Ирина Градова - Вакцина смерти
– О-очень благородно! – пробормотал Артем. – И что дальше?
– Роман ушел через десять дней – просто не вышел однажды на работу, и все. А еще через две недели обнаружилась пропажа образцов.
– А не поздновато ли? Я имею в виду, вы имеете дело с такими опасными веществами…
– Роман не просто взял пробирки, он подменил их другими, поэтому мы не сразу забили тревогу…
– Хорошо, но вы и ваше начальство в конце концов все выяснили – почему тогда не обратились в полицию? Вы же должны понимать, что такие кражи просто так не совершаются и что рано или поздно добром дело не кончится!
– Я знаю, что они искали Романа…
– Искали? Что значит – искали?! Он что, иголка в стоге сена?
– Он… Понимаете, никто ведь не знал…
– Чего не знал?
– Что Роман эмигрировать собрался! Оказывается, он прошел конкурс на эмиграцию молодых специалистов, и как раз бумаги пришли… Наверное, поэтому и с увольнением так получилось.
– Вы хотите сказать, что этот ваш… Мишин украл из лаборатории опасный вирус и вывез его за границу?!
– В Канаду, кажется…
Карпухин закатил глаза: он ожидал чего угодно от разговора с незнакомкой, но только не такого поворота дел. Международного скандала ему сейчас как раз и не хватает!
Дальнейший разговор не клеился. Артем задавал вопросы, но Рымкевич затруднялась с ответами. Наконец майор сдался.
– У меня к вам остался последний вопрос, – сказал он, тяжело вздохнув.
– Д-да?
– Когда я посещал «Медресурс», то заметил на каждом углу камеры наблюдения.
– Да, у нас с этим строго – отчетность, понимаете ли, ведь…
– Понимаю-понимаю, – поспешил прервать женщину Карпухин. – А как насчет лабораторий?
– Лабораторий?
– Ваши лаборатории оснащены камерами наблюдения?
Казалось, посетительница совсем растерялась. Это выглядело более чем странным: разве можно не заметить наличие камеры, дни напролет работая под ее неусыпным «оком»?
– Да… – неуверенно произнесла наконец Рымкевич. – Да, есть камеры… во всех лабораториях.
– Как долго вы храните записи?
– Записи?
Господи, похоже, у нее прямо здесь, в кабинете, появилась неприятная привычка повторять за майором каждое слово. Карпухин слыхал, так делают на Востоке – сначала повторяют последние слова собеседника, затем уточняют, правильно ли его поняли, и только потом отвечают на вопрос.
– Ой, я даже не знаю… – проговорила между тем окончательно сбитая с толку посетительница. – Вам лучше спросить у… Ох, только не говорите им, что я приходила, ладно? Вы же не обязаны рассказывать… Меня уволят, если…
– Успокойтесь, Ольга, – сказал майор, успокаивающе поднимая руки ладонями вперед и стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче. – Никто в «Медресурсе» не узнает, что вы были у меня – даю слово.
– Спасибо вам… Я просто… Знаете, я подумала, что вы захотите выяснить, откуда взялся вирус…
Выпроводив Рымкевич, Артем вернулся к столу. Усталость как рукой сняло – он вновь был готов «к труду и обороне». Сняв трубку стационарного телефона, майор позвонил Грише Кондратьеву.
– Слушай, Григорий, надо выяснить, работает ли в ЗАО «Медресурс» дама по имени Ольга Рымкевич.
– Сделаем, товарищ майор. Что-нибудь еще?
– Да. Нужно навести справки о гражданине Романе Мишине, бывшем работнике той же фирмы.
– Что конкретно вы хотите узнать?
– Конкретно – все. Я хочу знать, где он в данный момент обретается, с кем, чем занят – короче, как я и сказал, абсолютно все!
– Есть, товарищ майор, – считайте, что уже сделано.
Вот за что он любил Гришу, так это за его умение понимать все с полуслова. Любому другому пришлось бы долго и нудно объяснять, что к чему, а Кондратьев брал под козырек и мчался выполнять указания. Может, он и не самый инициативный его сотрудник, но уж точно – самый исполнительный.
* * *– Объясните, пожалуйста, Денис Васильевич, каким образом вы оказались отстраненным от работы группы вирусологов, которую вам было поручено координировать?
Голос вице-губернатора звучал спокойно, но спокойствие это являлось напускным: на самом деле Кропоткина так и кипела изнутри, лишь усилием воли заставляя себя сидеть на месте.
– Не понимаю, о чем вы говорите…
Толмачев и в самом деле не понимал, как так вышло. Он исправно выполнял все ц / у Кропоткиной и, насколько возможно, держал ее в курсе происходящего. В какой именно момент он утратил контроль над ситуацией? Наверное, когда Рыжов приказал долго жить и руководство группой перешло к этому сосунку Карелину, оказавшемуся, ко всему прочему, сыном покойного! Парень нарочно игнорировал Толмачева, не отчитывался перед ним и на все угрозы реагировал однозначно: если губернатору интересно, как идут дела, пусть сам приходит и выясняет. Не мог же он передать Кропоткиной слова молодого идиота, возомнившего себя Гиппократом или кем там еще?! И вот теперь все добрые намерения пошли прахом, потому что «наверху» решили, что он, Толмачев, ненадлежащим образом выполняет возложенные на него обязанности. И уж наверняка тут не обошлось без Андрея Лицкявичуса – он спит и видит, как бы снова занять место, которое полагает по праву своим, а его, Толмачева, считает временщиком!
– Очень плохо, что не понимаете! – между тем говорила Кропоткина. – Я и раньше сомневалась в вашей способности правильно реагировать в экстренной ситуации, а теперь вот окончательно уверилась в собственной правоте. Вы даже не в курсе, что к делу подключилась полиция, потому что неожиданная эпидемия, возникшая в городе, может быть связана с уголовным делом об убийстве, находящимся в производстве у следователя Карпухина!
Ну конечно, Карпухин – кто бы сомневался!
– И почему-то, – продолжала вице-губернатор, – я узнаю обо всем этом не от вас, Денис Васильевич, а от других людей!
Она сорвалась на крик.
– Надо благодарить бога, – снова заговорила Кропоткина, выпустив пар и слегка успокоившись, – что дела, похоже, налаживаются – не вашими стараниями! Короче, так, Денис Васильевич: готовьтесь к передаче дел. Я хочу, чтобы через десять дней, к двадцатому числу текущего месяца, все бумаги по ОМР находились в образцовом порядке. У вас мало времени, так что начинайте прямо сейчас.
– Вы… увольняете меня? – изумленно проговорил Толмачев. Он готовился к буре недовольства со стороны Кропоткиной и даже собирался снести все с ангельским терпением, но такого никак не ожидал. – Вы не можете…
– Ошибаетесь, могу, – с ледяным спокойствием ответила женщина. – На этой должности необходим человек, на которого можно положиться.
– Но комитет…
– Вы забываете, Денис Васильевич, что Комитет по здравоохранению не имеет к ОМР никакого отношения: отдел формировался по инициативе губернатора Санкт-Петербурга, и только ему принадлежит право принимать решения по этому поводу. И, как я уже вас проинформировала, такое решение принято.
Толмачев собирался еще что-то сказать, но вице-губернатор уже опустила голову и уткнулась носом в бумаги, лежащие на столе. Всем своим видом Кропоткина давала понять, что разговор окончен.
* * *Глаза открывались с трудом. Помню, в детстве частенько болела конъюнктивитом, когда летел тополиный пух, – именно такие ощущения я испытывала и сейчас, хотя во всем теле чувствовалась удивительная легкость, словно я разом похудела на двадцать кило и неожиданный порыв ветра мог запросто сдуть меня с кровати… Кстати, а почему я в кровати? Очертания лица, нависшего надо мной, никак не желали оформляться, и я зажмурилась и поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Ну, как вы там?
Голос звучал знакомо, но мне понадобилась минута, чтобы понять, что со мной говорит Шурик.
– Что я… здесь делаю?
Слова дались мне с трудом: горло пересохло и саднило, а в рот словно напихали ваты.
– Вот, держите!
Благословенный носик поилки коснулся моих губ, и я жадно отпила жидкости. Рот мгновенно свело от кислого вкуса.
– Господи… что это за гадость?!
– Вода с лимонным соком, – отозвался Шурик. – Пейте-пейте, это полезно.
Я повиновалась, несмотря на оскомину.
– Как мои дела? – поинтересовалась я, опустошив поилку.
– Optimum medicamentum quies est[20], – пробормотал он, отставляя ее на тумбочку.
Теперь, когда глаза вновь показывали мне мир, я не могла не заметить, что Шурик выглядит не лучшим образом. Веки у него опухли, под ними залегли коричневые тени, а между светлыми бровями резко обозначилась глубокая морщина.
– Ты здоров? – озабоченно спросила я.
– Не болтайте глупостей! – почему-то рассердился он. – Болеть нам некогда, поэтому вам придется постараться, чтобы как можно быстрее оказаться на ногах.
– Есть spes reconvalescendi?[21]
– Restitutio ad integrum![22]
– Как дела с вакциной?
– Продвигаются – благодаря информации, полученной от вашего друга.
