поселка у высокого глухого забора. Посигналили, ворота открылись. Джип вкатился на просторный двор перед кирпичным домом в два этажа. На его крыльцо вышел Вован, посмотрел на прибывших и скомандовал:
- В подвал его.
Это была одна из баз востряковской ОПГ, здесь допрашивали, пытали, держали в заключении разную "клиентуру".
Вадим пришел в себя на бетонном полу и увидел Вована, устроившегося в этом пустом подземелье следователем за столом, на котором стояла пепельница и лежали папиросы.
- Отец Вадим, хорош валяться. Корячься и садись. - Бригадир указал ему на стул, стоящий у стола с другой стороны.
Вадим Ветлуга, человек смекалистый и быстро соображающий, молча поднялся с пола, пригладил волосы и тихо приземлился перед допросчиком. Вован, ухмыльнувшись, поинтересовался:
- Чего ж не кричишь, не возмущаешься: куда, мол, завезли? кто вы такие? что вам от меня надо?
Вадим скромно промолвил:
- Зачем лишние вопросы? Раз привезли, сами и объясните.
- Вот правильно! Первый раз толкового попа вижу. Знаю, например, епископа Артемия Екиманова, еще кое-кого наблюдал с самой верхушки вашей братии, а впечатления не очень фартовые.
- Вы, видимо, бригадир востряковской братвы по прозвищу Вован? - вежливо спросил Ветлуга.
- Опять в самую точку попал! Может, сам сообразишь и то, что мне от тебя нужно?
- Это не могу, - сказал Вадим, пощипывая свою редкую бороденку.
Вован закурил "беломорину", пустил густое облако дыма, проговорил, пристально глядя:
- Понравился ты мне, поп. Чую, можешь ты врубиться в ситуацию, сориентироваться, дальше тоже правильно себя повести. Иль я ошибаюсь?
Вадим неторопливо поправил стойку воротничка рясы, сбившуюся при лихой доставке, тоже с достоинством произнес:
- Нет, вы не ошибаетесь.
- Тогда для экономии времени открываю тебе карты, хотя ты, как замена Феогену, их от Кирина и так более-менее должен знать. Короче, помогаю я своей грядкой в крутых делах епископу Артемию. Против меня с вашей стороны стояла бригада генерала Белокрылова. Что вроде бы нам с ним делить, кроме трупов? Работаем-то в одинаковой завязке на паханов: он на своих, я на своих. Но эта паскуда в "перьях" намедни так отличилась, что мне уже психологический крайняк. Как бы дело чести теперь для меня Белокрыла достать! - Вован разволновался, не заметил, как досмолил папиросу до самого мундштука, подавился горечью осадка, стал плеваться.
- Что же вас возмутило в действиях Белокрылова? - осведомился Ветлуга, после того как бригадир вытер губы.
- С кабаком "Техас" он обнаглел. Люди в нем оттягиваются, отдыхают, зачем же там срать, кипишь устраивать? Он до того положил моих троих на своей даче? Лады, без претензий. Я фрайернулся, он попользовался. Это нормально. А "Техас" - это беспредел. Сплошное бакланство! Должен же он уважать хоть какие понятия!
Вадим едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Заметил:
- Да ведь Белокрылов - генерал КГБ. У него на все свои понятия.
Вован тоже был непрост. Изобразив возмущение белокрыловским "беспределом", он промолчал о главной причине, вынуждающей его угробить генерала во что бы то ни стало. Ее называл когда-то еще Сверчок: за систематические промахи в борьбе с белокрыловской спецбригадой Вована решили убрать с бригадирства. А это значило для него, что снова подняться ему никогда не удастся. Как и в любом рыночном бизнесе, стареющий бригадир окончательно проигрывал в проблеме "отцов" и "детей" - на вакансии оголтело лезли молодые "отморозки".
Догадывался о ситуации Вована Ветлуга. Причем, в отличие от своего предшественника Феогена, Белокрылов у Вадима никаких симпатий не вызывал. Генерал даже раздражал его своей привычкой контролировать всех и все на работе. Леонтий Александрович с самого начала был поставлен митрополитом Кирином в особое положение, он работал по своему автономному плану, а Ветлуга должен был вроде каптерщика обеспечивать его любые причуды.
- А мне хер с ним, генерал - не генерал! - воскликнул Вован. - Короче, братки тебя сюда приволокли, чтобы ты лично проводил меня к Белокрылу.
Ветлуга откашлялся в кулак, пригладил бороденку, стал объяснять:
- И я с вами буду напрямую. Не нравится мне Белокрылов. Он другом был отцу Феогену, царствие ему небесное. А мне с генералом уже не подружиться. Вы, Вован, человек опытный и в административных делах. Вот и поймите: когда я на этот участок пришел, Белокрылов на нем уже ветераном стал. У него свои заслуги и свои амбиции. В связи с этим и еще рядом причин, которые, ей Богу, мне неизвестны, владыко Кирин поставил генерала как бы на особый счет. Мне такое неприятно.
- Так и отдай мне Белокрыла! Где он сейчас в заныре?
- Я вам его и отдам, Вован. Ей Богу! - Вадим перекрестился. - Но пока о местонахождении генерала абсолютно ничего не ведаю. Я к делам только-только приступил. Белокрылов на меня еще не выходил ни по каким вопросам.
Молчал бригадир, сжав твердые губы под стрелами усов, давил испытывающим взглядом тщедушного попа перед собой. Он совершенно не церемонился с Феогеном, пытая и убивая того, потому что с самого начала раскусил тухлое нутро архимандрита. Сейчас же чуял, что попенок перед ним, несмотря на хилость, был другого характера.
- Лады, - наконец сказал Вован. - Попробую поверить. Три дня тебе сроку, чтобы вычислил Белокрыла. Хватит?
- Вполне.
- Ну и лады, - повторил бригадир. - Кинешь меня, пулю сразу получишь у тех ворот, откуда сняли сегодня тебя.
Вован встал из-за стола, сгреб с него пачку "Беломора" в карман, подмигнул отцу Вадиму. Пошел распорядиться, чтобы с ветерком домчали "подследственного" Ветлугу обратно в Москву, в монастырь.
***
В мафиозном хозяйстве митрополита Кирина дела по большому счету наладились. Терпел поражение клан епископа Артемия, причем не только из-за промахов его ударного Вована, а и по внезапно сгустившимся тучам над головой самого Артемия.
Признак беды, грядущей с престола патриарха, грозно прозвучал для Екиманова, когда Лола Шубина, такая же у епископа негласная заместительница, как Ветлуга у Гоняева, не получила очередных денежных сумм по своему Фонду "Святая Русь" из Управления делами Московской Патриархии. Артемий вынужден был позвонить туда самому управляющему архиепископу Сергию, еще одному своему влиятельнейшему врагу, но тот не соизволил даже взять трубку. А подручный этого владыки, раньше всегда предельно вежливый монашек, вдруг выпалил, очевидно цитируя своего хозяина:
