Виктор Каннинг - Семейный заговор
— Во всяком случае, компьютер обратил наше внимание на это совпадение. Такое вещество не купишь в аптеке. Но его мог приготовить тот, кто имеет подготовку по химии и фармакологии.
— Похоже, Джордж Ламли — полный профан по этой части.
— Предположим, Ламли невиновен в смерти Тайлер и никак не связан с Торговцем. А вдруг это тот единственный шанс, на который мы надеялись? Какая может быть связь между Торговцем и Бланш Тайлер, что могло заставить его пойти на убийство?
Буш откинулся на спинку стула. Опыт научил его, что истина может выбирать самые неожиданные пути. Но здесь — если им действительно удалось кое-что выудить с помощью компьютера — все было элементарно.
— Архиепископа похитили между четырьмя и пятью часами. А четыре-пять часов спустя умирает Бланш Тайлер. Так?
Сэнгвил пожал плечами.
— Если допустить, что именно Торговец ввел ей хлорпромезатин, то несложно догадаться, почему. Первое, что приходит на ум: где-то она помешала ему, стала представлять для него угрозу, и он вынужден был избавиться от нее. А может, она работала с ним с самого начала, но сейчас, по какой-то причине, он решил ее убрать. Правда, судя по описанию, это не она приезжала за первым выкупом. Но кто знает, сколько человек работает с Торговцем?
— По-моему, мы должны сделать следующее допущение, — задумчиво заметил Буш. — Между Торговцем и Бланш Тайлер существует какая-то связь. Неважно — длительная или случайная. Надо просто исходить из того, что такая связь есть. Итак, куда поехала Бланш Тайлер в минувшую субботу? Но куда бы она ни направлялась, мы должны четко понимать: каким-то образом ее пути с Торговцем пересеклись.
— Никто не знает, куда она отправилась: ни ее мать, ни Ламли. Тот, правда, сказал, что она любила выезжать за город, чтобы побыть на природе.
Буш встал.
— Надо это непременно выяснить, но проявлять крайнюю осторожность. Скоро вернется Грэндисон, я с ним поговорю. Одно известно наверняка: даже если мы сейчас вычислим Торговца, действовать нам не позволят. Обмен должен состояться. Один необдуманный шаг — и архиепископу конец.
— А мы подождем, пока архиепископ возвратится — выздоровеет после сильной простуды и приступит к своим обязанностям. Никто ни о чем не догадается. А потом мы спокойно покончим с Торговцем: в том случае, разумеется, если наши предположения верны и мы сможем его разыскать. Пока у нас лишь труп медиума и живой рантье. Негусто.
Буш резко мотнул головой. Это был первый проблеск надежды. Теперь оставалось положиться на волю провидения и ждать удобного случая. Похоже, боги наконец отвернулись от Торговца.
— Мы обязательно должны разузнать, куда собиралась Тайлер. Мне надо посоветоваться с Грэндисоном.
Через час он получил четкие указания Грэндисона.
— Ничего не предпринимайте. Архиепископа передадут в субботу. До этого запрещаю любое расследование.
— Но ведь это может быть та самая ниточка!..
— Вполне допускаю. Но до субботы — никаких действий. Откуда вы знаете, а вдруг Ламли или мать этой Тайлер каким-то образом связаны с Торговцем? И Бланш Тайлер могла сотрудничать с Торговцем. Разумеется, вероятность этого крайне мала, и все же… И тут появляетесь вы, начинаете свои расспросы. Это всегда настораживает людей. Пока мы имеем явное самоубийство, и у жителей в округе не должно быть на этот счет никаких сомнений. Расследование надо закончить на этой неделе, окончательный вердикт — самоубийство. Я договорюсь с тамошней полицией. Нельзя давать Торговцу ни малейшего повода подумать, будто фортуна начала ему изменять. Но как только архиепископ окажется на свободе, мы начнем действовать.
Грэндисон улыбнулся.
— Неужели вам хочется стать виновником гибели архиепископа? Вот этого скрыть уже не удастся. Представляю, какой шум поднимут газеты, сколько голов полетит — включая и наши с вами, не волнуйтесь. Я покончу с Торговцем, но не раньше, чем архиепископ благополучно вернется домой.
— Тогда может быть слишком поздно, он улизнет от нас.
Грэндисон покачал головой.
— Не думаю. Я слишком страстно молился, а молитвы часто бывают услышаны. Просто иногда мы этого не понимаем. Но это же так очевидно. Архиепископа похитили между четырьмя и пятью, женщина умирает между восьмью и девятью часами в тот же вечер. Вроде бы самоубийство: она беременна, к тому же в семье это не первый случай. У полиции и так дел хватает, и в другом месте дело бы просто закрыли. А почему бы, собственно говоря, и нет? Но вот она, удача: шеф полиции Солсбери весьма щепетильно подходит к расследованию самоубийства. Он назначает дополнительную экспертизу, и в крови находят этот хлорпромезатин. Если бы в отчете не фигурировал данный эпизод, мы бы ни за что не заинтересовались самоубийством Тайлер. Насколько мне известно, вы не играете на скачках. Так вот, в жизни каждого заядлого игрока бывают моменты, когда он делает ставку вопреки прогнозам экспертов, просто по интуиции, и оказывается в выигрыше. Сейчас именно такой случай, говорит мой внутренний голос. Но надо спокойно дождаться субботы.
Мисс Рейнберд положила телефонную трубку и посмотрела в окно. У озера рабочие распиливали поваленный вяз, она ясно слышала гудение их электрических пил. Мертвые деревья наводили на нее тоску. Этот вяз стоял здесь всегда, сколько она себя помнила. Его посадили за много лет до ее рождения. И вот он засох. Да, всему приходит конец.
Ее сильно потрясло то, что сообщила ей Ида Куксон несколько минут назад. Она отошла от окна, налила себе рюмку хереса и села в кресло — то самое кресло, в котором она всегда сидела во время сеансов мадам Бланш. А сейчас мадам Бланш была мертва. «Самоубийство» — так сказала Ида. Отравила себя угарным газом в машине. Невероятно! Молодая, полная сил и здоровья, умная женщина… С первого взгляда было видно, как она любит жизнь, да и свое дело тоже. Даже не верится. И что толкает на это людей? Когда Ида ей все это рассказывала, у нее мелькнула мысль: а вдруг она сделала это из-за их размолвки? Но тут же отмела свое предположение. Мадам Бланш не привыкать к жизненным неудачам, она сама об этом говорила… А тут еще этот сон. Надо же, именно сегодня ночью ей приснилась мадам Бланш. Слава богу, Хэриет ее уже по ночам не беспокоила. Но зато появилась мисс Тайлер. Мисс Рейнберд снилось, будто Бланш ее старинная подруга, и они встретились после долгой разлуки. Бывает, что сны запоминаются до мельчайших подробностей: она показывала мадам Бланш свой дом, они гуляли, смеялись, мило болтали. Потом остановились на втором этаже у парадной лестницы и стали смотреть в окно. Она отчетливо помнила, что у озера, находящегося за садом, кто-то стоял, какой-то молодой человек. Она не могла его хорошо разглядеть, но точно помнила, что волосы у него светлые. Причем она была абсолютно уверена, что юноша ей знаком, хотя забыла его имя. Она просто знала и любила его. Он ловил рыбу в озере, а ведь сорок лет минуло с тех пор, как Шолто развел там форель и запретил рыбную ловлю. Он обожал этих рыб, кормил их по нескольку раз в день, и некоторые весили по пять-шесть фунтов. И вот во сне она скорее чувствовала, чем видела, как выгнулась удочка в руках юноши, как отчаянно забилась рыба. Если бы кто-то другой нарушил запрет Шолто, она немедленно приказала бы вышвырнуть вон наглеца, а они лишь переглянулись с мадам Бланш и понимающе улыбнулись друг другу. Вид юноши, удившего рыбу, доставлял им какую-то непонятную радость.
Потом они отошли от окна и направились к лестнице, с которой у нее были связаны плохие воспоминания. Ведь именно отсюда упал Шолто. Его смерть принесла ей освобождение, хотя она старалась подавить в себе радость, которую она испытала, узнав о его гибели. Теперь она — хозяйка в доме, и никто не смеет унижать или оскорблять ее.
Мадам Бланш остановилась рядом с ней наверху лестницы и, улыбнувшись, внимательно на нее посмотрела. Ее взгляд говорил, что ей прекрасно извёстны все чувства и мысли мисс Рейнберд.
— Бедный Шолто, он был несчастным человеком, вы не должны винить себя, Грейс.
Грейс… Да, именно так она назвала ее. И она хорошо помнила, что сказала в ответ:
— Он так много пил… Я предупреждала его, просила быть поосторожнее. Но теперь, спустя годы, могу признаться — та трагедия принесла мне огромное облегчение.
Мадам Бланш, спускаясь по лестнице, добавила:
— Любая несправедливость устраняется теми, в чьих руках жизнь и смерть. — И она засмеялась своим особым девичьим смехом. — Пойдемте, Грейс. Я хочу посмотреть, как вы отремонтировали свои комнаты.
Мисс Рейнберд спустилась со своей гостьей до конца лестницы и проснулась.
Настоящей мадам Бланш уже не было в живых, но в это так трудно поверить.
Она налила себе еще хересу и неожиданно понял? что в последние дни пила больше обычного. Какие все-таки необычные бывают сны! Потягивая херес, она подумала, что не будет ничего зазорного в том, если она пришлет венок на похороны мадам Бланш. Необходимо только выяснить, когда состоится церемония. Можно не ставить свое имя на венке, лучше просто написать: «От друга».
