Антон Леонтьев - Вилла розовых ангелов
Александр, покачав головой, возразил:
– Дон Пако, спасибо за ваше гостеприимство, но мы не можем подвергать вас и вашу семью опасности. Помогите нам с документами и автомобилем и... и позаботьтесь о погребении отца!
Вечером следующего дня, под покровом темноты, виллу покинул красный «Рено» с затемненными стеклами и барселонскими номерами. Дон Пако раздобыл беглецам новые удостоверения личности.
– Куда мы отправимся? – спросила Оля.
– Легче всего затеряться в большом городе. В Мадриде нас никто не будет искать! – ответил молодой Лопес.
31
Профессор Фелиппе Торриверда, ведущий специалист Мадридского университета по маринистической истории Нового времени, был высоким и чрезвычайно худым господином с длинной седой бородкой и умными голубыми глазами. Он был одет в вельветовые штаны, белую рубашку и полосатую безрукавку, на шее у него на серебряной цепочке болтались старенькие изогнутые очки. Профессор любезно согласился принять у себя в особняке странную делегацию – двух симпатичных девиц явно неиспанской наружности, темноволосого молодого человека и пожилую даму с печальным выражением лица.
– Прошу вас, сеньоры и сеньор! – приветствовал профессор Торриверда гостей на пороге своего кабинета.
Оля, оказавшись в святая святых маститого ученого, немедленно ощутила к нему симпатию – своей дружеской улыбкой и естественной любезностью профессор Торриверда во многом напоминал ей профессора Милославского из Нерьяновска.
В кабинете профессора, овальном помещении с высокими потолками, вдоль стен тянулись огромные книжные полки, тут же стояла раздвижная лестница. Стол профессора был завален бумагами. Оля обратила внимание на большую гравюру, украшавшую стену за креслом ученого: она изображала морскую баталию при Палермо в апреле 1676 года – несколько парусников, французские и голландские, окруженные клубами дыма, обстреливали друг друга из пушек.
– Замечательная гравюра, не так ли? – перехватив взгляд Оли, спросил сеньор Торриверда. – На ней запечатлено одно из судьбоносных событий в истории Европы.
Саша, поблагодарив ученого за то, что тот нашел для них время, приступил к существу вопроса:
– Сеньор профессор, нам посоветовали обратиться к вам, потому что вы считаетесь самым крупным специалистом во всей Испании по эпохе с шестнадцатого по конец восемнадцатого века.
Профессор Фелиппе Торриверда, польщенно улыбнувшись, кашлянул и произнес:
– О, мне чрезвычайно приятно услышать подобное мнение, но уверен, что мои заслуги перед наукой во многом переоценены. Однако чем могу быть вам полезен?
Оля вынула из пакета старый корабельный журнал и положила его на стол. Профессор, встрепенувшись, нацепил на орлиный нос очки и взял в руки рукопись.
– Мы хотели бы знать ваше мнение как эксперта в подобных вопросах, представляет ли этот журнал какую-либо ценность, и если да, то во сколько он оценивается, – продолжил Александр.
Торриверда, проведя пальцами по кожаному переплету, раскрыл журнал. Затем профессор занял место за столом, достал большую лупу и принялся изучать каракули.
– Я уверена, что книжка стоит многие миллионы! – прошептала Лорка. – Единственный экземпляр в своем роде или что-то подобное! Иначе зачем дон Рафаэль охотился бы за этой древностью?
С момента бегства из Малаги прошло три дня – прибыв в Мадрид, Лопесы и сестры Данилины обосновались в небольшом отеле. Саша навел справки и выяснил, что профессор Торриверда считается самым авторитетным специалистом во всем, что связано с морскими путешествиями Нового времени. Он позвонил в университет и попросил Торриверду принять их.
Профессор, затратив не меньше пятнадцати минут на то, чтобы пролистать журнал, наконец снял очки и отложил в сторону лупу.
– Итак, каково ваше мнение? – спросил в волнении молодой Лопес.
– Занятная книжица. Для специалистов, конечно, – протянул профессор. – Представляет собой записи флагманского судна «Святой дух» графа Оливареса и каперского брига «Золотая лань».
– А сколько это стоит? – вмешалась в разговор Лорка.
– О, я не являюсь экспертом в оценке подобного рода реликвий, – улыбнувшись, ответил профессор. – Однако не думаю, что вы можете рассчитывать на колоссальную сумму от продажи этого корабельного журнала. Некоторые музеи и, не исключено, коллекционеры будут готовы выложить и тысячу и, вероятно, полторы тысячи евро.
– Тысяча евро? – протянула разочарованно Лорка. – И это все? А как же по телику показывали, что за рукописи миллионы платят?
Профессор Торриверда приступил к объяснениям, обращаясь к Лорке, как к нерадивой студентке:
– Видимо, в передаче речь шла о средневековых рукописных книгах или первопечатных изданиях. В таких случаях цена, соглашусь, может быть заоблачной. Однако журнал «Святого духа» и «Золотой лани» – не такой уж и раритет. Из него можно почерпнуть многое для прояснения некоторых исторических моментов, узнать о маршрутах и сделках того времени, ознакомиться с нравами и обычаями. Однако обогатиться, продав его, вы не сможете.
– Профессор, а не могли бы вы сказать, почему для... некоторых людей этот журнал представляет такую большую ценность, что они готовы пойти ради того, чтобы заполучить его, на преступления? – спросил озадаченный Александр. Профессор вздрогнул, Саша добавил: – Так, из-за журнала был убит в Малаге профессор Моралес...
– Ах, да вы что! – испуганно вскрикнул ученый. – Я хорошо знал сеньора Антонио Моралеса, он долгое время работал в Мадриде, мы встречались на научных конференциях и симпозиумах. Его смерть – потеря для мировой науки!
Торриверда снова стал изучать журнал при помощи лупы. Внезапно он осипшим голосом произнес:
– А вот это уже чрезвычайно интересно! Впервые такое вижу!
– Что такое? – спросил Алехандро Лопес.
Профессор, ничего не ответив, прошел в смежную комнату и вскоре позвал оттуда взволнованно:
– Прошу вас, следуйте за мной!
Оля, оказавшись в смежной комнате, увидела большой стол, заставленный реактивами, колбами и мензурками с растворами, странными электронными приборами. Торриверда пояснил:
– Я часто имею дело со старинными источниками, мне приходится их восстанавливать или расшифровывать. Это – моя химическая лаборатория.
Он положил журнал раскрытыми страницами вниз в нечто, напоминающее микроволновую печку, подошел к компьютеру, пощелкал по клавиатуре. «Микроволновая печка» загудела, вслед за этим принтер выплюнул лист. Схватив его, Торриверда воскликнул:
– Я так и думал!
Профессор вынул книгу из «микроволновой печки», переложил ее в плоский аппарат, похожий на сканер, затем поколдовал с компьютером и, поманив к себе гостей, сказал:
– Взгляните на это!
Оля присмотрелась – похоже, профессор просветил журнал рентгеновскими лучами: на экране можно было увидеть светло-зеленый снимок.
– И что же вас так заинтересовало? – недоуменно спросил Александр. – Журнал как журнал...
– Разве вы не видите? – воскликнул профессор, указывая на экран. – Я обратил на это внимание, когда под лупой изучал кожаный переплет. Заметил едва заметные линии, свидетельствующие о том, что кто-то произвел ряд манипуляций над журналом. А сканер однозначно подтвердил – под кожаной обложкой журнала что-то находится!
32
Лорка ахнула. Оля, присмотревшись, наконец-то увидела тонкие очертания квадрата, который помещался в большом прямоугольнике – на задней части обложки.
– Но что это может быть? – завопила Лариса. – Большой бриллиант?
Профессор возразил:
– Нет. То, что находится под обложкой, явно очень тонкое и хрупкое, скорее всего, небольшой лист бумаги. И я более чем уверен, что документ был помещен под обложку очень давно.
– Профессор, чего вы ждете? Давайте же узнаем, что там, под обложкой! – заторопил его Саша.
Торриверда вздохнул:
– Для этого мы должны взрезать журнал...
– Так режьте! – заявила Лорка. – Он теперь принадлежит мне, я его нашла!
Оля тактично не стала напоминать сестре, что вообще-то она похитила его с места преступления, но ей и самой очень хотелось бросить взгляд на то, что скрывалось под обложкой судового журнала «Золотой лани».
Профессор вооружился хирургическим скальпелем и небольшим пинцетом.
– Я не несу никакой ответственности за повреждения, – предупредил он. – Но раз вы настаиваете... Признаюсь, мне и самому до чрезвычайности любопытно. Итак...
Он провел лезвием по кожаной обложке, Оля затаила дыхание. Торриверда осторожно запустил в разрез пинцет и извлек тончайший лист бумаги, покрытый, как показалось Оле, бурыми пятнами.
– Вот это да! – закричала Лорка и протянула руку к находке, но профессор сердито одернул ее:
– Сеньора, если вы доверили мне эту операцию, то позвольте довести ее до конца! И вообще, хватать подобные раритеты руками непозволительно – вы можете их уничтожить!
