Марина Серова - Три места под солнцем
— Ребята, вы не в курсе, что у нас за праздник? День коттеджного поселка или избрание дома образцового состояния?
— А вы не в курсе? Покушение на бывшего главного прокурора. Неужели ночью стрельбу не слышали? И дом пытались поджечь. Кто-то их спугнул. Слава богу, обошлось без трупов. И главное, никого чужого вроде не впускали. Наверное, будут забор вокруг поселка колючей проволокой укреплять и камеры видеонаблюдения ставить. Не иначе, как через забор шастать наловчились.
— Ужас какой, — похолодела я, — и что, никаких зацепок?
— Говорят, соседи из окна видели какого-то типа возле их забора. На чеченца похож, с бородой, дикий. Они сейчас в милиции фоторобот составляют.
Чеченец? Стрельба? Странно. Ариша тоже носит бородку, в темноте его могли спутать с кем угодно. Попался мой Аристарх Владиленович. Надо срочно спасать деда, пока его не опознали. Только куда он подевался? Я набрала его номер на сотовом, абонент недоступен. Странно. Днем он выезжает редко, больше вечером и ночью. Я совсем забыла про больницу! Дед регулярно навещает Водяникова, значит, он еще там. В больнице Ариши не оказалось. Более того, сегодня он здесь даже не появлялся. У меня противно заныло под ложечкой. Внезапно вспомнилось и «Элла», написанное у меня на машине, и наблюдение за мной, и… Марина. Она могла созвониться с Вадимом и рассказать ему все, в том числе и то, как я отправила ее из города. Она все же узнала меня, а Вадим может обаять и убедить в своей непричастности к этой истории кого угодно. Да, зря я так легкомысленно торжествовала сегодня. Они могли выманить Аришу из дома под любым предлогом. Только чем он мог им помочь?
Телефон все так же не отвечал, я поехала домой в надежде, что он уже вернулся. Действительно, Ариша возвращался. На столе лежала записка: «Ушел сдаваться. Не поминай лихом». Что за чушь? Я перевернула листок. На другой его стороне был напечатан рисунок и текст. Это была листовка с фотороботом преступника. На меня смотрела зверская заросшая рожа с маленькими, близко посаженными глазками, злобно сжатым ртом, низким лбом с ярко выраженными надбровными дугами. Текст ниже гласил, что рост преступника составляет приблизительно сто девяносто сантиметров, телосложение спортивное, плечи широкие, на вид около тридцати пяти лет, возможно, вооружен. Что-то я совсем запуталась. Если этот тип поднял стрельбу у дома Синдяковых, то при чем здесь дед? Так, надо брать себя в руки. Это чудище на рисунке на Аришу не похоже, факт. Зачем тогда он пошел сдаваться? Что-то тут нечисто. Я прошла в прихожую — так и есть, этот старый интриган дома.
— Ну-ка выходи! — крикнула я. — Я тебя рассекретила! Выходи, найду — хуже будет.
Ариша действительно оказался дома. Невинной шуткой отомстил мне за вчерашнее показное равнодушие.
— Ну, как тебе мой портрет? — с гордостью произнес он. — Никогда не думал, что со стороны выгляжу столь устрашающе. И рост сантиметров на пятнадцать прибавили, и годков скинули…
— Подожди, дедуля, ты уверен, что ты был там один? Охранники рассказывали мне про стрельбу.
— Стрелял тоже я. То есть не стрелял, а поджег несколько петард. Я же рассказывал, забыла?
— Они приняли их за выстрелы? Тогда понятно, почему так переполошился поселок. Не боишься, что тебя найдут?
— Я не оставил улик на месте преступления, не курил, фантики от конфет не разбрасывал, канистра с отпечатками пальцев сгорела. Спортивный костюм и кроссовки сегодня подарил первому попавшемуся бомжу в городе. Кстати, в тот момент бомж уплетал шаурму, а я с утра даже кофе не выпил. Что у нас есть там вкусненького?
— Ариша, у нас нет даже ничего невкусненького. Ты меня так перепугал, что я проехала мимо супермаркета. Придется тебе еще какое-то время вспоминать шаурму, а я быстро скатаюсь в город. Только не исчезай опять.
— Знаю я тебя. Уедешь и попадешь в какую-нибудь историю, а я тут голодай. Нет уж, лучше я приглашу тебя в ресторан. Прекрасный повод пообедать нормально, а не давиться соевыми пельменями.
Я обиженно фыркнула, хотя от предложения не отказалась. Но, видно, судьба была нам с дедом сегодня остаться голодными. Потому что в этот момент раздался звонок. У нас гости.
Гостем оказался сутулый долговязый капитан милиции с планшетом. Ариша суетливо пригласил его в гостиную, потребовал принести ему кофе, предложил коньяку. Кажется, представитель власти не на шутку перепугал его. Пока капитан представлялся, я за его спиной показала деду «решетку» из скрещенных пальцев и ушла варить кофе. К счастью, в буфете завалялась упаковка печенья, а в вазочке горсть трюфелей. Дверь я специально оставила открытой, мне было слышно все, что происходило в комнате. Капитан записал наши данные, задал несколько формальных вопросов деду и объяснил цель своего визита. Как я и думала, они опрашивали всех жителей поселка. Проживали здесь люди далеко не бедные, поэтому ночная стрельба в элитном поселке наделала много шуму. На ноги была поднята вся милиция.
Сегодня напали на дом бывшего прокурора, завтра — страшно подумать, на кого руку поднимут! Капитан задал несколько стандартных вопросов: слышали ли что-нибудь, видели ли подозрительных, где в момент нападения находились. Мне было проще, тот факт, что этой ночью меня вообще не было в поселке, могли подтвердить ребята на выезде, поэтому отдувался за нас двоих дед.
— Я человек старый, — скрипел он, — глуховатый, по ночам сплю, в окошки не смотрю.
— А я слышал, — поднял голову капитан, — что вы ведете активный образ жизни. И выглядите прекрасно, вам не дашь больше шестидесяти лет.
— Так это снаружи, — обиделся Ариша, — а внутри я — полная развалина. И люди клевещут. Я стар и слаб.
— Ладно, — согласился капитан, — жаль, что вы не можете нам помочь. Подпишите протокол.
— Зачем подписывать, если я ничего не сказал? — заупрямился Ариша.
— В раскрытии этого дела заинтересованы высокие лица. Мы должны доложить, что для поимки киллера было сделано все возможное.
— Ах ты, батюшки, — всплеснул руками Ариша. — Где там подписать-то? Слепой совсем стал, вас-то плохо вижу, не то что мишень.
— Дедушка хочет сказать, что в молодости, в студенческом лагере, он пару раз стрелял из пневматической винтовки, — ответила я на недоуменный взгляд капитана.
— Да, забыл сказать. Будьте предельно осторожны, не открывайте двери посторонним, включайте на ночь сигнализацию и держите телефон под рукой. Возьмите фоторобот преступника, если он появится в поле вашего зрения, немедленно звоните нам.
— Не надо, у нас есть, — замахал руками дед, — я раздобыл.
Я начала строить деду страшные гримасы, но он так старался понравиться капитану, что не замечал ничего вокруг. С гордостью протянул он капитану наш экземпляр, и вдруг улыбка сползла с его лица. Вспомнил!
— Очень хорошо, — одобрил капитан, — сразу видно, что вы сознательные граждане. Где раздобыли?
— Ребята на въезде дали, — объяснила я и протянула руку, — давайте уберу.
— Я чего спросил, — неизвестно зачем начал объяснять капитан, так и не выпуская листовки из рук, — некоторые с доски объявлений снимают, не понимая, что наносят этим огромный вред делу поимки преступника. Сколько людей не имеют из-за этого возможности помочь следствию! Не подумайте, я не на вас намекаю. Если бы вы сняли это с доски, краешки были бы надорваны, мы же на клей лепим.
Капитан перевернул листок и убедился, что мы сознательные граждане. А заодно пробежал глазами записку Ариши: «Ушел сдаваться. Не поминай лихом». На мгновение воцарилось молчание. В глазах представителя власти мелькнул хищнический огонек азарта.
— Вы получили этот листок уже с текстом? — тихо поинтересовался он.
— Нет, то есть да, то есть нет, — запутался дед.
— Тогда кто это написал?
— Я, — выдохнул Ариша.
Отпираться и впрямь было бессмысленно, почерк у деда был редкостный, каллиграфический, с изящными хвостиками и загогулинами.
— Та-а-ак, — протянул капитан, — объясните, что это значит.
Ариша бросил на меня тоскливый взгляд и опустил голову.
— Сегодня он ездил в поликлинику сдавать анализы, вот и написал мне эту записку, — подала я голос.
— Странная какая-то записка, — недоверчиво протянул капитан, — «сдавать» надо было написать, а слово «анализы» вообще пропущено. И при чем тут «не поминай лихом»?
— Это шутливая форма, — терпеливо объяснила я, — просто дедушка давно боялся начинать обследование, вот подбодрил себя шуткой. Шутка прогоняет страх.
— Что он, маленький? Я вот постоянно кровь донорскую сдаю, ни капельки не страшно.
— Я тоже не боюсь кровь сдавать, — не вовремя заговорила в Арише гордость.
— Да? Скажите-ка, в какую поликлинику вы сдавали анализы? Проверим.
— У дедушки просто неприличная болезнь, — отомстила я ему, — вот он и пытается отложить лечение. То есть он боится не уколов, а щекотливости ситуации. Дедушка, смотри мне в глаза, признавайся, ты дошел сегодня до процедурного кабинета или, как всегда, испугался и вернулся домой?
