Патриция Вентворт - Огненное колесо
Мисс Сильвер, которая разделяла любовь миссис Уилтон к синему и розовому цвету и не возражала против их сочетания в одной комнате, могла с восторгом и совершенно искренне воскликнуть:
– Какая очаровательная комната! Такая уютная и оформлена с таким вкусом!
Миссис Уилтон сияла от гордости. Она бы сразу заметила фальшивую похвалу, но эти слова были искренними. Она была не из тех, кто демонстрирует свои чувства, но стала теплее относиться к своей посетительнице.
Они сели – мисс Сильвер в дамское кресло, а миссис Уилтон в мужское. Это была крупная женщина с красивой седой головой. На ней был надет цветастый фартук, за которым виднелось коричневое шерстяное платье. Весь вид этой женщины говорил о личности, которая относится к себе с уважением и ожидает этого от других.
Мисс Сильвер задумчиво рассматривала ее. Миссис Уилтон не будет с легкостью сплетничать, а может, не будет вообще. Она начала:
– Очень мило с вашей стороны согласиться поговорить со мной об Алберте Миллере, миссис Уилтон.
Было заметно, что дама слегка напряглась.
– Если вы о том, что он снова хочет занять эту комнату, то это совершенно бесполезно. Я ни за что не пущу его обратно и не буду говорить об этом с мужем. Мы слишком долго мирились с его выходками – слишком долго. И я не стала бы этого делать, если бы не была знакома с этой бедняжкой, его матерью.
– Она жива?
Миссис Уилтон покачала головой:
– Умерла десять лет назад. У нее был плохой муж, с которым она не справлялась и которого никак не могла бросить, как сделала бы я. И именно ради нее я взяла Алберта к себе, когда он вернулся из армии, и мирилась с его выходками, хотя совсем не обязана была это делать. Но мы с мужем слишком устали от него и не собираемся пускать его обратно. Он стал слишком много о себе понимать и разглагольствовал о деньгах, которые собирался получить. Бог знает, откуда он их мог получить, так как не собирался дальше работать, а у Миллеров никогда ничего за душой не было, насколько я их знаю.
– Наверное, он был очень трудным жильцом.
Миссис Уилтон приняла оскорбленный вид.
– Приходил в любое время, – сказала она. – А что еще хуже: он даже не пытался вытереть обувь о коврик у двери.
Мисс Сильвер воскликнула:
– Какой ужас! Так не считаться с людьми!
– Мы не собираемся пускать его обратно, – произнесла миссис Уилтон с мрачной решимостью.
Мисс Сильвер кашлянула:
– Никто и не ожидает от вас ничего подобного. Могу уверить вас, что я здесь совсем не для того, чтобы поколебать вашу решимость. Как я уже говорила, он, скорее всего, был просто ужасным жильцом. Но, поскольку вы знали его мать и с такой добротой отзываетесь о ней, вы же не хотите, чтобы с ним что-то случилось, ведь так? Миссис Уилтон выразила негодование.
– Могу вас уверить, что я не из тех, кто желает зла ближнему, – ответила она.
– Тогда я могу сказать вам, что очень волнуюсь за Алберта Миллера. Вы бы мне очень помогли, если бы рассказали, что произошло в субботу ночью перед тем, как он вас покинул.
Сначала миссис Уилтон ничего не ответила и нахмурилась. Прошла почти минута, прежде чем она начала говорить.
– Я не из тех, кто ходит вокруг да около. Я хочу вас прямо спросить, какое вы имеете отношение ко всему этому.
Мисс Сильвер улыбнулась:
– Я не была знакома с Албертом Миллером. Но я знакома с некоторыми из его родственников. Я беспокоюсь, что с ним что-то могло случиться. Очень хотела бы знать, где он сейчас находится, чтобы задать ему пару вопросов. Это все. А теперь расскажите, пожалуйста, о субботней ночи.
Миссис Уилтон произнесла:
– Так особо нечего рассказывать.
– Тогда вы быстро с этим разделаетесь, и никакого вреда от этого не будет.
Последовала еще одна пауза. Затем миссис Уилтон спросила:
– Что вы хотите знать?
Я хочу, чтобы вы мне рассказали о том, что произошло с момента его возвращения домой в субботу ночью до того момента, как он покинул дом в воскресенье утром.
Миссис Уилтон поджала губы:
– Что же, в этом нет ничего плохого, и я быстро расскажу вам все. Он пришел незадолго до половины двенадцатого и был совершенно пьяным, колотил в дверь, пел песню о девушке Эйли, за которой бегает, – она там, в «Огненном колесе». Мы легли спать, не дожидаясь Алберта, но мистер Уилтон никак не мог уснуть, пока не услышал, что он возвращается. Ему не нужно было беспокоиться – шум был такой, что разбудил бы и мертвого.
– Мистер Уилтон спустился, чтобы открыть дверь?
Она покачала своей массивной головой:
– Мы оставили ее открытой, но, после того как Эл поднялся наверх, мистер Уилтон спустился вниз и запер дверь. Мы оба уже были сыты этим по горло и решили выставить его за дверь, чтобы покончить со всеми этими поздними возвращениями и шумом, который он устраивал наверху. Мистер Уилтон крикнул ему снизу, сообщая об этом. И Алберт так начал ругаться, что мне пришлось заткнуть уши пальцами. Мистер Уилтон вернулся в комнату и сказал: «Все. Мое терпение лопнуло. Он сказал, что мне нет нужды предупреждать его, потому что он в любом случае собирается уйти отсюда». А потом муж пошел вниз, запер дверь и забрал с собой ключ, потому что Эл должен был ему деньги за неделю и было бы неправильным отпускать его, пока он не заплатил.
Мисс Сильвер прервала ее своим покашливанием.
– А в холле и на лестнице горел свет?
Миссис Уилтон поджала губы:
– Мы прожили в этом доме тридцать лет. Мистеру Уилтону не нужен свет, чтобы спуститься вниз или подняться наверх.
– Но Алберт Миллер – он не знал дом так же хорошо, как мистер Уилтон.
– У него есть фонарик! – презрительно ответила миссис Уилтон. – Отвратительная мигающая вещь – терпеть их не могу.
– А ваш муж видел его, когда он шел наверх?
Миссис Уилтон удивленно посмотрела на нее.
– И видел, и слышал: тот кричал об этой Эйли и светил фонарем в глаза мистеру Уилтону, пока он чуть не ослеп!
Мисс Сильвер сказала:
– Совершенно не считается с людьми, как это неприятно.
Миссис Уилтон величественно встряхнула головой:
– Кроме того, не давал мне спать большую часть ночи – стучал, стонал, скрипел кроватью.
– Какой ужас!
И только наступило утро, он спустился вниз и начал колотить в дверь. Мистер Уилтон крикнул ему, что он не получит ключ, пока не заплатит все, что нам должен. Эл сказал, что уже принес деньги и что больше сюда не вернется, а мистер Уилтон ответил, что не очень-то нам это и надо. Потом муж зажег свечу, подошел к двери спальни и открыл ее ровно настолько, чтобы получить деньги, а я все еще лежала в постели. Он посчитал деньги – все было в порядке. А Эл сказал, что увольняется с железной дороги и пришлет за вещами, когда получит другую работу. Ну, а потом мистер Уилтон отдал ему ключ, чтобы он мог выйти из дома. И больше мы его не видели. Мисс Сильвер кашлянула.
– Вы говорите «видели», миссис Уилтон, но ведь в коридоре было совсем темно.
Миссис Уилтон кивнула.
– У него был его фонарь, – сказала она, – которым он размахивал перед собой, чем окончательно рассердил мистера Уилтона.
– Мистер Уилтон брал с собой к двери свечу?
Миссис Уилтон удивилась:
– У него не было такого намерения. Он просто взял деньги и принес мне, чтобы я посчитала, а затем вернулся, чтобы передать ему ключ. Ему не было нужды брать свечу или стоять у двери, где ледяные сквозняки, да еще когда ему светят в глаза этим ужасным фонарем.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Мисс Сильвер молча сидела на заднем сиденье машины, пока они не проехали через Клифф. Затем она наклонилась вперед и попросила:
– Капитан Тавернер, вы не могли бы быть так любезны и подвезти меня в Клифф-Хаус? Я бы хотела поговорить с инспектором Эбботом.
Джереми ответил:
– С удовольствием подвезу вас. – И добавил: – Мы сегодня пили чай с Джеком Чэллонером. Тогда Эббота там не было, но он вполне мог уже вернуться.
Фрэнк Эббот еще не вернулся. Мэтьюс стоял у двери и ждал. Мисс Сильвер обратилась к Джереми:
– Сэр Джек Чэллонер ваш друг. Как вы полагаете, он разрешит мне позвонить по его телефону? Я не хочу пользоваться аппаратом, стоящим в гостинице.
Джереми вошел в дом и снова вышел вместе с крупным рыжеволосым молодым человеком, которого представил мисс Сильвер. Они проводили пожилую женщину в кабинет и оставили наедине с телефоном и единственным очагом, в котором горел огонь. Остальные остались мерзнуть в холле, но Джереми подогрел обстановку, сообщив, что они с Джейн помолвлены.
Номер, по которому звонила мисс Сильвер, был номером полицейского отделения Ледлингтона. Ответил доброжелательный мужской голос. Да, инспектор Эббот у них. Он совещается с инспектором Криспом и суперинтендантом. Он не знает…
Мисс Сильвер сказала тоном, не терпящим возражений:
– Пожалуйста, передайте ему, что с Ним хотела бы поговорить мисс Сильвер.
На другом конце линии Фрэнк Эббот совершенно без сожаления поменял общество, в котором находился, на разговор с мисс Сильвер. Он считал, что Криспа слегка занесло, а суперинтендант был напыщенным занудой. А Эббот не мог со смирением переносить чью-то напыщенность.
