Джанет Иванович - Роковая восьмерка
Я перешла к крыльцу Эвелин, Кэрол потащилась за мной. Я постучала, сильно постучала. Приложила ухо к переднему окну. И пожала плечами.
— Там никого нет, — уточнила Кэрол. — Верно?
Мы прошли к черному входу и заглянули в кухонное окно. Насколько я видела, ничего не тронуто. Я потрогала ручку двери. Все еще заперто. Жаль, что стекло вставили. Мне бы хотелось заглянуть внутрь. Снова пожала плечами.
Мы с Кэрол прошли к машине. И встали в метре от нее.
— В машину я не заглядывала, — предупредила Кэрол.
— Стоит заглянуть, — сказала я.
— Сначала ты, — предложила она.
Я втянула воздух и сделала два гигантских шага вперед. Потом заглянула в машину и облегченно выдохнула. Никаких трупов. Никаких частей тел. Никаких зайцев. Хотя сейчас, когда я подошла поближе, запах от машины оставлял желать лучшего.
— Может, стоит позвонить в полицию, — сказала я.
Было в моей жизни несколько случаев, когда любопытство не уступало дорогу здравому смыслу. Сейчас был не один из них. Машина стояла на подъездной дороге не запертая, ключи вставлены в гнездо зажигания. Можно легко открыть багажник и заглянуть в него, но у меня не было желания этого делать. Я была совершенно уверена, что знаю источник запаха. Мне хватило найти на диване Содера — та еще травма. И я не хотела найти еще Эвелин или Энни в багажнике машины.
Мы с Кэрол сидели рядышком на крыльце, пока ждали «сине-белых». Никто из нас не хотел высказать мысли вслух. Слишком уж это казалось страшным: что-то громко произнести.
Когда появилась полиция, я встала, но с крыльца не сошла. Приехали две патрульные машины. В одной сидел Констанца.
— На тебе лица нет, — заявил он. — Ты себя нормально чувствуешь?
Я кивнула. Голосу я боялась доверять.
У багажника стоял Большой Пес. Он открыл его и встал, подбоченившись.
— Тебе стоит взглянуть, — позвал он Констанцу.
Тот подошел и встал рядом с Большим Псом.
— Да твою-то мать!
Мы с Кэрол схватились за руки, чтобы поддержать друг друга.
— Скажи, что там, — попросила я Констанцу.
— Ты уверена, что хочешь знать?
Я кивнула в знак согласия.
— Здесь мертвец в костюме медведя.
Мир на мгновение замер.
— Это не Эвелин или Энни?
— Нет. Я же говорю тебе, мертвец в костюме медведя. Иди сама посмотри.
— Верю тебе на слово.
— Твоя бабушка очень разочаруется, если ты не посмотришь. Не каждый день попадаются мертвецы в костюме медведя.
Прирулили парамедики и следом за ними парочка машин без опознавательных знаков. Вокруг сцены преступления Констанца натянул желтую ленту.
Через дорогу припарковался Морелли и прогулялся до нас. Он заглянул в багажник и посмотрел на меня.
— В багажнике труп в костюме медведя.
— Мне уже сказали.
— Твоя бабуля ни за что тебе не простит, если ты не посмотришь.
— Я что, в самом деле захочу на это взглянуть?
Морелли внимательно посмотрел в багажник.
— Нет, наверно нет. — Потом подошел ко мне. — Чья это машина?
— Эвелин, но никто ее не видел. Кэрол говорит, машина появилась утром. Ты ведешь это дело?
— Нет, — ответил Морелли. — Бенни. Я так, просто решил глянуть. Мы с Бобом ехали в парк и по дороге услышали, что передали по радио.
Я увидела, что из пикапа выглядывает Боб. Он прижал нос к стеклу и пускал слюни.
— Я в порядке, — успокоила я Морелли. — Позвоню, когда тут закончу.
— У тебя есть телефон?
— Привезли вместе с «Си Ар-Ви».
Морелли взглянул на машину.
— Взяла в прокат?
— Типа того.
— Черт, Стефани, ты же не у Рейнджера взяла машину? Нет, погоди. — Он воздел руки вверх. — Я даже не хочу знать. — Потом бросил на меня косой взгляд. — Ты когда-нибудь спрашивала, где он берет эти машины?
— Он сказал, что если расскажет, то ему придется меня убить.
— А ты не задумывалась, что, возможно, он не шутит?
Морелли забрался в пикап и завел мотор.
— Кто такой Боб? — спросила Кэрол.
— Боб — тот, кто сидел в пикапе и пускал слюни.
— Я бы тоже пускала слюни, сиди я в пикапе Морелли, — заметила Кэрол.
Бенни прошелся по записям в блокноте. Ему было чуть больше сорока, и он, скорее всего, уже подумывал об отставке через год-другой. Наверно, после таких дел отставка становится еще привлекательнее. Я не знала Бенни лично, но Морелли упоминал о нем время от времени. Из того, что я слышала, Бенни был хорошим спокойным копом.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов, — сказал Бенни.
Я уже знала наизусть все эти вопросы.
Я села на крыльцо спиной к машине. Не хотела видеть, как они вытаскивают парня из багажника. Бенни сел напротив меня. Позади него мне было видно старого мистера Пагарелли, который наблюдал за нами. Мне стало любопытно, не смотрит ли за нами и Абруцци.
— Знаете что? — обратилась я к Бенни. — Все уже надоело, сколько может повторяться?
Он посмотрел с виноватым видом:
— Я почти закончил.
— Да я не про вас. А про это. Медведь, заяц, диван, все.
— Не подумывали сменить работу?
— Каждую минуту каждого дня. — Но, впрочем, иногда в этой работе есть свои положительные моменты. — Мне нужно идти, — сказала я. — Дел много.
Бенни закрыл блокнот:
— Будьте осторожны.
Вот как раз этого совета я не собиралась придерживаться. Я запрыгнула в машину и объехала транспорт, блокирующий дорогу. Полдень еще не настал. Лула должна еще быть в конторе. Мне нужно было перемолвиться с Абруцци словечком, и я чересчур трусила пойти на это в одиночку.
Я припарковалась у тротуара и вкатилась в контору.
— Хочу переговорить с Эдди Абруцци, — обратилась я к Конни. — Ты знаешь, где его могу найти?
— У него офис в центре. Не знаю, бывает ли он там в субботу.
— Я знаю, где ты его можешь найти, — прокричал из недр своего логова Винни. — Он будет на скачках. Каждую субботу он ходит на трек, хоть в дождь, хоть в ясный день, пока там бегут лошади.
— Монмут? — спросила я.
— Ага, Монмут. Он будет на треке.
Я взглянула на Лулу:
— У тебя нет вдохновения сходить на бега?
— Черт, да. Чувствую, мне повезет. Я могла бы поставить немного. Мой гороскоп обещает мне сегодня день, благоприятный для удачных решений. Только вот тебе нужно поостеречься . Твой гороскоп отстой.
Тоже мне, удивила.
— Вижу, ты на новой машине, — заметила Лула. — Взяла в прокат?
Я сжала губы.
Лула с Конни обменялись понимающими взглядами.
— Подружка, ты должна заплатить за эту машину, — воскликнула Лула. — И я хочу знать все подробности. Тебе лучше вести дневник.
— А я хочу знать размеры, — добавила Конни.
День был прекрасный, транспорт шел непрерывным потоком. Мы ехали в направлении берега, и, к счастью, был не июль, поскольку в июле эта дорога превращалась в стоянку.
— Твой гороскоп ничего не говорит насчет принятия хороших решений, — вещала Лула. — Поэтому, думаю, сегодня только я могу что-то решать. И я считаю, нам стоит поиграть в лошадки и держаться подальше от Абруцци. О чем вам вообще с ним говорить? Что ты собираешься сказать мужику?
— Я еще окончательно не определилась, но это будет что-то вроде «отвали на фиг».
— Ой-ой-ой, — сказала Лула. — По мне, так это плохое решение.
— Бенито Рамирез питался страхом. У меня такое чувство, что Абруцци тоже из таких. Хочу, чтоб он знал: это не сработает.
И хочу знать, за чем он гоняется. Почему Эвелин и Энни так ему нужны.
— Бенито Рамирез не только питался страхом, — заметила Лула. — Это только начало. Предварительная игра. Рамирез любил мучить людей. Он бы и над тобой издевался, пока ты не умерла… или не захотела сама умереть.
Я вспоминала об этом все сорок минут, которые мы ехали до скачек. И самое ужасное, я знала, что это правда. Знала не понаслышке. Именно я нашла Лулу после того, как над ней поработал Рамирез. Найти Содера — это легкая прогулка в парк по сравнению с тем, как я нашла Лулу.
— Вот что я думаю о работе, — сказала Лула, когда я въехала на стоянку. — Никто не имеет работу лучше нашей. Конечно, время от времени в нас стреляют, но смотри, мы не торчим сегодня в каком-нибудь убогом офисе.
— Сегодня суббота, — напомнила я. — Большинство народу не работает совсем.
— Ну да, — согласилась Лула. — Но мы можем сделать так и в среду, если захотим.
Зачирикал мой мобильник.
— Поставь десять долларов на Роджера Доджера на пятнадцатой дорожке, — сказал Рейнджер и отключился.
— Ну? — спросила Лула.
— Рейнджер. Хочет, чтобы я поставила десятку на Роджера Доджера на пятнадцатой.
— Ты говорила ему, что мы собираемся на скачки?
— Нет.
— Как он это делает? — изумилась Лула. — Откуда он узнал, где мы? Я же говорила тебе, что он не человек. Из космоса или еще откуда.
