Нина Васина - Глинтвейн для Снежной королевы
Удлиненный и блестящий его голый череп тут же засиял, отражая свет множества ламп, а зеленоватые глаза приобрели тот странный потусторонний оттенок причастности к неведомому миру, которому Кощей служил больше сорока лет.
— Это все из-за мальчика, да? — мученически выдавил он из себя и решился взглянуть в лицо Марии, заразив и ее своим отчаянием. — Говорил я адвокату: вывозить трупы — это одно, а живых — это совсем другое! Его убил отец мальчика, да?
— Ка…ка…какой отец? Какого мальчика? — растерялась Мария и обессилела от предчувствия зловещей тайны.
— Никаких отцов и детей, никаких кровавых мальчиков в глазах! Его застрелила я! — выступила Лиза, подтолкнув Марию к стулу. — Из чувства самосохранения. Некоторые называют это чувство ревностью. Что вы так смотрите? У Попы был пистолет, я знала, где он его хранит. Пришла на свидание. Он весь расфуфырился, как павлин. Настоящий павлин в своем кимоно! Шампанское в лед засунул. Почему-то он поил меня только шампанским. Еще и облить норовил при этом. А может, он просто так и не наловчился открывать бутылки?… — задумалась Лиза. — На самом деле я баба без комплексов, пока мужик не начинает делать ставку на жалость. Попа мне сделал предложение. Описал в подробностях свою тяжелую холостяцкую жизнь. Колечко подарил. Разжалобил! А потом привел к себе в квартиру малолетку. Оклемалась? — повернулась она к Марусе.
Поскольку та неуверенно замотала головой, мыча что-то нечленораздельное, Лиза попросила у Кощея нашатырь.
— Нет, ну в самом деле, — продолжила Лиза, дождавшись, пока Маруся понюхает мокрую ватку. — Я не ангел, конечно, зато в личной жизни… в личной жизни я… О чем мы?
— Ты баба без комплексов, — прошептала Маруся.
— Вот именно. Захотел мужик в возрасте развлечься, подпитаться, так сказать, юной кровью — нет проблем! Это значит, с физиологией у него все в порядке — устоявшийся кобель. Но ведь он не просто подсел на модельный стандарт плоскогрудых шестнадцатилеток, он же!.. — Лиза потрясла кулаками. — Он, как последний импотент, для разогрева еще ей и белья проституточного накупил! Вот когда я это белье в его квартире нашла, я и пошла на убийство. Вникаешь? — теперь она обращалась к Кощею.
Тот стоял перед каталкой с мертвым адвокатом, сложив опущенные руки под животом, и внимательно разглядывал рану в груди Попакакиса.
— А где оружие, из которого вы его?… — поинтересовался он.
— Вот и я у Маруси первым делом спросила: оружие где? — прищурилась Лиза.
— А-а-а?… — встрепенулась Маруся. — Ничего там не было.
— То есть пропал пистолет, из которого вы стреляли? — уточнил Кощей, не поворачиваясь. — Соответственно, с вашими отпечатками?
— Никаких отпечатков, — усмехнулась Лиза. — Я брала его через трусы. Да не через свои! — повысила она голос на растерянный взгляд Маруси. — Взяла первые попавшиеся трусы из шкафа этой… Да подобное и трусами назвать трудно — кружавчиков едва хватило, чтобы прикрыть рукоятку. Трусы, кстати, тоже пропали, — заметила она задумчиво. — Облом…
ЗАПАХ
Вернувшись в квартиру Самойлова, Лера первым делом сунулась в холодильник.
— Не густо, — разочарованно заметила она и посмотрела на Гошу так, что тот занервничал. — Вот, — протянула ему Лера зеленую двадцатку.
— Благодарствуйте, — лицо Гоши пошло пятнами, — но мне за сопровождение Прохора Аверьяновича зарплату платют ! Ежели изволите ручку когда дать облобызать, это другое дело, а деньги — это оченно для нас обидно.
— Есть хочу! — повысила голос Лера. — Купи чего-нибудь вкусного.
— А сами отчего же затрудняетесь в магазин в подворотне сбегать? Там и обменник на потребу некоторым ранним дамочкам имеется, — продолжал ерничать Капелюх.
— Я не могу, — объяснила Лера. — Труп адвоката из квартиры унесли? Унесли. Если это сделала милиция, то мои портреты уже расклеены на всех столбах — «разыскивается»!
— Я пойду, — вклинился между ними Самойлов и, к большому удивлению Гоши, выдернул из руки Леры двадцатку.
Лера тоже несколько растерялась.
— Я люблю ореховое масло, — наставляла она Самойлова, отправившись за ним по коридору к двери. — Печеночный паштет — к нему можно печенье, маринованные огурчики, ливерную колбасу и персики. А мороженое — только сливочное! — прокричала Лера уже в открытую дверь.
Убедившись, что Старик спускается по ступенькам вниз, Лера решительно направилась в кладовку. Осмотрелась, принюхиваясь, подтащила стремянку на середину комнаты и поднялась наверх. Гоша, удивленно наблюдающий за ее действиями, бросился к стремянке, когда Лера пошатнулась, наткнулся на веселый хитрый взгляд светлых глаз и неожиданно для себя решительно обхватил ладонью щиколотку девочки.
— Полегче!.. — нахмурилась Лера.
— Что ты делаешь?
— Нюхаю!
— Слезай, — приказал Гоша. — Мне не нравится, когда посторонние шарят в кладовке Старика.
— Вот же придурок! — беззлобно пробормотала Лера, но послушалась — слезла. Постояла, посмотрела на Гошу и спросила: — Видел дыру в углу под потолком?
— Я не любитель разглядывать чужие тайны.
— Да какие тайны! В этой комнате уже два года пахнет одними и теми же духами, просекаешь?
— Не думаю, что Прохор Аверьянович…
— Он не пользуется даже дезодорантом для ног! — перебила Лера. — Запах идет из комнаты за стеной через дырку под потолком — там что-то вроде вентиляционного отверстия.
— И что? — не понял Гоша.
— Духи «Ля Фоли» — двенадцать тысяч за флакон. Теперь подумай, что там за этой стеной?
— Женщина, — уверенно ответил Гоша.
— Я спросила — что, а не кто, — фыркнула Лера.
— Спальня, — подумав, кивнул Гоша.
— Как тебя зовут? — вдруг спросила Лера.
— Игорь Максимович, — нахмурился Гоша.
— Игорь Максимович, — строго заметила Лера, — если твоя жена вдруг начнет пользоваться перед сном парфюмерией в количестве, достаточном для проникновения запаха в соседнюю квартиру, подумай — что у тебя не в порядке?…
— Ванная! Там — ванная комната, — предложил следующую версию Гоша и заодно заметил: — Я не женат.
Лера вышла из кладовой, присела у стены на корточки.
— Бедный, бедный Прохор Аверьянович, — вздохнула она. — С кем ему приходится работать?
— Что, опять не угадал? — Гоша устало свалился в кресло у кровати. — Почему бы там не быть ванной? Женщина после водных процедур брызгает на себя туалетной водой…
— И?… — выжидательно посмотрела Лера.
— И… идет спать? Нет, подожди, вдруг она спит одна — на кой черт тогда ей душиться?… Идет… Она идет на вечеринку. — Гоша длинно, с удовольствием зевнул.
— Там не может быть ванной, потому что стояк проходит в другой стороне квартиры, — скучным голосом объявила Лера.
— Ладно, сдаюсь, — Гоша поморгал, сгоняя наплыв слез после мощного зевка.
— Я так и думала, — хмыкнула Лера, поднялась и ушла в коридор.
— Я же сказал — сдаюсь! — крикнул Гоша, потом встал и отправился за девчонкой. — Можно еще предположить, что там тоже чья-то кладовка. В комнате за стеной некто наладил подпольное изготовление духов — привозит контрабанду и разливает ее по флаконам у себя в квартире.
— Не пойдет, — Лера потеряла к разговору весь интерес, дошла до кухни, взяла губку и занялась оттиранием чашек изнутри. — Контрабанда предполагает разнообразие продукции. Трудно представить, что кто-то привозит ведрами для разлива одни и те же духи.
— Ладно, давай забудем про кладовку и поговорим о женщине. Женщина душится, когда идет на свидание или… — Гоша растерянно задумался. — Два года — свидание в одном месте?…
— Или на работу, — кивнула Лера, стоя у раковины к нему спиной.
— То есть там — ее рабочее место? Брось, это жилой дом.
Лера вытирала руки, оценивающе осматривая молодого мужчину, сидевшего за столом. Отложила полотенце и серьезно предложила:
— Спорим на двадцать долларов, что за стеной кладовки рабочее место женщины, предпочитающей из всех духов «Ля Фоли».
— Понял! — в озарении Гоша стукнул ладонью по столу. — Она — проститутка! Никто не выиграет спор, потому что женщина принимает клиентов на дому, значит — это ее спальня! И одновременно — место работы.
Ужасно довольный собой, он с улыбкой посмотрел на девочку, но больше пяти секунд взгляда ее глаз не выдержал. Лера смотрела на него со снисходительным терпением и даже с лаской — так смотрит мамочка на своего извозившегося в грязи, возбужденного игрой малыша.
— Двадцать долларов, — напомнила она.
— Да это бред, — сник Капелюх. — Это невозможно выяснить! Ты думаешь, можно постучать в дверь любой квартиры — здрасьте, не принимаете ли вы у себя на дому клиентов?
— Я думаю, что там — офис. Никаких проституток с клиентами.
