Энн Грэнджер - Цветы на его похороны
Хокинс и Селвэй молча воззрились на сержанта. Уэстон, вынужденный объясниться, продолжал тихо и нерешительно, словно сам не верил тому, что говорит:
— Они могли… вступить в преступный сговор. Все трое… Ведь Маркби… в прошлом был женат на миссис Константин, а его теперешняя приятельница — ее старая школьная подруга.
Хокинс удовлетворенно кивнул. Рассуждения сержанта ему явно пришлись по душе. Потом он посмотрел на часы:
— Предлагаю допросить мисс Митчелл как можно скорее, еще до обеда. Иначе они успеют сговориться и сочинят вполне правдоподобную сказочку!
— Не забудьте, недавно произошел несчастный случай, когда упавшее украшение ворот едва не убило мисс Митчелл, — вмешался в разговор мирный баритон Селвэя.
— Но каменное украшение в нее не попало! — возразил Хокинс. — Свидетелей происшествия нет; мы располагаем лишь ее показаниями. Мы не знаем, так ли все было, как она уверяет. Маркби нашел ее лежащей на дороге между стойками ворот, а рядом валялся расколотый каменный ананас. По крайней мере, он так говорит. Даже если все так и есть на самом деле, кто может ручаться, что они не сами все подстроили? И еще. Кто нашел гвозди, вбитые в стену? Вы, сержант?
— Нет, сэр. Мистер Маркби сам нашел их до того, как я приехал. Он их мне показал. — Уэстон поспешно добавил: — Но я бы и сам обязательно их заметил!
Снова наступило молчание. Затем Уэстон сказал:
— Я ведь ничего такого не имел в виду, так, рассуждал вслух. В конце концов, он старший инспектор.
Двое его собеседников переглянулись.
— Таблоиды! — уныло произнес Хокинс.
— Таблетки, сэр? — не понял Уэстон. — Где-то нашли таблетки?
— Сынок, уши прочисть! Я имею в виду журналистов, желтую прессу!
— Они не особенно нам докучают, — заметил Селвэй. — По крайней мере, обычно.
— Вам повезло, — сказал Хокинс. — А у меня они то и дело путаются под ногами! — Он глубоко вздохнул. — Представители желтой прессы просто обожают писать о том, как облажались стражи порядка!
Вернувшись в «Малефи», Маркби подменил Мередит в роли сиделки и поднялся к Рейчел. Мередит направилась в гостиницу: ей предстояло еще раз поведать стражам порядка, как они с Аланом нашли тело Джиллиан.
Допрос дался ей нелегко. Она не подозревала о многочисленных версиях, выдвинутых полицейскими между уходом Маркби и ее приездом, просто чувствовала, что атмосфера накалена. Она сидела за столом напротив Селвэя и Хокинса; Уэстон скромно притулился где-то у нее за спиной. Селвэй ей даже понравился. По крайней мере, он держался просто и улыбался, хотя глаза у него оставались серьезными и цепкими. Уэстон постоянно отворачивался; уклончивое выражение очень не шло его открытому, простодушному лицу.
— Вы, кажется, совсем недолго пробыли в Линстоне? — Селвэй глянул в свои записи. — Тем не менее вы сразу опознали в жертве Джиллиан Харди, когда нашли ее в вольере. Значит, прежде вам приходилось иметь с ней дело?
— Да, я с ней встречалась. Как-то я заходила в гостиницу для домашних животных, и миссис Джеймс пригласила меня выпить кофе. Я познакомилась с ее сыном Невилом и Джиллиан. Правда, девушка почти все время молчала.
— Какой она вам показалась? Что она была за человек?
Подумав, Мередит ответила:
— Довольно неловкая… нескладная какая-то. Она разбила чашку.
— Нервничала? Возможно, она выронила чашку, услышав что-то в вашем разговоре с ее хозяйкой?
— Я… Мы говорили о смерти Алекса. — Мередит повернулась к Хокинсу: — Но я ничего им не рассказывала! Поверьте мне, я знаю, что такое тайна следствия. Вполне естественно, мы коснулись мистера Константина. Молли… миссис Джеймс спросила, как чувствует себя миссис Константин и не собирается ли она продавать дом.
— А она собирается? — быстро спросил Хокинс.
— Да, собирается… А что тут удивительного? Дом слишком велик для нее одной, и потом, после всего, что произошло, ей, наверное, не очень-то приятно жить в «Малефи».
Селвэй решительно взял инициативу в свои руки:
— Когда вы пили кофе, Джиллиан Харди не намекала, что собирается в «Аббатство „Малефи“»? Не говорила ли она, например, что хочет навестить миссис Константин? А может, у нее имелся другой повод для визита?
— Нет, она ничего такого не говорила. Она вообще почти все время молчала. И… она не показалась мне испуганной или взволнованной. Скорее уж замкнутой. Я подумала, что у нее просто такой характер.
Ей бессчетное количество раз задавали одни и те же вопросы и наконец отпустили. Мередит сильно подозревала: освобождением она обязана Селвэю, который проголодался и с нетерпением ждал обеда.
Мередит тоже пора было идти в «Малефи» обедать, но прежде она собиралась сделать еще одно дело. Утром от Джорджа Нейсби не привезли газет. Мередит села в машину и поехала в «Мини-маркет».
В магазинчике она не увидела никого, кроме кудрявой девицы с серьгой в носу. Та с безутешным видом сидела за прилавком, то отхлебывая чай из большой кружки, то откусывая кусочек шоколадки. Глаза у девицы покраснели, и даже ее кудряшки не торчали так задорно, как прежде.
— Здравствуйте, — сказала Мередит. — Я пришла за газетами для «Аббатства „Малефи“».
Девица с грохотом поставила кружку на прилавок, диким взором посмотрела на Мередит, разрыдалась и выбежала в подсобку.
До слуха Мередит донеслась перепалка между хозяином и его работницей.
— Не желаю видеть никого оттуда!
— Послушай, милочка, я плачу тебе за то, что ты обслуживаешь покупателей! Не глупи. Иди и отдай даме ее газеты, — проворчал мужской бас.
— Джордж, как ты не понимаешь? Не могу смотреть на нее, вообще ни на кого не могу смотреть из того жуткого места!
Девица, судя по всему, забилась в истерике.
— Прекрати сейчас же! Если не возьмешь себя в руки, лучше ступай домой. Но за это я вычту у тебя из зарплаты, поняла? Ты не больна, а только притворяешься. Тебе, знаешь ли, надо учиться сдерживаться. Начиталась своих дурацких журналов!
Послышались чьи-то тяжелые шаги, и в зал вышел плотный мужчина в рабочем комбинезоне. От него пахло бензином и машинным маслом; на ходу он вытирал руки тряпкой.
— Здрасте, мисс. Не сердитесь на нее. И за газеты тоже прошу прощения. Парень мой так и не приехал. Я собирался забрать фургон и сам доставить почту, но был очень занят. А от девчонки сегодня никакого толку, сами слышите. Как будто спятила, честное слово! У нее и всегда-то ветер в голове, а сегодня особенно!
Мередит взяла две газеты.
— Она дружила с Джиллиан? Должно быть, она хорошо ее знала… Понимаю, почему она так расстроена.
— Мы все ее знали. Бедняжка! Харди — они наши, линстонские. Папаша ее, Уолли Харди, рисует вывески и дорожные указатели. Да вы, наверное, и сами видели. Вот. — Джордж ткнул пальцем в стоящую на прилавке рекламу «студии». — Ну а Тина никогда не дружила с Джилли. У них нет ничего общего. У Джилли голова была как надо устроена! Работящая, разумная девушка… А эта… — Джордж Нейсби презрительно мотнул головой в сторону подсобки, куда скрылась продавщица. — У нее мозги набекрень. Я взял ее на работу только потому, что она племянница жены. Голова у нее забита парнями, поп-музыкой да дурацкими журналами. — Он наклонился вперед и стал похож на дружелюбного медведя. — Вот и сейчас наверняка психует из-за парня!
— Вот как? — Мередит не спеша сворачивала газеты. — Значит, у нее здесь есть приятель из местных?
— Приятель? — Джордж громко расхохотался. Потом вдруг остановился и хитро прищурился на Мередит. — Да ладно, это ведь всего лишь сплетни, так?
После всего, что случилось, обед в «Малефи» проходил напряженно. Рейчел раздраженно ковыряла вилкой в тарелке и бормотала:
— Мы никогда от них не избавимся! Что проклятая девчонка делала в моем зимнем саду? Что ей было нужно?
— Мы не знаем, — ответил Маркби. — Возможно, пришла посмотреть на птиц.
— Ха-ха! Алан, не говори глупости!
— Тогда, может быть, она хотела повидать тебя?
— Еще того не легче! Зачем? Да мы с ней за всю жизнь и десятью словами не обменялись, да и то только здоровались, и все!
— Может, она принесла вам записку от Молли или Невила?
Мередит перестала притворяться, что ест.
— А телефон на что? И потом, ее нашли внутри вольера! Зачем она туда забралась?
Рейчел по-прежнему пребывала в дурном настроении и вымещала его на гостях. Знакомая картина, подумал Маркби. В памяти промелькнули их многочисленные семейные сцены. Мередит сдерживалась из последних сил. Маркби боялся: она вот-вот все бросит, вскочит и умчится в Бамфорд, наплевав на Хокинса и Селвэя, а заодно и на него. Или схватит блюдо с овощами, стоящее к ней ближе всего, и запустит его в Рейчел. Маркби от всей души надеялся, что многолетняя выдержка и привычка справляться с трудными ситуациями не подведет Мередит и на этот раз.
