Юлия Волкова - Выбери меня
— Прошу простить, Андрей Дмитриевич, — залепетала волоокая Нонна, — но я стучалась… Мне показалось…
— Что вам показалось? — Жилы на шее Полуянова напряглись.
— Простите, — окончательно стушевалась секретарша. — Но к вам посетитель.
— Нонна! — яростно выдохнул Полуянов. — Что с вами сегодня? Я же предупредил — сегодня больше никаких посетителей! Вы плохо себя чувствуете?
— Нет, Андрей Дмитриевич, — пролепетала она. — Но он говорит… Он говорит, что вы его обязательно примете. Потому что… речь идет о вашем благополучии и… и свободе.
— Что?!! — голос Полуянова разнесся, вероятно, по всему зданию. — Что за бред вы несете?
Нонна покрылась ярко-красными пятнами и, пятясь мелкими шажками, исчезла за дверью.
Полуянов с минуту постоял неподвижно, а потом почувствовал, что дурацкий текст наконец уложился у него в голове. Он обрадовался, как ребенок, и громко задекламировал, совершая вращательные движения:
— Дуйте! Дуйте! Ветры! В поле!..
Но доделать упражнение по сценической речи ему не дали. Дверь снова приоткрылась, и на пороге появился долговязый мужик с горбатым носом и длинной челкой, зачесанной набок. Его облик сразу напомнил Полуянову автора «Ревизора» и «Мертвых душ».
«Совсем распустился персонал! — возмущенно подумал он. — Каких-то гоголей без разрешения впускают. Надо секретаршу уволить. И еще несколько сотрудников. Чтобы понимали, за что получают деньги».
— Вы что, дверью ошиблись? — зло спросил он вошедшего.
— Не знаю, — улыбнулся Пирогов, глядя на растопыренные руки Полуянова. — Вы в «замри-отомри» играете?
Тот понял, что выглядит несколько странно, разозлился еще больше и, «отмерев», сел в свое кресло.
— Мой рабочий день закончен, — холодно произнес он. — Чем вызван столь поздний визит?
— Беспокойством за вашу судьбу, — честно ответил Игорь и без разрешения устроился в кресле напротив.
— О своей судьбе я позабочусь сам, — надменно отозвался Полуянов. — Не смею вас задерживать.
— Меня зовут Игорь Петрович Пирогов, — представился Гоголь невозмутимым тоном. — Я частный детектив. Меня наняла ваша жена, чтобы я раскрыл преступление, которое, по ее словам, совершили вы. И передал материалы правоохранительным органам. А вообще-то и раскрывать нечего — она предоставила все улики, обличающие вас.
К чести Полуянова, он сохранил полное внешнее спокойствие.
— И какое же преступление я совершил? — усмехнулся он. — Обманул налоговую инспекцию?
— Вы человека убили, — произнес Игорь тоном Порфирия Порфирьевича из «Преступления и наказания».
Полуянов не выдержал и дернулся:
— Что? А старушку я восьмидесятилетнюю часом не изнасиловал? А кошку соседскую на березе не повесил? А Ледовый дворец не взорвал?
— На такое, по-видимому, у Оксаны Валерьевны фантазии не хватило, — улыбнулся Пирогов. — Вы убили одного-единственного человека. Своего друга. Вспоминаете?
— Шли бы вы отсюда, — беззлобно выдохнул Полуянов. — Я могу, конечно, охрану вызвать, но зачем вам это? Без синяков не обойдетесь.
— Вас совсем не волнует, что вы можете крепко вляпаться в судебные разборки? — удивился Игорь, не трогаясь с места. — Вы, может быть, не расслышали? Оксана Валерьевна располагает доказательствами вашей вины.
— Да, господи! — сорвался Полуянов. — Оксана — законченная дура и безалаберная женщина. Я не знаю, где вы ее откопали или она вас откопала, но бросили бы вы это дело. Вас же заработки интересуют? Так у нее за душой ни копейки нет. Вы можете проверять се бред до посинения, но даром. Неужели частные детективы настолько не разбираются в людях?
— Я никогда не работаю даром, — сказал несколько озадаченный Пирогов. — Оксана Валерьевна предлагала мне аванс. Но я пока не решился принять его.
— Почему же? — криво ухмыльнулся Полуянов. Игорь неопределенно покачал головой. — Интересно знать, сколько же она вам предложила? Или это коммерческая тайна?
— Конечно, это тайна, — печально ответил Игорь. — Более того, сам визит вашей жены ко мне — тоже тайна…
— Так с какой же стати вы мне все это рассказываете? — Похоже, Полуянов уже был близок к тому, чтобы вызвать охрану. Но такая перспектива Пирогову совсем не улыбалась.
— Позвольте, я пока не буду отвечать вам на этот вопрос, — очень вежливо сказал он. — А вот насчет суммы аванса — извольте. Ваша супруга предложила мне пять тысяч. И еще семьдесят пять — по окончании работы.
— У нее не может быть таких денег, — уверенно сказал директор концерна «Гермес». — Откуда? Она давно не работает, а я даю только на карманные расходы, и то она тратит эти деньги на сомнительные клубы. Одежду, косметику, цацки я давно покупаю ей сам. Что за чушь? Восемьдесят тысяч рублей!
— Не рублей, Андрей Дмитриевич. Долларов, — уточнил Пирогов.
Полуянов нервно рассмеялся.
— Что за ерунда? Впрочем, возможно, она всерьез надеется, что меня посадят и все мои деньги достанутся ей. Как я понимаю, вы пришли поговорить со мной о «моем» преступлении. — При слове «моем» он скривился. — Что ж, говорите. Я хочу знать все подробности. Что, где, когда?
— Я расскажу вам подробности, — согласно кивнул Пирогов. — Только хочу сначала кое-что уточнить. Я должен знать, об одной ли и той же женщине идет речь. — С этими словами он достал фотографию Оксаны — стоп-кадр скрытого видеонаблюдения. — Видите ли, Андрей Дмитриевич, я на своем веку повидал много дурочек и безалаберных женщин… Ваша, вопреки вашим утверждениям, все-таки на такую не похожа.
— Неужто в беседах с вами она проявляла интеллект? — мрачно поинтересовался Полуянов.
— Во всяком случае, на дуру она не похожа, — повторил Игорь.
— Да она полная идиотка! — вскипел Полуянов. — Либо мы действительно говорим о разных людях.
— А для чего я фотографию-то держу? Вот, пожалуйста.
— Да, это она, — тяжело вздохнул Полуянов. — Вы всех своих клиентов фотографируете?
— Да, — не моргнув глазом, соврал Игорь. Не признаваться же, что агентство «Гоголь» с некоторых пор следит за семьей Полуянова! — У нас перед входом в офис установлены видеокамеры. И внутри здания тоже…
— Понятно, — кивнул Оксанин муж. — И что же она вам наплела? Только давайте самую суть, потому что я могу себе примерно представить, что она там вообще нарассказывала обо мне.
— Пожалуйста, — согласился Пирогов. — Вы застрелили человека из пистолета. На пистолете имеются отпечатки ваших пальцев, а также у вас есть мотив для убийства. К тому же имеется свидетель, который видел, как вы осуществили злодеяние. Все, пожалуй.
— Нет, не все, — сказал Полуянов. — Кого я убил-то?
— Ах да! — Пирогов хлопнул себя ладонью по лбу. — Простите, пожалуйста. Вы убили Костенко.
— Юру? — воскликнул Андрей Дмитриевич. — Юру Костенко? Он убит?
— Вы об этом не знали?
— Мне никто не сообщал, — сквозь зубы проговорил Полуянов. — Значит, его убили…
— Хм… — сказал Игорь.
— Послушайте! — Полуянов посмотрел на него со злостью. — Все это ерунда. Никого я не убивал. А бредовые фантазии этой идиотки никто не будет рассматривать всерьез. Можете проверить мое алиби, в конце концов.
— А оно у вас есть?
— Откуда же я знаю? — Директор концерна ухмыльнулся. — Обратитесь к моей секретарше. У нее все мои дела, встречи, поездки зафиксированы.
— Но свидетель, Андрей Дмитриевич! — театрально вскричал Гоголь. — Но пистолет! Но отпечатки!
— Пистолет покупал, — сказал Полуянов. — Правда… он у меня пропал… совершенно непостижимым образом… Возможно, это она его украла.
— Не очень убедительно звучит, — сказал Пирогов. — Да бог с ним, с пистолетом. Свидетель, Андрей Дмитриевич!
— Свидетель — это плохо, — спокойно кивнул Полуянов. — Но если вы действительно сыщик, то знаете, что настоящих свидетелей в таких делах, как правило, не бывает. Да и, полагаю, одного свидетеля для суда маловато будет. Все это более чем смешно…
— Не знаю, — сказал Игорь. — Налицо факты, позволяющие возбудить против вас уголовное дело. А если это произойдет, начнется шумиха в газетах, разговоры… Некоторым это даже льстит и вполне заменяет рекламу… Но я слышал, вы собираетесь баллотироваться в парламент? Обвинение в убийстве, пусть и необоснованное, вряд ли может служить вам рекламой.
Полуянов прищурился и тяжело засопел.
— Зачем вы пришли? — наконец спросил он. — Вы хотите продать мне ваше молчание?
— Люблю догадливых людей, — радостно откликнулся Пирогов. — Но одно мое молчание дело не спасет.
— Вы готовы убрать свидетеля и мою жену? — усмехнулся Полуянов.
— Я не киллер, — обиделся Пирогов. — Я — сыщик. И не занимаюсь сомнительными проектами.
— Однако работать на Ксану согласились!
