Ирина Градова - Жена государственной важности
В длинном, полутемном коридоре со скрипучими деревянными полами ориентироваться было нелегко: номера квартир на дверях либо вовсе отсутствовали, либо не читались от старости или грязи. Судя по всему, здесь проживает отнюдь не цвет нации – уж убрать-то, по крайней мере, можно! Да, дом старый, но зарастать грязью по самые брови…
На одной двери тем не менее значилась цифра «4», и именно в этой квартире, если верить информации, полученной от директрисы школы, жила Вера Лосева. В разводе, без детей, работает буфетчицей на заводе ЖБИ – вернее, на его руинах, жалких останках былой роскоши, когда этот самый завод кормил практически все население близлежащих поселков и деревень. Эти скудные сведения Носов, естественно, также почерпнул от директрисы.
На стук (вырванный с корнем звонок висел на проводах рядом с дверью) открыла женщина средних лет, одетая в потрепанный махровый халат. Когда-то он, видимо, был цвета морской волны, но от времени выцвел, поэтому выглядел не лучшим образом. При виде посетителя рука женщины инстинктивно рванулась вверх, к волосам, совершенно бесполезный кокетливый жест – попытка поправить прическу – смотрелся жалко.
– Вы от Кристины? – спросила она неуверенно, пытаясь в полутьме разглядеть Дмитрия. – Насчет ремонта?
– Нет, не от Кристины, – ответил он. – Я от Анны. От Анны Уваровой.
– От… кого?!
– Можно войти?
В ярко освещенной кухне, куда провела его хозяйка квартиры, Дмитрий увидел, что Вера моложе, чем показалась ему вначале. На столе, одна ножка которого была подперта поленом, стояли две пустые бутылки дешевого вермута, которые Лосева стыдливо убрала с глаз долой, поставив на грязный подоконник.
– Вы садитесь, – предложила она, смахивая с одной из табуреток крошки прямо на пол. – Я вот ремонт делать собралась, – добавила женщина, обводя печальным взглядом обшарпанную кухню. – Ничего особенного – так, чисто косметически…
На взгляд Дмитрия, ремонт вряд ли способен был реанимировать это обветшалое здание, но делиться своими соображениями с Верой он не собирался.
– Я говорил с директрисой школы, в которой вы учились, – начал Носов. – Она сказала, что вы с Анной Уваровой были подругами. Почему вы так удивились, когда я сказал, что пришел от нее?
– Да потому что это невозможно! – развела руками Вера. – Анна, если она еще жива-здорова, сюда не вернется – что ей здесь делать? Ни кола ни двора…
– А почему вы не уверены, жива ли ваша подруга?
– Трешина вам не говорила, чем она занималась?
– Сказала, что видела Анну редко, но у той, судя по внешности, все было в шоколаде…
Вера покачала головой и поднялась из-за стола.
– Выпить хотите?
Черт, зачем она спросила? Дмитрий хотел выпить двадцать четыре часа в сутки, каждую минуту, когда мозг не был занят чем-то другим. Поэтому ему все время требовалось отвлекаться. В самом начале посещений клуба анонимных алкоголиков он как-то спросил своего куратора, будет ли так всегда или жажда когда-нибудь притупится. Куратор ответил, что у каждого по-разному, но лучше всего стараться занимать голову круглые сутки, чтобы ни одной лишней мысли туда не проникало. Господи, как же это трудно!
Вера поставила на стол бутылку водки. Хорошей, лицензионной. Ну да, она ведь вроде в буфете работает…
– Нет, спасибо, – ответил Носов. И вдруг, неожиданно для самого себя, выпалил: – Я алкоголик в завязке, поэтому не пью!
В глазах хозяйки квартиры мелькнуло то ли разочарование, то ли жалость – трудно сказать.
– А если я выпью, тебе нормально? – спросила она, словно признание гостя мгновенно сблизило их, сделав друзьями.
– Валяй, – кивнул Дмитрий. – Это даже хорошо – для терапии.
– Ну-ну, – закивала она, как будто бы что-то в этом понимала. Налив себе в стакан щедрую порцию водки, она отхлебнула немного, смакуя вкус.
– Хорошая! – И тут же напряглась: – Ты… в порядке?
– В абсолютном. Давай-ка вернемся к Анне?
– Ну, давай, – вздохнула она. – Трешина все знает, просто, наверное, не хочет говорить, вот и послала тебя ко мне.
– О чем не хочет говорить?
– Анька устроилась к Тумаю.
– Что за Тумай такой?
– Сутенер местный. Он на трассе девочек выставляет, там дальнобойщиков много. А еще у него банный комплекс в райцентре имеется – там тоже девочки, только подороже и поздоровее.
Дмитрий не верил своим ушам: Анна, жена министра иностранных дел, в юности промышляла проституцией в Мордовии?!
– Зашибись… – пробормотал он.
– Начинала она с трассы, но проявила себя, понравилась Тумаю, и он перетащил ее в банный комплекс. Вот тогда-то она и стала нормальную деньгу зашибать, даже мне предлагала.
– И что же ты?
– Да если б сразу в комплекс, я б еще подумала, но начинать-то с трассы надо было, а это, знаешь ли, стремно как-то…
Вера опрокинула в себя полстакана, и Дмитрий жадным взглядом проследил весь путь водки, окончившийся в горле Лосевой. Все внутри всколыхнулось, словно волна накатила, но он сжал кулаки и заставил себя перевести взгляд с губ женщины на картинку из янтаря, висящую на стене. Дешевка и абсолютное дурновкусие, но, по крайней мере, говорит о том, что Вера пытается создать в этом богом забытом месте хотя бы подобие уюта.
– Значит, Анна, можно сказать, хорошо устроилась? – сказал Дмитрий, почувствовав, что мгновение слабости миновало.
– Ну да, неплохо. Стала дорогие шмотки покупать, Тумай ей цацки золотые дарил, ведь она его личной девочкой умудрилась стать – говорят, раньше такое никому не удавалось. Он других-то и не пользовал, пока с ней был.
– Значит, она все-таки ушла?
– Похоже на то.
– То есть ты не в курсе?
– Не-а… – Вера одним махом прикончила стакан и с грохотом поставила его на стол, покрытый хоть и потрепанной, но чистой клеенчатой скатертью. – Она свалила и даже мне ничего не сказала, зараза! Мы ведь вроде как подруги…
– Что, ни разу не написала, не позвонила?
– Нет, представляешь? Я от нее не ожидала. Когда она на трассе работала, я, понимаешь, ее подкармливала, деликатесы всякие из буфета приносила, а она, как приподнялась чуток, стала все реже захаживать, потом только звонила… А как-то я случайно одну из девочек Тумая встретила и про Аньку поинтересовалась. Она странно мне ответила – то ли не знала сама, то ли там у них случилось что… Вот и все, что я знаю. Негусто, да? А зачем тебе Анька, она что-то натворила?
– Нет, не натворила, просто ее… Она, видишь ли, наследство получила.
– Анька-то?! Да у нее, кроме родителей-алкашей, никого нет!
– Вот выяснилось, что есть – один пожилой родственник скончался в Москве, и его адвокат поручил мне ее разыскать.
– С ума сойти! – выдохнула Вера, и ее рука вновь потянулась к бутылке.
– Послушай, а у тебя не сохранилось ее фотографий?
– Только школьные. Сойдут?
– Тащи!
Вера поднялась и нетвердой походкой направилась в смежную комнату. Она снова появилась через пару минут, неся под мышкой большой фотоальбом, обтянутый бархатом – вещь явно из пятидесятых годов двадцатого века. Видимо, принадлежала даже не родителям Лосевой, а ее бабке или деду. Когда она раскрыла его перед Дмитрием, он увидел, что внутри не пластиковые карманы, а уголки, вырезанные фигурными ножницами. В его семье тоже имелась парочка таких альбомов, но там хранились только старые, черно-белые снимки. На большинстве из них был дед в генеральских погонах, изредка встречались бабушкины фотографии или еще каких-то людей, которых Дмитрий никогда не видел живьем.
– Вот мы с ней на катке, – сказала между тем Вера, ткнув пальцем в фото, с которого улыбались две девчонки лет пятнадцати в почти одинаковых куртках, очевидно, купленных в одном и том же сельском магазине. Он сразу узнал Веру – она почти не изменилась, хотя чуток раздалась в талии и бедрах.
– Это – Анна?! – уточнил он, указывая на вторую девочку.
– Ну да, а кто же еще? И вот тут – она одна уже, – добавила женщина, переворачивая страницу. – Это я снимала. Ее-то фоткать некому было, а мне мамка как раз тогда «мыльницу» подарила да пленки вагон, вот мы и развлекались. Не знаю, где другие снимки – может, в ящике, в комоде…
– Этих вполне достаточно, спасибо, – перебил Носов, жестом останавливая Веру, уже навострившуюся заняться поисками. – А как мне найти Тумая?
* * *«Эта девица много себе позволяет! – раздраженно думала Регина, меряя шагами маленькую площадь перед проходной, ведущей в ИВС. – Да кто она такая, эта Якина – адвокатша без году неделя! И она, Регина, должна дожидаться ее, как какая-то девчонка на побегушках, словно это Якина – дорогой адвокат, у которого нет ни минуты свободного времени…
– Регина Савельевна? – раздался запыхавшийся голос. – Простите ради бога, там, в метро, кто-то разбрызгал баллончик с газом…
– Бывает, – бросила Регина уже через плечо, устремившись к проходной. – Давайте побыстрее, не ровен час, опоздаем еще, и свидание отменят!
