Дарья Калинина - Шаловливый дедушка
Инна уставилась на кучу денег на столе. В голове неприятно гудела мысль, что она здорово продешевила с оплатой своих услуг. Но особенно долго терзать себя времени не было, в любую минуту к дому мог подкатить Крученый. Инна быстро накрасилась, причесалась и надушилась. Ведь ей предстояло заново завоевывать сердце Бритого, в котором, как он уверял, прочно поселилась другая.
Крученый был, как всегда, пунктуален. Инна увидела его машину ровно через двадцать четыре минуты с половиной. А еще через полминуты «Мерседес»
Крученого уже стоял возле нее. Инна села на заднее сиденье и испуганно охнула. В ногах лежал свернутый в рулон ковер, который дергался и шипел.
— Что это? — спросила она. — И где Бритый?
— Вон он, — кивнул Крученый на шевелящийся у Инны под ногами ковер. — Пришлось принять меры, а то больно шумел. Прямо удивляюсь, что это с ним.
Ни Вовчика, ни Макса вроде бы не признал. Когда они к нему подвалили и стали запихивать в тачку, начал орать. Ну, да не беда. Я за рулем сидел, стекла тонированные. Анжелика Ивановна и ее муженек меня видеть не могли. А ребят они не знают, тачка у нас левая, с сегодняшнего дня в угоне числиться будет. Так что тут все в порядке. Но вот Бритый меня удивляет. Как это он не признал Макса и Вовчика?
Они у нас уже третий год работают. Не могли же его мозг так основательно обработать, чтобы он своих уже не узнавал, а? Как ты думаешь, Инна? В конце концов мы с ним сегодня должны были подписывать бумаги у нотариуса, где он собирался передать мне фирму и все прочие доходы, связанные с ее деятельностью. Как он в таком состоянии собирался подписывать документы? Не понимаю. И сможет ли наш гипнотизер вообще его в чувство привести, прямо и не знаю.
Озабоченно покачивая головой, погруженный в грустные мысли, Крученый тем не менее уделял дороге достаточно внимания и к своим холостяцким апартаментам доставил запеленутого в ковер босса без приключений. Обошлось без столкновений с патрульными машинами и прочих радостей. Бритого вытащили из машины, но он тут же принялся издавать приглушенные ковром, но все же вполне явственно слышимые крики о помощи.
— Ну, совсем придурок! — простонал Крученый. — Он что, обратно к своей мамочке хочет? Господи, что делать-то? Как же нам его ко мне-то протащить? У меня во дворе бабки целый день сидят, увидят вопящий сверток и мигом в милицию сообщат.
Точно ведь сообщат.
— Двинуть ему по башке, — предложил Макс. — Затихнет.
— Ты совсем рехнулся! — набросился на него Крученый. — Мы и так не знаем, что у него в голове делается. А ты еще стукнуть предлагаешь. Да я тебя сейчас самого…
— Ну, ладно, чего ты, — пробасил Макс. — Я же как лучше хотел.
— Как лучше он хотел, — продолжал кипятиться Крученый. — Думайте.
— Давайте я с ним поговорю, — предложила Инна. — Может быть, он нас из-за ковра и шума двигателя не слышал и не понимает, что мы его друзья.
Она заглянула в ковер и ласково сказала:
— Миленький мой Бритый, ты не волнуйся и не кричи. Это я, твоя Инна, и твои друзья. Нам пришлось похитить тебя, чтобы поговорить. Иначе нам никак не удавалось до тебя добраться. Мы точно тебе вреда не причиним.
Ее слова возымели действие. Бритый издал приглушенное булькание и после этого затих. Обрадованные Макс с Крученым подхватили ковер и потащили его к дому. А Вовчик остался, чтобы отогнать машину подальше от дома Крученого.
— А, соседушка! — приветствовала Крученого, согнувшегося под тяжестью ковра, тщедушная бабка с ехидными глазками. — Ковер домой тащишь? Оно и славно, нам хоть от твоей музыки не так тошно будет.
Ковер-то шум поглощает. И вон, вишь, какой толстый отхватил. Посередке аж бугрится. Дорогой небось?
— Дорогой, всей вашей пенсии за год не хватит, — улыбнулся ей Крученый, и бабка испарилась, возмущенно шипя о хамах, которые разбогатеть-то разбогатели, но вести себя прилично так и не научились.
— Ты бы с ними полегче, — сказала Инна. — Соседи все-таки.
— Старая калоша она, а не соседка, — сказал Крученый, отпирая металлическую дверь. — Истеричка. То барабашка у нее в квартире, то инопланетяне ее для опытов похитили. То публичный дом я у себя на дому открыл, то подпольный цех по изготовлению самогона. Дура!
С этими словами они наконец ввалились в квартиру Крученого, осторожно опустив Бритого в ковре на пол.
— Уф! — отер пот со лба Крученый. — Мы с Максом водички пойдем попьем, не будем вам с Бритым мешать. Но если что пойдет не так, то зови, мы близко.
И ушли. Инна легко раскатала ковер и увидела своего любимого в каком-то неестественном цвете.
— Эй! — взвизгнула Инна. — Ты живой?
Крученый с Максом явно подслушивали из-за двери, потому что ворвались они моментально. После череды энергичных похлопываний Бритый начал подавать признаки жизни. Инна притащила из холодильника графин с водой и, подкравшись сзади, опрокинула его целиком на Бритого. Тот очень быстро очнулся, особенно когда кубики льда застучали по его голове.
— Ой! — выдохнул он и сел, испуганно оглядываясь по сторонам. — Где я?
— Совсем дело плохо, — шепнул Крученый друзьям. — И мою гостиную не узнает, а ведь вдвоем мебель и обои для нее подбирали.
Бритый оглянулся и увидел Инну с Крученым.
— А! — мигом просиял он. — Вас-то мне сам бог послал!
— Ты не Бритый! — выпалила Инна. — Ты — не он. У тебя родинка на щеке от воды полиняла.
— И Бритый уже два года как вместо золотых зубов поставил себе фарфор, — поддержал ее Макс.
— И вообще морда у тебя совсем другая, — закончил Крученый. — Странно даже, как это мы могли купиться? Ты кто, парень? И где Бритый? Что вы с ним сделали?
И Крученый вцепился в самозванца и затряс его словно грушу, явно не опасаясь повредить тому что-нибудь. Например, кости.
— Отпустите меня! — взвыл парень. — Я все расскажу. Только по порядку.
— Говори, а то я из тебя душу вытрясу, — сказал Крученый, швыряя парня в кресло, стоящее в дальнем от окна углу.
Парень затих и только переводил взгляд с одного предмета на другой.
— Кто эта девка, которую ты выдавал за свою невесту? — допытывалась у него Инна.
— Говори, ну! Как тебя зовут? — твердил Крученый.
— Кто ты вообще такой?
— Говори! Или тебе помочь? — спросил у него Макс.
— Нет, не надо, — испугался парень. — Все расскажу. Зовут меня Вячеслав Шико. Я актер Нового театра в Питере.
— Что за театр? — спросил Крученый. — Впервые слышу про такую галиматью.
— Мы экспериментальный театр, — сказал Слава. — Сейчас арендуем помещение в ДК Ленсовета.
Но скоро нас оттуда попрут. Мне лично так кажется.
— Это неважно, что тебе там кажется, — заявил Крученый. — Говори по делу.
— Вот я и подбираюсь к существу, — сказал Слава. — Пять дней назад меня во время выступления увидела одна особа. В недобрый час она подошла ко мне после выступления. Такая грузная и, как мне показалось, глупая тетка. С ней был совсем молодой парень, оказавшийся тем не менее ее мужем. Она предложила мне поучаствовать в розыгрыше и прилично за него заплатить. Баба назвала сумму в пять тысяч долларов. Конечно, я должен был заподозрить что-то неладное. Ни она, ни ее муж не тянули на людей, способных заплатить такие деньги. Но в тот день на спектакле сидели всего двенадцать человек, и это при зрительном зале, рассчитанном более чем на сто мест. Так что зарплата — понимаете сами. А у меня столько планов и.., долгов. Мне очень были нужны деньги. И я решил рискнуть. Трижды глупец!
— И что ты должен был сделать за эти деньги?
— Изобразить ее сына, — сказал Слава. — Она дала мне его фотокарточку и спросила, смогу ли я перевоплотиться в него. Все должно пройти без сучка, без задоринки, иначе мне моих пяти тысяч не видать. Мы с ее сыном были похожи, немного грима, и издалека нас невозможно было отличить.
— Да, это издалека. Ну, а вблизи как? — спросила Инна. — Я ведь разговаривала с тобой. И твое лицо вполне убедило меня в том, что ты и есть оживший Бритый.
— Дело в том, что я мастер мистификаций. Я способен одновременно дурить достаточно большое количество людей, представляясь им то Пьером Ришаром, то Олегом Табаковым, то Дженифер Кроуфорд.
Словом, любым человеком, кого я лично видел хоть раз в жизни. Такой у меня дар. Немного гипноза, и я на время превращаюсь в любого человека.
— Эй, а ты не врешь? — спросила Инна.
— Если не верите, сходите в наш театр-студию.
Там висят мои афиши. Мой номер в том и состоял, что я демонстрировал перед публикой разных популярных людей, актеров, музыкантов. Хоть президентов. Чуть-чуть грима и немного моих способностей. Я так набил на этом руку, что мог одновременно гипнотизировать более сотни человек. Впрочем, наша зрительская аудитория никогда не бывала так многочисленна.
— И что ты должен был делать в качестве сына? — спросил Крученый.
