Олег Путилин - Алкаш в борделе (сборник)
– Что вы подразумеваете под словом «оптимизировать»?
– У девушек становится более мягким характер, они делаются более доброжелательными, искренними и непосредственными. При этом практически не проявляют никакой агрессивности. Да, такая девушка вряд ли стала бы хорошим бизнес-партнером и спутником жизни, на которого можно было положиться в тяжелую минуту. Но это для контингента, на который мы рассчитывали, было и не нужно. Это люди, которые знают, как жить. Они добились успеха в жизни, в материальном смысле у них не существует проблем. Единственное, чего им не хватает, – это доброты, искренней заботы и сексуальной привязанности. Мой знакомый был абсолютно убежден в том, что такой товар будет пользоваться спросом на западном рынке. Для этого нужно было подобрать клиента и представить ему на выбор несколько кандидатур. После этого выбранную девушку подвергали обработке новым препаратом в течение двух недель и переправляли заказчику.
– Почему девушек подбирали из проституток?
– С ними меньше проблем. Общепринято, что это дно общества, и их мало кто будет разыскивать. К тому же у них богатый сексуальный опыт, они искусны в постели, что немаловажно для клиентов.
– Девушкам было необходимо постоянно делать инъекции?
– Нет. Интенсивному лечению, – от этого слова меня как бывшего медика покоробило, – девушки подвергались первые две недели. В этот период им кололи два раза в день внутривенно. Далее, когда они поступали в распоряжение клиентов, еще в течение трех месяцев их кололи внутримышечно, в мягкую часть. Далее, до года, можно было обходиться, принимая специальные капсулы.
– Девушки добровольно шли на эту обработку?
– Первые две недели, насколько я знаю, – нет. Исполнители пользовались, видимо, различными методами, вплоть до насильственных. Многих обманывали, говоря, что это наркотик.
– Таким образом, вы занялись переправкой девушек из России на Запад?
– Нет, нет, – ходивший до этого по комнате, засунув руки в карманы халата, Бауэр остановился и замахал ими передо мной. – Я отказался, причем отказался категорически, несмотря на то, что мне рассказали все детали. Я никогда не занимался криминальным бизнесом, это мой принцип. Все дело, однако, в том, что я одинок. Моя жена вместе с дочерью погибли много лет назад. Новой семьей я обзавестись не смог. И сама мысль, что рядом со мной будет искренний и добрый человек, который сможет удовлетворять меня сексуально и подлинно заботиться обо мне не потому, что я богат, а потому что я есть… Так вот, эта мысль не давала мне покоя после разговора в Москве. И я задумался: почему бы мне не стать клиентом.
– Как зовут того человека, который предложил вам этот бизнес?
– Фамилия этого человека вам ничего не даст, – сказал Бауэр, снова засовывая руки в карманы халата. – Дело в том, что через две недели после нашего разговора этот человек был убит. Я не знаю, из-за чего это произошло, но, однако, факт остается фактом – киллер расстрелял его у подъезда дома в тот момент, когда он выходил из автомашины. Тогда у меня наступил период серьезных психологических мучений и переживаний. Идея глубоко запала мне в душу. Желание заиметь возле себя близкого человека не давало мне покоя. И когда через несколько месяцев во время моего очередного приезда в Москву со мной связался по телефону молодой человек и, сославшись на мой разговор с убитым, спросил, готов ли я к осуществлению своей идеи, я посчитал это знаком судьбы и сразу же попросил его о встрече. При личной встрече я снова заявил, что не собираюсь участвовать в этом проекте, но вполне мог бы стать клиентом. Он принял это к сведению и через некоторое время встретился со мной. В течение последующей недели этот парень назначал мне встречу в ресторане, куда он и еще двое молодых людей приводили разных девушек. Наталья была четвертой, с кем меня познакомили. После первых же минут разговора я понял, что она мне очень нравится. Она была великолепна в общении и в постели. Я был очарован ею… И сразу же сообщил об этом Андрею – так звали того человека.
Бауэр задумчиво посмотрел на сидящую в объятиях Анатолия Наталью.
– Кто он, как его фамилия?
– Он представился просто Андреем и категорически отказался сообщить место, где его можно было найти. Все наши контакты осуществлялись в одностороннем порядке – он сам находил меня по тем телефонам и адресам, которые я ему оставлял, будь то Германия или Россия.
– Как они переправили сюда Наталью?
– Я не знаю. Просто когда я сделал заказ, – он снова неловко посмотрел на Наталью, – Андрей сказал мне, чтобы я уезжал домой, ни о чем не беспокоился и ждал.
– Какова была сумма сделки?
Бауэр нахмурился и ответил:
– Сто тысяч марок. В эту сумму входила обработка девушки, переправка ее за границу и снабжение меня препаратами в течение полугода. Через три недели после того, как я приехал в Германию, они связались со мной уже из Франкфурта, привезли мне Наталью домой и оставили препараты на три месяца.
– Кто привозил Наталью?
– Молодой человек, которого я не знаю. Он сказал, что следующая партия препарата будет доставлена через три месяца.
– Вы узнавали у этих людей, каковы последствия применения этого препарата? Прошел ли он клиническую практику и зарегистрирован ли вообще?
– Меня заверили, что никаких серьезных последствий от препарата нет. Наблюдается лишь оптимизация личности. У человека становится более добрый нрав, он спокоен и не раздражителен. Нервная система сохраняется в целостности. Препарат лишь увеличивает сексуальное влечение, человек получает от этого особое удовольствие.
– Таким образом, – я встал с кресла, – можно констатировать, что вам за сто тысяч марок привезли живую куклу, которая способна думать лишь о сексе и не слишком понимает, где она, что с ней происходит.
– Нет, нет! – закричал Бауэр. – Она счастлива, а вместе с ней счастлив и я. Эти два месяца были самыми счастливыми в моей жизни.
– Заткнитесь, старый идиот! – заорал я в ответ. – Не пытайтесь убедить меня в том, что вы сами не можете не замечать. Налицо явная дебилизация личности, у молодой девушки наблюдается расширенная амнезия. Кроме всего прочего, это варварское насилие над личностью. Вы все решили за эту девушку. Ее насильственно сделали дебилкой, против воли привезли в чужую страну.
– Nein, nein, – от волнения Бауэр заговорил по-немецки. – Неужели вы считаете, что лучше было бы, если бы она оставалась банальной шлюхой в России? Все мое состояние, мой дом, машина достанется ей после моей смерти. Она будет богатой женщиной, а в России она была проституткой.
– Это был ее выбор, – возразил я. – А здесь вы все решили за нее. Что же касается наследства, то боюсь, что она будет одной из самых богатых психических больных в вашей стране.
– Что? – вскричал Анатолий. – Вы считаете, что это необратимо?
Он вскочил с дивана, разбудив Наталью, которая во время разговора заснула у него на плече.
– Не знаю. Но ее срочно надо показать врачам. Может быть, последствия будут не столь тяжелыми.
Анатолий подошел к Бауэру с кулаками и, глядя в лицо испуганному немцу, произнес:
– Если с ней что-нибудь случится, я вас убью.
– Прекрати, Анатолий, – сказал я. – Думаю, что участь этого господина и так незавидна. Сто тысяч марок, отданных им за два месяца счастья, далеко не полная цена, которую он заплатит за участие в этом преступлении.
Я подошел к телефону и поднял трубку.
– Куда вы собираетесь звонить?
– В полицию.
– Подождите, – устремился ко мне Бауэр. – Вы же мне обещали!
– Я вам ничего не обещал, – оборвал я его. – Девушку надо отвезти в Россию и серьезно лечить. Вывезти ее легально я не могу. Без участия властей здесь не обойтись.
Бауэр кинулся было ко мне, но Костенко крепко ухватил его сзади. Наталья испуганно наблюдала за нами. Я набрал рабочий телефон Быстрякова и, когда он подошел к телефону, объяснил ему создавшуюся ситуацию.
– Хорошо, я немедленно приму меры, – ответил он.
После этого я набрал номер полиции и заученной фразой сделал вызов, назвав адрес дома. Бауэр смотрел на нас глазами, полными ужаса. Он не сопротивлялся, а лишь просто стоял в центре комнаты. Руки его безвольно повисли. Наконец он произнес:
– Вы увезете Натали от меня?
– Да, – ответил я. – Ей предстоит долгое лечение.
– Я снова останусь один, – вроде как самому себе сказал он. – Я знал, что когда-нибудь это кончится… Однажды я уже пережил такое, когда погибли моя жена и дочь. Второго раза мне не пережить.
От неожиданности я не нашелся, что ему ответить.
Глава 7
В пять часов вечера к дому Бауэра приехали полицейские. Я впервые столкнулся близко с пресловутой немецкой бюрократией. Она была очень схожа с российской и в чем-то ее даже превосходила. Сразу разобравшись в том, что ничего экстраординарного не произошло и оперативного вмешательства не требуется, полицейские начали медленно и нудно разжевывать ситуацию.
