Наталья Андреева - Утро ночи любви
– Паша! – ахнула Ирина Федоровна.
– Завтра я тебя жду. Устроим вам очную ставку. Когда дозвонитесь до отца... В общем, знаете, где меня найти.
Он вышел из гостиной, зная, что сейчас там будет истерика. Он, видишь ли, не думал! А они никогда не думают. Считают себя взрослыми, но для них взрослая жизнь – это возможность без проблем покупать водку и сигареты, водить машину и до утра торчать в ночных клубах. А то, что к правам прилагаются обязанности, которые неплохо бы изучить, выясняется потом, когда они звонят родителям из милиции. Разумеется, «дети» ни в чем не виноваты. Такие невиноватые, действительно, встречаются. И с этим надо разбираться отдельно.
Но Павла Кузнецова не мешало бы осадить. Он пьяный не только девчонок в машину затаскивает, он и за руль садится. Хорошо, не убил никого. Хотя, за наезд со смертельным исходом наказание было бы гораздо мягче, чем за Машу, если, конечно, девчонка пойдет до конца. Надо бы с ней поговорить.
* * *Вообще-то, утром следующего дня он ждал не Павла Кузнецова, а его отца. Так и вышло. В начале десятого в кабинет вошел высокий, под стать ему, мужчина, грузный, с седеющими висками, и спросил:
– Котяев – вы?
– Он самый. А вы Кузнецов? Проходите, садитесь.
Кузнецов сел.
– А где Павел? – спросил он.
– Девчонка, действительно, написала заявление?
– Да.
– И у нее дед – бывший участковый?
– И мой сосед по даче.
– Хорошо.
– Чего ж хорошего?
– Хорошо, что сосед. Договориться проще. Послушай... – Кузнецов оглянулся, – ...те. Может, мы поговорим в другом месте?
– Не вижу необходимости.
– Хотелось бы по душам.
– А здесь чем не нравится?
– Я, понимаешь ли, бизнесмен. Всякое бывало. В общем, не люблю официоз. Я ведь понимаю: все у них было полюбовно, я Пашку своего знаю, девчонки за ним сами бегают, а потом она решила «ну и не доставайся ты никому!» И рванула в милицию. Поэтому хотелось бы поговорить.
– Ну, хорошо, – он поднялся. – Идем... те.
Через полчаса они сидели в шашлычной. Место проверенное, это он знал, да и Кузнецов, видимо, тоже. В зале они были одни, сели в углу, за самый дальний столик. Пить никто из них не стал. Заказали чай.
– Как бы нам договориться? – спросил Кузнецов.
– О чем?
В ответ Кузнецов взял со стола салфетку, достал из кармана авторучку и написал «5000 $». Он покачал головой. Кузнецов поставил знак вопроса.
– Я не беру.
– Брось. Ты сам меня сюда привез. Здесь деловые люди тусуются. Говори конкретно.
– Дело сложное.
Кузнецов нарисовал рядом с первым еще один знак вопроса. Котяев подумал, взял ручку и нарисовал 10 000$. Кузнецов покачал головой: много.
– Тогда вопрос с ее дедом улаживай сам, – сказал он и добавил – И с девчонкой. А я заявление приторможу. Но учти: у тебя десять дней, не больше. Потом я должен буду передать заявление следователю, и тогда уже возбуждение уголовного дела не избежать. А это обойдется тебе намного дороже.
– Знаю, не учи, – поморщился Кузнецов. – С прокуратурой я никаких дел иметь не хочу, у них прейскурант другой. Ты все и уладишь. Сделай так, чтобы она забрала заявление до того, как истекут эти десять дней. И с ее дедом тоже сам разберешься. Вы ж соседи.
– Как у тебя все легко! Девчонка, между прочим, несовершеннолетняя! Плохо ты сынка воспитал.
– Это мои проблемы, – вновь поморщился Кузнецов. – Пашке всыплю по первое число. Зарвался парень. А может, ему на ней жениться?
– Кстати о птичках. Она может забеременеть. Тогда ситуация осложняется. И это тебе дорого обойдется.
– Тогда женится.
– Ее родители – никто, – усмехнулся он. – И жить она будет в твоих хоромах, а также есть-пить за твой счет. Тебя это устроит?
– А и хрен с ней! Пусть живет, у меня денег много, не обеднею. А через пару лет Пашка с ней разведется!
– А ребенок?
– Ребенок мой. То есть, Пашкин. Детей я люблю. Воспитаем.
– Но она мать!
– Дырку от бублика она получит, а не ребенка. Разберемся. В общем, так. Ты – решай проблему с милицией.
Он кивнул, взял ручку и исправил 5 на 8. Сказал:
– Это мне. Только так.
– Согласен, – кивнул Кузнецов. – Деньги в долларах? Он падает.
– Поднимется, – Котяев вспомнил, что об этом говорила Алина.
– Ты-то откуда знаешь?
– Информацией не делюсь. Бесплатно, – добавил он.
– А за деньги? – на лету поймал мяч бизнесмен.
– Не за такие, – рассмеялся он.
Кузнецов задумался. Потом сказал:
– Хорошо. Бизнес трогать не будем. Сделай так, чтобы она забрала заявление. Стой! А ее дед? Мама с папой?
– Эту проблему я могу уладить за столько же. Деньги – им.
– Но ребенок мой. Если она забеременеет.
– Тогда вторую половину не беру. Если о свадьбе договоритесь.
– Хорошо.
Они протянули друг другу руки.
– Деньги когда? – спросил Кузнецов, порвав салфетку. Он положил обрывки в пепельницу и чиркнул зажигалкой.
– Да хоть сейчас.
– Долларов у меня нет. Надо менять.
– Тогда завтра. А я пока делом займусь.
– Завтра здесь же.
– Во сколько?
– Лучше вечером. Часиков в семь.
– Лады, – он поднялся.
Кузнецов тоже встал, доставая из внутреннего кармана пиджака портмоне. Кинул на стол тысячную купюру, хотя они ничего, кроме двух стаканов чая, не заказывали, и направился вслед за ним к выходу.
– Приходите еще! – сверкнув золотыми зубами, сказал хозяин. – Всегда рады!
Выйдя на улицу, Андрей Котяев достал из кармана сигареты, с наслаждением затянулся.
– Шифруешься? – усмехнулся бизнесмен, кивнув на его машину.
– Вроде того.
– А в гараже что? «Инфинити»?
– Бери выше.
– Не «Ламборджини», часом, а?
– Не. Танк.
– И такое бывает. Нелегкая у вас жизнь, у ментов. Я-то хоть езжу на чем хочу и куда хочу. Ну, давай, – они обменялись рукопожатием, и Кузнецов полез в свой огромный джип.
Котяев не торопился. Когда докурил, открыл свою машину и достал из «бардачка» сверток, который оставила там Маша. Оглянулся в поисках мусорного бака. Бак стоял у шашлычной, с торца, из него вился дымок, пахло гарью. Котяев подошел к баку и швырнул туда пакет с трусиками. Никаких угрызений совести он не испытывал. Кто скажет, что это коррупция, пусть отдаст единственного сына на съедение закону, который не разбирается в нюансах: хотела, не хотела. Он, Андрюха Котяев, не коррупционер, просто людям помогает. А люди ему за это благодарны. Вот так-то.
* * *К вечеру Андрей Котяев поехал на дачу, к маме, а заодно уладить проблему с Машей. Прошелся по супермаркету и, не глядя, заполнил корзину едой и выпивкой. На кассе достал из кармана мятую пятитысячную купюру и поймал кокетливый взгляд девушки, отсчитывающей сдачу. Мужчина при деньгах – повышенный объект женского внимания. Он улыбнулся и подмигнул кассирше:
– Скучаете? Народу-то у вас не много.
– А потому что лето, – мгновенно отреагировала девушка.
– А в отпуск когда?
Она скользнула взглядом по его руке: обручального кольца не было. И кокетливо сказала:
– Да как начальство отпустит. А с галантным кавалером – хоть сейчас!
– Я это учту. Кстати, Андрей.
– Лиза.
– Я вижу, что Лиза, – кивнул он на бейджик, заодно полюбовавшись ее соблазнительной грудью. – Ну, не скучай, Лиза!
«Да... Это не Алина Вальман. Хотя – хорошенькая». И все равно он думал об Алине и уже начал тосковать. Как бы с ней встретиться?
... Увидев сумки, мать ахнула:
– Андрей, откуда?!
– Из магазина.
– Такие деньги! Откуда?
– Премию дали.
– Но это ж... – она приняла доставать из сумок свертки, бутылки, банки... – икра! Крабы! Осетрина! Виски! Андрей!
– Виски я с собой заберу. А икру и крабы – тебе. И осетрину.
– Господи! – она села. – Что ж теперь будет?
– А что будет?
– Хорошего не жди!
– Мама, что за паникерство? Всего-то заехал в магазин.
– Не дай бог, люди узнают, что мы осетрину по будням едим! Не дразни гусей, Андрюша!
– Человек, по-твоему, не может иметь деньги? – разозлился он.
– Смотря какой человек. Ты на государственной службе.
– Меня и поощрили.
– А почему ты ездишь на чужой машине? – подозрительно спросила она.
– Оперативное задание. Секретное, понимаешь?
– Раньше такого не было. И ко мне зачастил, а то все работой отговаривался.
– Времена меняются. Поэтому ешь, мама, икру и ни о чем не думай!
Он чмокнул ее в раскрасневшуюся от волнения щеку и пошел на разведку. Занял позицию в саду, под яблоней, выжидая, не мелькнет ли за забором тоненькая девушка с короткой стрижкой. А может, позвонить? Достал телефон и набрал номер, который заполучил вчера, когда привез Машу сюда.
– Алло! – зазвенело в трубке. Голосок у нее был высокий, девичий.
– Мария, это Котяев тебе звонит. Ты где?
– Дома.
– Дома где?
– Да в деревне, где ж еще?
– Выйди в сад.
– Зачем?
– Выйди, я сказал.
Вскоре она появилась в саду с мобильным телефоном в руке. Он негромко окликнул:
– Маша!
– Дядя Андрей!
