Александр Горохов - Голый на маскараде
– Еще какие-нибудь неясности? – насторожился Помяловский.
– Да нет. Вы, или ваши кленты не знают, в чем состоят эти наследственные сокровища покойной Лимоновой?
– Понятия не имеют, даю вам слово! – с чувством воскликнул Помяловский. – Вы меня до конца не поняли – мою клиентуру эти вещи решительно не интересуют! Игра идет на другом поле. А вы можете искать бабушкины бриллианты вместе с внучкой, пока не поженитесь, что и будет вашим ценнейшим призом, как я понимаю! Принимайте решение, Леонид Максимович окончательно. Мы уже начинаем топтаться на месте.
– Я уже принял решение. Хотя все, что случилось...
– Ничего не случилось. – перебил Помяловский, начиная нервничать. Просто наложились друг на друга несколько дел, ничем с друг с другом не связанных. Мясо – отдельно, мухи – отдельно. Смерть – отдельно и жизнь отдельно. Вот и вся анатомия происходящего. Вы получаете мясо и жизнь, а мух со смертью оставьте тем, кому это надо. Да будет так?
– Да будет так.
– Отступные не возмете? – уже облегченно и весело спросил адвокат. Каждое дело все же дожно быть скреплено материальной основой.
– Нет.
– Как угодно. Тогда будем прощаться Помыловский встал, с неожиданным озорством глянул в лицо Лени, засмеялся и произнес дружески.
– А знаешь, Ленька, ты ещё молод и глуп! Я человек консервативный и уж позволь мне, старику, действовать по своему! Повзрослеешь и сообразишь, что я прав!
Леня не успел понять ни смысла его слов, ни действий – Помяловский с ловкостью иллюзиониста выдернул из своего кейса желтый конверт, мгновенным движением растянул «молнию» красной сумки на плече Лени, забросил туда конверт, улыбнулся, хлопнул его по плечу и, разом отвернувшись, фланирующей походкой пошел к фонтану.
Бежать за ним следом и возвращать конверт казалось делом вовсе нелепым. Леня затянул на сумке «молнию», поднялся и пошел в другую сторону.
Через несколько минут Леня пришел к выводу, что в этой непонятной до конца сделке он все же больше выиграл, чем проиграл. И даже получил бесплатно весьма дельные советы человека, знающего жизнь с изнанки. Во всяком случае, правильное предложение: завлеките девушку поисками мифических сокровищь и в благодарность за это она вас полюбит. Звучал совет не столь прямолинейно, но смысл был именно таков.
Леня настолько погрузился в свои раздумья, что не котролировал, куда его несут собственные ноги. А они, разумеется, привели его прямо к дверям кафе «У Тимофея». Опамятовавшись, Леня прошел бы мимо, но неожиданно обнаружил, что вывеска сменилась. Вместо просто «У ТИМОФЕЯ», теперь на синем фоне золотом значилось: «У ТИМОФЕЯ И ГОГИ». Леня не успел осмыслить этих перемен, как из кафе выскочил Вася и заголосил радостно.
– Я тебя уже полдня ищу! В окно видел, как ты вернулся, а ты снова исчез! У меня куча новостей! Пойдем, потолкуеи.
– А это что? – Леня ткнул пальцем в изменение на вывеске.
– Догадаться не можешь? Наехали на Тимофея! Пришлось взять компаньона! А я, Леня, нашел Прыща!
Леня сделал вид, что сообщение его заинтересовало, хотя чтобы ни сказал сейчас Вася, новости для него не могло составлять.
Так оно все и оказалось. Кроме деталей. Выяснилось, что Прыщ при своем бегстве из биллиардной, взломал там хозяйский сейф и, судя по всему, поживился наличностью. Инсцинировка своей гибели, конечно же, Прыщу не удалась. В биллиардной «Золотой шар» все были твердо уверены, что Прыщ, увязнув в своих аферах, смылся куда подальше, «залег на дно» и вынырнет не скоро.
Пока Вася взахлеб выкладывал свои новости, Леня слушал его в полуха, прикидывая собственные планы. К моменту, когда Вася составил схему поисков исчезнувшего Прыща, Леня уже знал, что будет делать сам.
– Хорошо, Вася, в таком направлении и действуй, – одобрительно сказал он, зная твердо, что останавливать друга нельзя, иначе придется многое обьяснять. Поиски удравшего Прыща никакой опасности из себя не представляли, Леня уже понимал, что Прыщ – человек постороннний в тех серьезных делах, на вмешательство в которые он сам, Леня Волохов, получил запрет при не очень скрываемой угрозе. Запрет на две недели. После этого, следовало понимать, любые действия Лени, любые его угрозы уже теряли смысл. И в чем тут дело – Леня сообразить не мог.
– А ты что будешь делать? – азартно спросил Вася.
– Пойду спать. – равнодушно ответил Леня. – Всю ночь коньяк жрал, завтра на работу идти...
– С кем коньяк употреблял? – запылал от любопытства Вася. – Со своей барышней? А потом прямо в купе, под стук колес пришла Большая Любовь?! Молодец! Теперь тебе, чтобы меня догнать, нужно устроить Любовь в самолете!
– Врешь, не было у тебя любви в самолете.
– Как это не было? – возмутился дружочек и тут же принялся воодушевленно врать, что у него «было» не только в самолете, но и на пароходе, в подвале психбольницы, на лавочке возле памятника Н.В. Гоголю, на крыше Белого Дома и в Сандуновских банях.
Через полтора часа Леня добрался до дому и тут же неторопливо и аккуратно написал записку следующего содержания:
«Виктория! У меня есть конкретные сведения, куда О.Ф.Лимонова спрятала то, что тебя интересует. За обещанный тобой автомобиль, могу оказать помощь. Более мне ничего не надо. Л.В.»
Лене казалось, что послание составлено соблазнительно. Такую наживку Виктория должна была проглотить. Никаких разговоров о чувствах, никакой лирики – только по делу, грубо и ясно. Такое – сработает.
В девятом часу вечера он подьехал к клубу, где работала Вика и обнаружил, что поторопился. Двери клуба были закрыты, на автостоянке не парковалась ни одна машин. Можно было бы и догадаться, что злачное место начинает функционировать не ранее десяти, когда бизнесмены кончают труды праведные. Но ждать не хотелось, к тому же в голову пришла мысль, что передать Вике записку через вторые руки будет даже лучше – больше получится завлекательного тумана и большую собственную независимость продемонстрирует он сам.
Леня полошел к закрытым дверям клуба и колотил в него кулаком до тех пор, пока не зегремела система запоров и послышался раздраженный голос.
– Кто там ломится, зараза?
Но голос, как оказалось, принадлежал тому самому коротышке-охраннику, проявившему участие к Лене в первое его появление.
– А! Это ты! – искрене обрадовался коротышка и тут же заявил деловито. – Если теперь хочешь постоянное членство приобрести, то я помогу с рекомендациями.
– Не надо. Виктория из бара...
– Да никого ещё нет! Часа через два соберуться.
– Хорошо. Отдай ей записку, добро?
– Само собой! Вручу в собственные руки, не читая!
По радостно блеснувшим глазам своего доброжелателя Леня понял, что тот непременно и с удовольствием прочтет записку, но это его не пугало. Он и составлял её в расчете на то, что передача пройдет при возможных свидетелях.
Всю дорогу к дому Леня прикидывал, как среагирует на «наживку» Вика и на сколь долгое время у неё хватит выдержки, чтоб преоделеть свое любопытство и выйдти на связь.
На вьезде в Москву его остановил инспектор ГАИ, но прошла обычная проверка документов, которые у Лени были в порядке. А когда он засовывал бумажник с документами в красную сумку, то обнаружил там желтый коверт, врученный Помяловским у фонтана – Леня про него как-то и забыл. И конверт, и то, что в нем содержалось вызвали у Лени двойственное чувство – с одной строны истина банальна: «лишняя денежка лишней не бывает». С другой стороны эта никакими трудами не заработанная суммма – настораживала. Просто так не подают и милостыню нищему на паперети – дарящий обеспечивает себе вход в Рай, или отмывает часть грехов своей скверной жизни.
Сумерки уже сгущались, когда он вкатился в Лефортово, но через минуту оказалось, что припарковаться возле дома не получится: на втором этаже справляли шумную свадьбу, скозь распахнутые окна грохотала музыка и вся площадка перед домом была уставлена автомобилями.
Леня припарковался в соседнем дворе, вышел из машины и через минуту узнал, что свадьбу справлял парнишка со второго этажа, ещё только вчера ходивший в школу – Миша Толмаков, аккуратный, не хулиганистый мальчик. За последнии десять лет, насколько мог припомнить Леня, это была первая свадьба в доме, зато похорон состоялось то ли восемь, то ли девять – дом старел, Москва старела, Россия старела, черт знает, чем все кончится.
Уже в лифте, поднимаясь на свой одиннадцатый этаж, Леня вспомнил, что свою красную сумку с документами и деньгами по занятости мыслями, оставил в машине, но возвращаться поленился.
Он едва распахнул двери своей квартиры, как за спиной его прозвучал спокойный голос.
– Добрый вечер, Леня. Мы к тебе в гости.
Он обернулся и не сразу узнал говорившего человека. Потом вспомнил, что совсем недавно разговаривал с ним в МУРе – Свиридов Николай Демидович. Однако значительно более неприятным оказался тот факт, что за спиной Свиридова стояли ещё двое: участковый капитан Афанасьев и парень в штатском, но тоже милицейского происхождения.
![Александр Солженицын - Русский вопрос на рубеже веков [сборник]](/uploads/posts/books/142120/142120.jpg)
