Андрей Константинов - Дело о вражеском штабе
— Освежить дыхание? — ухмыльнулся я.
Теперь захохотали оба «шкафа». Чернявый натянуто улыбнулся.
— М-да, комик… Не случайно вас называют Безумный Макс. Так в чем проблема, Алексей Юрьевич?
— Вам очень важно, чтобы ваш материал обо мне появился?
Я промолчал.
— Триста баксов, — сказал Незовибатько.
— Сколько? — возмущенно воскликнул я.
— Хорошо, четыреста, — поспешно исправился адвокат. — Но ни копейки больше!
— Я, можно сказать, душу вложил в этот материал — а вы мне предлагаете такие гроши… — вздохнул я и приоткрыл дверцу «тойоты».
— Алексея Юрьевича просто оклеветали, — сказал «шкаф». — На самом деле он очень квалифицированный и порядочный адвокат. И поэтому у него много завистников.
— А вы, простите, его клиент?
— Я его коллега. — «Шкаф» протянул мне визитку, на которой значилось: «Абрам Фляшман, юридические услуги».
— Вы тоже адвокат? — обратился я ко второму «шкафу».
Тот широко улыбнулся:
— Не, я водила, в натуре…
— Ну что ж, господа, вы приятные люди, спешу откланяться…
— Кононов! — остановил меня Алексей Юрьевич. И протянул толстый конверт:
— Возьмите — почитайте.
— Зачем?
— Здесь кое-что гораздо интереснее, чем адвокат, на которого имеют зуб клиенты. Офицер РУБОП занимается открытым вымогательством! И продолжает служить. Это полное досье на него…
Я открыл конверт. К стопке бумаг были приколоты четыре стодолларовые банкноты, которые я тут же аккуратно, держа за скрепку, передал Алексею Юрьевичу.
— Боитесь даже пальчики оставить? — усмехнулся он. — Экий вы осторожный…
— Перед сном обязательно почитаю, — пообещал я. — А писать о вас все равно придется — статья в плане стоит! Могу лишь рядом со статьей ваше интервью поместить с фотографией…
— Почему вы не можете сказать своему шефу, что факты не подтвердились и поэтому писать не о чем?
— Факты — упрямая вещь, — сокрушенно ответил я. — Они подтвердились — вот ведь загогулина какая!
— Спорим, статьи не будет? — сказал Незовибатько. — Так что лучше возьмите деньги — они вам пригодятся.
— Вам тоже! — улыбнулся я, пожимая руки всем троим.
И уже поднимаясь по лестнице, подумал, что четыреста баксов мне были бы очень кстати.
***
В конверте я нашел заявление в прокуратуру от гражданки Кравчук Зинаиды Николаевны. Она держала кафе на паях с подружкой. Затем подружка решила выйти из дела, Кравчук заплатила ей долю.
Подружке показалось мало, она начала вымогать с бывшей компаньонши ежемесячно круглую сумму. Но не сама, а с помощью сожителя — офицера РУБОП Сивоголовко.
Я нашел также фотографии Сивоголовко (похож на обкуренного Шварценеггера), ксерокопию его паспорта, данные его сожительницы и гражданки Кравчук.
Еще там была аудиокассета, которую я тут же решил прослушать. Ничего особенного: обычный телефонный разговор, мужик требует бабки, женщина испуганно оправдывается, но при этом несколько раз явно умышленно называет мужика по имени — Мишаня. Что ж, если этот Мишаня — и в самом деле майор Сивоголовко, тс материал может получиться интересный.
Но сперва хорошо бы разобраться с этой чернявой «крошкой Цахес» Незовибатько…
— Вынужден вас огорчить, Максим Викторович, — заявил мне с утра Спозаранник. — Про вашего адвоката… как его — Небейкопытко?… мы писать не будем. Так решил Обнорский — его полчаса обрабатывала по телефону Пафнутьева.
Вот те раз! Железная леди Пафнутьева работала в прокуратуре, контролировала всех криминальных журналистов города и обязана была не допускать до печати ни одной публикации, которая хоть как-то могла повредить ее родному ведомству.
Когда я однажды, сидя в кабинете Пафнутьевой, отпустил ей комплимент по поводу ее ножек, она испепелила меня взглядом, и с тех пор я стал ее злейшим врагом.
Из всех сотрудников нашего Агентства с Пафнутьевой мог найти общий язык один лишь Соболин — у него вообще с прокуроршами все хорошо получалось… А по-моему, женщина-прокурор — это извращение какое-то. Все равно что мужчина-зоофил.
— Что ей за дело до нашего адвоката? — удивился я.
— Говорит, что прокуратура его проверяет, а публикация может помешать. В общем, это не наше дело — шеф не захотел с прокуратурой в очередной раз ссориться, тема закрыта. Похоже, ваш адвокат оказался крепким орешком.
— Раз такая пьянка, Глеб Егорович, давайте займемся одним уродом из РУБОП…
Я вкратце пересказал Спозараннику ночную встречу с адвокатом.
— Все очень интересно, — задумчиво сказал Глеб, — только что-то мне в этой истории не нравится… Хорошо, я вычеркиваю у вас тему «адвокат-взяточник» и пишу: «рубоповец-вымогатель». Хоть мы с РУБОП и дружим, но если все окажется правдой — то почему мы должны молчать?
***
Кафе «Тихий хутор» оказалось обычной разливухой, пропитанной дешевым пойлом, табачным смрадом и грилем. Пока я ждал директрису — дернул в баре сто граммов водки с бутербродом и обнаружил, что водяра паленая.
Зинаида Кравчук оказалась крупной миловидной хохлушкой, с начесом, яркой косметикой и огромным количеством бижутерии. Тараторила она безостановочно, понять что-то в ее певучей жалобной речи было трудно…
— Ой, да ж Мишаня, говорю, да разве ж по-людски это, в налоговую дай, ремонтникам дай, а тут еще СЭС пришла, садитесь, говорю, я ж вам стол накрыла, кто ж слова худого скажет, говорю, да ни в жисть, Мишаня, я ж с Нинкой рассчиталась, где ж я тебе найду…
— Стоп, Зинаида Николаевна! — хлопнул я ладонью по столу. — Давай-ка по порядку…
Через полтора часа я уже был сыт по горло — к счастью, не только рассказами Зинаиды, но и свиным шашлыком, который принес с графинчиком водки в ее кабинет нагловатый бармен. Как рассказала мне хозяйка кафе, раньше их с Нинкой крышевал рубоповец Мишаня Сивоголовко, которого Зинаида знала еще с детства.
Затем Нинка сошлась с Мишаней, и они вдвоем решили кафе у Зинаиды отобрать.
Для этого Нинка сперва вышла из учредителей, Зинаида залезла в долги, чтобы рассчитаться с ней, а теперь Мишаня наезжает на нее чуть ли не ежедневно.
— Дело знакомое, — махнул я рукой. — Ну а кто тебе посоветовал разговор ваш записать и заяву накатать в прокуратуру?
— Так друзья ж и посоветовали, но результата ж никакого, шо же делать — мне ж деньги отдавать надо, а народ не ходит, да тут еще Мишаня… Ну посоветуй, шо мне делать? — Она доверчиво глянула мне в глаза.
— А знаешь, Зинаида, почему народ не ходит? — закурил я сигарету из ее пачки. — Глянь в окно — улица перерыта, парковки нет, пока от перекрестка до твоего кафе дойдешь — ноги сломаешь. Эти трубы еще полгода перекладывать будут.
А ведь план реконструкции давно был сверстан — вы бы с Нинкой поинтересовались, когда кафе открывали. А вы дешевой арендой соблазнились. Так?
Она виновато кивнула.
— Дальше. В кабинет тебе водку хорошую приносят, а за стойкой продают не «Ливиз», а хрен знает что. У твоего бармена на роже написано, что он ворует! Один раз такое выпьешь — больше уже сюда не потянет. Дальше. Столы в зале когда последний раз протирали? Дальше. Телевизор орет так, что себя не слышно… Кто о клиентах будет думать?
— Ой, ну ты прям такой умный, такой умный, — затараторила Зинаида, — а у меня уборщица уволилась, чем я ей платить буду, если ж ты умный, так помоги…
Зинаида встала открыть форточку и как бы невзначай задела меня бедром, так что я не удержался и шлепнул ее по широкой заднице.
— Ой, да ты ж всех женихов поотбиваешь — ну-ка одерни сейчас же, кому говорю!
Я протянул руку одернуть юбку и обхватил Зинаиду за талию. Она не сопротивлялась. Когда наши губы соприкоснулись, я с удивлением почувствовал, что Зинаида мне уже совсем не кажется такой вульгарной, как при первом знакомстве.
Я быстро расстегнул ее блузку и повернул ключ в двери. Через пять минут маленькая кушетка бешено раскачивалась под нашими телами, пол в кабинете ходил ходуном.
***
— Все вопросы в пресс-службу РУБОП, — заявил мне майор Сивоголовко.
Мы стояли у здания Управления на Чайковского, майор поглядывал на часы и периодически переговаривался с кем-то по мобильнику.
Я неторопливо закурил.
— Думаю, пресс-служба вряд ли что-то знает о кафе «Тихий хутор»…
Сивоголовко напрягся.
— …и о его хозяйке, которая подвергается вымогательству со стороны одного из сотрудников РУБОП.
Майор оглянулся, сделал пару шагов в сторону, подозвал меня жестами и угрожающе произнес:
— Все, что связано с хозяйкой кафе, — наша оперативная разработка! " Никаких комментариев я давать не буду! И в ваших же интересах не допускать никакой утечки об этом деле — я предупреждаю официально…
— Слушай, майор, не надо гнать пургу! — ухмыльнулся я.
Сивоголовко схватил меня за грудки, я тут же надавил ему на костяшки рук, но ослабить стальную хватку рубоповца оказалось нелегко.
