Наталья Александрова - Магический камень апостола Петра
Капитан молчал, боясь прервать исповедь Маргариты, боясь, что после неуместного вопроса или неудачной реплики она замкнется и замолчит, а снова разговорить ее ему вряд ли удастся.
И его тактика оправдалась.
Маргарита снова заговорила, как во сне:
– Я поняла, что снова нужна ему, что могу ему помочь. Конечно, я понимала, что он пришел ко мне от безысходности, оттого, что больше ему не к кому обратиться, – но это было неважно. Важно было, что он пришел. Моя жизнь снова обрела смысл.
Маргарита снова замолчала, но на этот раз капитан понял, что должен подтолкнуть ее в нужном направлении.
– Это вы предложили Эдуарду инсценировать его смерть?
– Да, – Маргарита быстро, с интересом взглянула на капитана, закусила губу и вдруг махнула рукой, – а, ладно, чего уж там… теперь уже все равно… Эдуарда нет, и все потеряло смысл. Когда вы догадались?
– Когда увидел два трупа – Канарского и Бекасова. То есть тогда я еще не знал, что это Бекасов. Я узнал только, что эти два человека были одного роста, примерно одинакового телосложения… тогда-то у меня и возникла эта догадка.
– Да-да, – кивнула Маргарита, – я придумала этот ход, когда умер Бекасов и я увидела его труп. Он был очень похож на Эдуарда… и я предложила Эдику такой выход. У Бекасова не было родственников, так что его труп оставался невостребованным. Это был знак судьбы. Бекасов умер так своевременно.
Эдику нужно было исчезнуть, и исчезнуть так, чтобы никто не стал его искать. А лучший способ бесследно исчезнуть – это умереть…
Тогда-то мы и решили инсценировать смерть Эдуарда, подложив вместо него труп Бекасова.
Мы выкрали его труп из морга, спрятали в багажнике машины Эдуарда. На следующий день мы встретились утром в японском ресторане, еще раз обсудили последние детали. Главное – Эдик передал мне свои часы и мобильный телефон. Часы я должна была надеть на руку мертвеца, а телефон положить ему в карман – чтобы в нем наверняка опознали Эдуарда.
Потом я взяла машину с трупом в багажнике, поехала за город, съехала с шоссе, усадила мертвого Бекасова за руль, столкнула машину в овраг и подожгла ее.
– Вам, наверное, нелегко было сделать это в одиночку! – посочувствовал ей капитан.
Маргарита взглянула на него невидящим взглядом:
– Я готова была сделать что угодно, лишь бы помочь Эдуарду. Я стояла в стороне, пока машина не догорела, а потом подошла, чтобы убедиться, что труп неузнаваем. Потом вышла на шоссе и вернулась в город на рейсовом автобусе с грибниками. Вот так вот… – Маргарита закрыла лицо руками и продолжила мертвым голосом: – Эдуард должен был на несколько дней скрыться, а потом под чужим именем вылететь за границу. Мы не должны были с ним связываться в это время, чтобы не провалить все дело. Я даже не могла сообщить ему, что все удачно проделала с трупом Бекасова и машиной. Я должна была просто ждать. Потом, через какое-то время, я намеревалась тоже уехать за границу, встретиться там с Эдуардом… я верила, что мы наконец-то будем вместе, что для меня начнется настоящая жизнь.
Но тут я узнала из телевизионных новостей о его смерти… о его настоящей смерти.
Я не могла понять, что произошло.
Как наш спектакль, наша инсценировка вышла из-под контроля и фальшивая смерть превратилась в настоящую? Я этого и до сих пор не понимаю… во всяком случае… – Маргарита хотела еще что-то сказать, но замолчала, замолчала тяжело и угрюмо.
Потом она вытянула вперед руки и сухо проговорила:
– Можете арестовать меня, я вам во всем призналась и не отступлю от своих слов…
– Да что вы, – поморщился Перченок, – не собираюсь я вас арестовывать. Конечно, вы тут много глупостей наворочали, но пусть это все останется на вашей совести. Состава преступления я здесь не вижу. Разве что кража трупа из морга… но я такими делами не занимаюсь, это не мой профиль.
– Думаете, вы меня очень обрадовали? – горько усмехнулась Маргарита. – Так вот нет. Мне вообще-то все равно. Моя жизнь все равно кончена, и где доживать – на свободе или на зоне – нет для меня никакой разницы.
– Ох, не говорите так! – Капитан покачал головой. – На зоне настоящий кошмар… а время все лечит, через какое-то время вы придете в себя и оцените свободу.
– Вот только не надо этих банальностей! – поморщилась Маргарита. – И без них тошно!
«А сама-то, – подумал Перченок, – без разницы ей, видите ли, на зоне жить или на свободе. Не видала ты, матушка, как на зоне живут. И не дай тебе бог узнать… я, выходит, банальности говорю, а сама… жизнь ей, видите ли, не мила теперь, когда Канарского нет. А по всему видать, порядочный мерзавец был этот Канарский, жену бил, эту Маргариту просто использовал…»
Капитан едва не подумал, что Канарскому поделом досталось, но тут же опомнился. Убийца должен быть найден и наказан по всей строгости, это закон.
– Хорошо, не буду говорить банальности, – заметил он кротко, – но раз уж у нас пошел такой откровенный и доверительный разговор – ответьте мне еще на один вопрос: на что Канарский собирался жить за границей? Ведь, насколько я знаю, он обанкротился, потерял все свое движимое и недвижимое имущество…
– Это правда, – вполголоса проговорила Маргарита, – правда, да не совсем… не знаю, могу ли я об этом рассказывать… хотя теперь, когда его нет, это все равно.
Она подняла глаза на капитана:
– Эдуард потерял не все. Когда он понял, что ему не дадут спокойно вести свой бизнес, он продал все, что еще было возможно, и купил драгоценный камень.
– Камень? – удивленно переспросил капитан. – Какой еще камень?
– Очень дорогой, старинный. Он решил, что камень легче будет спрятать и вывезти за границу, чем любые другие ценности. Там он рассчитывал продать камень и начать новую жизнь. – Маргарита посмотрела на капитана своими разными глазами и проговорила странным, словно зачарованным голосом: – Я видела этот камень… он удивительный… словно сгусток вечернего солнца…
– И где же теперь этот камень?
– Понятия не имею… – Маргарита пожала плечами.
– Вот как? – Капитан внимательно посмотрел на Маргариту.
– Послушайте! – Женщина повысила голос. – Неужели вы думаете, что я не сказала бы, если бы знала? Я вам все рассказала, все! Вы же видите – мне нечего больше терять…
– Вижу, – согласился капитан, внимательно взглянув на свою собеседницу. – Да, вот еще что… вы знаете, где Канарский хотел скрываться после своей фальшивой смерти?
– Нет, не знаю.
– Он что же – не доверял вам?
– Не в этом дело. Он сказал, что будет лучше, безопаснее, если я не буду это знать. О чем не знаешь – о том не проговоришься. Я немного обиделась, но не стала спорить.
– Да… тогда спрошу по-другому: у него были достаточно близкие друзья или родственники, у которых он мог бы спрятаться в критической ситуации?
– Насколько я знаю, его самым близким другом была я. А родственников у него, кажется, вообще не было… хотя постойте… – Маргарита наморщила лоб, – нет, у него была какая-то тетка. Тетя Зина, вот как он ее называл.
– Тетя Зина? А фамилию ее вы не знаете?
– Нет, фамилию, к сожалению, не знаю. Эдуард редко о ней говорил. Один раз, в прошлом году, кажется, он обратился ко мне, потому что этой его тете Зине срочно понадобилась консультация хорошего эндокринолога. Я попросила своего коллегу, профессора Малиновского, и он принял Зину.
– Ага, значит, этот профессор должен знать ее фамилию! – оживился капитан.
– Может быть, и знает, – с сомнением в голосе ответила Маргарита, – да только пользы вам от этого немного. Малиновский сейчас в отпуске, где-то в Гималаях, и телефон там явно не берет.
– Вот как… – протянул капитан, – но ведь, если он принимал эту тетю Зину, где-то должна остаться запись… он же должен был записать ее фамилию и адрес.
– К сожалению, снова должна вас огорчить. Профессор принял тетю Зину в частном порядке, у себя дома. Вы уж извините, многие врачи так делают…
– Ну, я не из налоговой инспекции… значит, больше ничего про эту тетю Зину вы не знаете?
– Пожалуй, что ничего… хотя… – Маргарита снова задумалась, – хотя, пожалуй, я еще кое-что вспомнила. Малиновский после говорил мне, что эта тетя Зина подарила ему контрамарки в театр на какой-то спектакль и что этот спектакль ему понравился… так что, думаю, тетя Зина работает в театре. Или, по крайней мере, связана с театром.
– А какой театр – вы не помните?
– Нет, к сожалению, не помню.
– Может быть, хотя бы помните, какой спектакль?
– Спектакль… постойте-ка… кажется, какая-то пьеса Чехова… «Дядя Ваня»? «Вишневый сад»? А, нет, «Три сестры»! Точно, «Три сестры», тогда как раз премьера была! Малиновский еще шутил, что после этого спектакля он подумывает перевестись в Москву…
– Значит, «Три сестры»… – протянул капитан, не поняв шутки, – ну что ж, спасибо вам и на том, попробую найти эту тетю Зину… а сейчас я с вами прощаюсь, у меня еще дел много.
