Джеймс Чейз - Он свое получит
– Спасибо за хлопоты, – сказал Гарри. – Может, надо дать что-то вашей сестре? Двадцать долларов хватит?
Хэммерсток помотал головой.
– Нет, она не возьмет! Она в этом смысле жутко принципиальная. Хотя и дура. Берите, вам пригодятся. – Он демонстративно взглянул на «кадиллак». – Ваша машина?
– Нет, – ответил Гарри, открыл дверь и шагнул в комнату.
– Шикарная игрушка! – сказал Хэммерсток, взглянул на Гарри и усмехнулся. – Вы, похоже, времени зря не теряете. Одна ушла, другая пришла, а?
– Спасибо и всего хорошего! – сухо ответил Гарри и захлопнул у него перед носом дверь.
IIIСтоя у окна, Гарри и Джоан наблюдали сквозь шторы, как Хэммерсток шел по узкой асфальтовой дорожке к своему старому запыленному «линкольну». В комнате повисло напряженное молчание. Наконец «линкольн» отъехал, и Джоан отошла от Гарри, направляясь к столу. Гарри тяготило ее молчание. Он чувствовал, что оно связано не только с визитом Хэммерстока. Самым небрежным тоном он коротко поведал ей о цели визита полицейского.
– Вот только никак не пойму, как могла Глория допустить такую промашку, – добавил он. – Обычно она очень внимательна, особенно там, где речь заходит о деньгах. Насколько я знаю, никогда прежде ее так не обсчитывали.
Джоан не ответила. Открыла сумочку, достала расческу и начала причесываться. Гарри заметил, что лицо у нее бледное и огорченное. Он и сам до сих пор не оправился как следует после визита Хэммерстока. «Надо сделать усилие и взять наконец себя в руки». Было видно, что Джоан чем-то расстроена. Надо выяснить, в чем причина.
– Ну ладно, ушел, и слава Богу, – произнес он, стараясь снять повисшее в воздухе напряжение. – Иди сюда, Джоан. Я хочу сказать, как сильно люблю тебя.
– Мне пора домой, – ответила она. Голос звучал холодно и безразлично. Она взяла со стола сумочку и перчатки.
– Не можешь же ты вот так, сразу, взять и уйти! Ты ведь только что приехала. У нас еще есть время. – Обойдя постель, он подошел к ней, но она отшатнулась и лицо ее так страшно исказилось, что он так и замер с протянутыми руками. – Что случилось? В чем дело? Почему ты так смотришь на меня?
Она глядела на него огромными, расширенными от страха глазами.
– Тут что-то не так. Почему этот полицейский тебя так напугал?
– Напугал? Меня? – Он хотел улыбнуться, но губы словно оледенели. – Ничего подобного. Просто я удивился… Я думал о тебе и тут…
– Нет, Гарри, он тебя напугал!
Гарри провел рукой по лицу. «Надо быть предельно осторожным, взвешивать каждое слово. Если она что-то заподозрила, значит, упустил какой-то момент и…»
– О'кей, может, и правда напугал, – ответил он и заставил себя улыбнуться. – А что тут удивительного? Мне не хотелось, чтобы он видел тебя здесь. А вдруг он рассказал бы твоему отцу? Одного этого можно испугаться.
– А почему он должен что-то говорить моему отцу?
– Ну, не должен. Но ведь это возможно, правда? Так вот, как раз в этот момент я думал о тебе. Его появление меня удивило и…
– Я хочу знать правду, Гарри! – резко оборвала она. – Почему ты сказал ему, что отвез Глорию в Колльер-Сити, а мне, что посадил ее в поезд на Мехико-Сити?
Улыбка так и застыла на лице Гарри. Наверное, после того, как он закрыл дверь, она вышла из ванной и, стоя у раскрытого окна, подслушала весь их разговор.
«Думай! – приказал он себе. – Ну, быстро же! Сейчас все зависит от того, насколько убедительной будет твоя следующая выдумка. Стоит запутаться, и она поймет, что дело нечисто. Ну думай же, идиот!»
– Колльер-Сити! – он фальшиво рассмеялся. – Ну надо же было ответить ему хоть что-нибудь. Я не хотел, чтобы он узнал, что Глория уехала к своему брату.
Она тревожно и испытующе взглянула Гарри в глаза.
– Почему?
– Да что ты в самом деле, Джоан! Что это за допрос третьей степени?
– Почему ты не хотел, чтобы полицейский это знал? – повторила она, отодвигаясь.
Мысль его снова напряженно работала. «Следует успокоиться. Изобретательность меня никогда еще не подводила». Он сел на кровать и достал сигареты.
– Это не моя тайна, но тебе сказать можно. Я знаю – ты не разболтаешь… – ответил он после паузы. – Сядь, но только, ради Бога, не смотри на меня так, словно я сотворил нечто ужасное! Ничего подобного, уверяю тебя. Так что расслабься, детка, и слушай.
Она прошла мимо него к креслу и села. Лицо по-прежнему настороженное, в глазах тревога и ожидание.
– Помнишь, я говорил тебе, что Глория влипла в одну неприятную историю? – начал он. – Она была буквально на грани самоубийства. Как раз в это время я с ней и познакомился. Но что это за история, я так тебе и не объяснил. Так вот: ее преследовала полиция. Она так и не сказала мне, за что и почему. Я только знал, что они ее ищут. Поэтому мне так не понравился этот фараон. Может, эта история с пятидесятидолларовой бумажкой и правда. Вероятней всего, так. Но я не сказал ему, куда поехала Глория. Наверняка эта рыжая, его сестра, описала ее ему. Ну вот, я и навел его на ложный след, сказав, что она отправилась в Колльер-Сити. Первое, что мне пришло в голову. И наверняка он поднимет теперь в Тампе всю полицию на ноги и они начнут искать ее там. Пусть себе ищут, лишь бы не в Мехико-Сити, верно?
Теперь Джоан отвернулась и не смотрела на него. Пальцы ее нервно играли застежкой сумочки.
– Понимаю, – тихо ответила она. – Да, конечно, теперь я понимаю… Просто, когда ты сказал, что она поехала в Колльер-Сити, я почему-то испугалась.
– Но почему? – воскликнул Гарри, довольно убедительно разыгрывая удивление. Он видел, что она по-прежнему не верит ему, и нервничал.
– Я до сих пор не верю, что она вот так, легко, согласилась с тобой расстаться, – сказала Джоан. – Она любила тебя. Я видела, как она на тебя смотрела. Женщина такой воли и силы характера не отдаст так просто мужчину, которого любит. И это мне не нравится.
– Неужели ты не понимаешь? – сказал Гарри, с трудом сдерживая готовое прорваться в голосе отчаяние. – Именно потому, что она меня любила, и не хотела мешать мне! Я дал ей ясно понять: мы с тобой собираемся пожениться. И как только она узнала, что у нас всерьез, тут же отступила, причем очень деликатно. О'кей, это, конечно, очень благородно с ее стороны, но вовсе не причина для такого шума. В конце концов, она понимала, что между нами все кончено!
– Но ты же говорил, как с ней будет непросто. Ты говорил, что она потребует много денег и тебе придется отдать чуть ли не все свои сбережения, чтобы откупиться.
– Да, говорил, – сказал Гарри, подавляя закипающее раздражение. – Сначала она действительно претендовала на это, но потом передумала. Она поняла, что стоит у меня на пути. Обдумала все хорошенько и когда я сказал, что готов дать ей любую сумму, попросила всего две тысячи!
– А тебе не жаль ее, Гарри?
Вопрос удивил его.
– Ну, почему же… Конечно, жаль… Но когда двое людей только портят друг другу жизнь, что ж тут хорошего? Ничего, переживет! Денег на первое время ей хватит. И потом, есть брат, вот пусть он о ней и заботится. Давай забудем о ней, Джоан!
– А кто ее брат?
Гарри сжал кулаки. С превеликим трудом ему удалось выговорить спокойно:
– Понятия не имею. Не спрашивал. Да и какая разница?
– Никакой, конечно. Что ж… – Джоан встала. – Мне пора.
Он тоже поднялся и направился к ней, но она оказалась проворнее и первой подошла к двери. Это явное стремление уклониться от его прикосновений приводило его в отчаяние.
– Ради Бога, Джоан! Ведь мы все выяснили, правда?.. Так в чем же дело?
– Да, конечно. Встретимся завтра, тогда и поговорим. Сейчас нет времени. Я уже должна быть дома.
– Хорошо. Позвоню завтра, около десяти. Поедем потолкуем с агентом. И потом, как быть с твоим отцом? Может, мне уже можно познакомиться с ним, ты как считаешь? Пора, наконец, вплотную заняться делами. Что без толку время терять!..
– Я подумаю. Там видно будет.
Гарри хотел было подойти к ней, но она распахнула дверь и быстрым шагом направилась к «кадиллаку». Он следом вышел на крыльцо, машина уже отъезжала. Она подняла руку, даже не оглянувшись в его сторону, и уехала.
Он так и остался на крыльце, помрачневший, погруженный в размышления. Потом вошел в дом и закрыл дверь. Сел в кресло, плеснул себе в стаканчик еще виски и залпом осушил его.
«Что же это с ней такое? История выглядит вроде бы вполне правдоподобно. И вроде бы она поверила… Но почему это она вдруг сорвалась и уехала? И была так холодна?.. Что с ней случилось?..»
Вскочил, подошел к зеркалу и… застыл. На него глядело осунувшееся, белое, блестящее от пота лицо с провалившимися глазами, тонкими сжатыми губами и кожей, так туго обтягивающей каждую косточку, что он не поверил, что это могло быть его лицом. Это было лицо насмерть перепуганного человека, да и к тому же еще с нечистой совестью.
Гарри шепотом выругался. «Не удивительно, что она испугалась. Надо немедленно взять себя в руки. Что за вид? – Он нервно облизнул губы. – А вдруг она больше никогда не появится?»
